Когда твоя девушка больна

- Глебушка, ты что курил? – Тоша ошарашенно смотрел на парня. - Иди на хер, - закатил глаза Глеб, - Ты вообще втыкаешь, что ты папкой скоро станешь? - Не очень. - Вы чего орете? – Юля тихо вошла в комнату, устало опершись о дверной косяк. - Это правда? – Тоша поднял на нее глаза. - Что именно? - Ты беременна? - Глеб! – обреченно вздохнула девушка. – Кто. Тебя. Просил? - Прости, я… - Юля не дала Глебу договорить и вышла из комнаты. - Вот блять. Ну, Юль, ну, погоди ты! Тоша так и остался сидеть на кровати. Сложно сказать, что он сейчас чувствовал. Он и сам не мог до конца разобраться. Наконец, он просто встал и пошел к выходу. Хлопнула дверь. Юля появилась в коридоре. - Он ушел, - прохрипела она. - Пусть катится, - брат обнял её за плечи. Девушка уткнулась ему в грудь и зарыдала. *** По улице шел парень. Он смолил одну сигарету за одной. Явно был не в духе. Он был не готов. Еще не готов. Да он еще не нагулялся, чтобы вот так вот сразу окунуться в пучину семейной жизни. Нет, конечно, он не раз представлял, как бы они с Юлей жили вместе. Просыпаться и засыпать рядом. Изо дня в день. Но ребенок… Нет, он еще не готов. Пеленки-распашонки. Он любит детей, но чтобы стать отцом... Ну уж дудки. Нет-нет-нет. А как же группа? Времени совсем не будет. «Нервы» и без барабанщика? Пфф, они долго не продержатся. В конце концов. Это, мать её, такая ответственность. Просто огромная. А Тоша – самый безалаберный на всем свете. Это знал каждый, кто был с ним знаком. Это знал и сам Тоша. Вот радость-то ребенку – папаша-балбес. Курит, пьет, ругается матом. - О, Тоша! Привет! Можно с тобой сфоткаться? *** Слезы давно закончились. Она осталась одна. Наедине с тупой болью в груди. Глеба она выгнала. Ей надо было побыть одной. А он только зудел над ухом. - Так, все, хватит ныть как баба, - наконец произнесла девушка. Она ведь решила быть сильной. Уже давно. Вот и надо держать свое слово. Юля приняла душ, оделась, накрасилась и вышла из квартиры, как можно громче хлопнув гребаной дверью.