На двоих

— Да, мои руки стали чертовски мягкими… — Что? — переспрашивает Дик. После занятий любовью он всегда немного рассеянный и соображает с трудом, поэтому ей приходится оторваться от созерцания своих ладоней — гладких, ухоженных без намека на прежние мозоли и ссадины. — Руки как у гражданских. Внутри отчего-то становится неприятно. Со смешком он ловит ее руку и подносит к губам. — А вот мне нравится, даже очень. Он только недавно с ночного патруля, но все равно бодр и в отличном настроении, поэтому они вновь сплетаются на разворошенной постели, и на какое-то время Артемида теряет нить неприятной мысли за смехом и приглушенными стонами. Ночь летняя, жаркая. В окно особняка заглядывает луна, их сынишка тихо спит в соседней комнате, они вместе и счастливы. Все спокойно — насколько это возможно, конечно, но перед тем как уснуть она старательно пытается вспомнить где ее старый костюм, арбалет или хотя бы лук. Неприятное, колючее чувство вновь поднимает голову и уже не дает уснуть. Она не может вспомнить. Утром Артемида переворачивает особняк и пещеру вверх дном, пугая Эйса и Кота заодно — она точно не могла оставить сумку в старой квартире в Бладхейвене, она не может успокоиться, пока, узнав предмет ее поисков, Альфред не находит ее вещи сам. Дик и Брюс заняты с Дэмианом, Касс дома, но она всегда несколько отстраненна, как будто смущается присутствия Артемиды здесь, и непонятно то ли они с ребенком стесняют ее, то ли ей кажется, что она стесняет их. Темноволосая, симпатичная Касс довольно замкнута и много времени проводит вне дома на миссиях. Иногда Артемида немного завидует Касс. Усадив сына в детский стульчик, чтоб не хватался за разобранный лук и не поранился случайно о стрелы, она пытается влезть в черно-оранжевый костюм. Выходит с трудом. Не то что бы она сильно прибавила в весе, но ее тело стало другим, стало мягким и округлым, груди стали больше — это, кстати, неплохо, но… Глядя в зеркало она больше не видит там Тигрицы — только скучающую домохозяйку, шутки ради нацепившую маску на Хэллоуин. Спустившись в пещеру, она тренируется с луком остервенело и долго, пока на ладонях не вздуваются пузыри мозолей и после не лопаются в кровавое месиво даже в перчатках. Ее руки болят, но впервые за долгое время она ощущает себя удовлетворенной. Бросив взгляд на ее измочаленные руки, Дик морщится и просит пожалеть себя и дать перерыв. Рано утром, пока Джейми еще спит, Артемида уходит в тренировочный зал, Артемида нагружает себя как одержимая, ее мышцы горят, ее легкие горят, в какой-то момент ей хочется вернуться в теплую, мягкую постель и доспать, но вернувшийся с патруля Бэтмен проходит мимо, и даже спиной она его чувствует скептический взгляд. Из упрямства она делает еще три подхода с железом и бежит на дорожке на сорок минут дольше чем планировала. Душ смывает пот, но не боль. Ее руки с трудом поднимаются, поэтому Альфреду приходится помочь ей с ребенком. От боли и усталости немного хочется плакать, но она заставляет себя продолжать. Когда же она стала такой слабой? Тренировка с боевой симуляцией втаптывает остатки ее самолюбия в грязь. — Может завтра потренируешь меня? — спустя месяц работы в зале подталкивает она Дика в бок после ужина. — Как в старые добрые времена, помнишь? Ты, я и плохие парни… Много плохих парней. В детской, пока они помогают зевающему Джейми собрать башенку из цветных кубиков, этот разговор кажется не к месту, и Дик довольно успешно делает вид что ничего не слышал. — Давай лучше сходим куда-нибудь. У Зи новое шоу, уверен, это просто бомба, и… — И я серьезно, Дик. Мы же говорили об этом — помнишь? — Сначала уложим Джейми спать, — поднявшись, он берет сына на руки, тот капризничает и всем видом показывает что хочет еще играть с папой и мамой, но глаза у него уже закрываются. — Пойдем-ка, боец. Даже когда малыш уже крепко спит, Дик все еще пытается ускользнуть, но она загоняет его в угол — реально и метафорически тоже. — Может, ты торопишь события? — начинает он с таким видом, словно танцует на минном поле, и бог видит, это именно так. — Джейми еще совсем маленький, он нуждается в тебе… Пусть станет хоть немного постарше, и тогда мы точно вернемся к этому, обещаю. — А в тебе, хочешь сказать, он не нуждается? — язвительно вскидывает она бровь. — Да, но… — Слушай, я знаю что смерть Спойлер далась всем нелегко — вот только это не повод меня заворачивать в вату и класть под стекло, — меряет она раздраженными шагами комнату. — Наш сын нуждается в тебе не меньше, но тебе это не мешает бегать по улицам в маске. — Это другое, — хмурится Дик. — Хочешь сказать, я плохой отец? Он идеальный отец — насколько может им быть виджеланте, конечно, — и вернувшись к Найтвингу, теперь не оставляет Готэм надолго даже ради Юной Лиги. Он правда старается изо всех сил, но Артемиду уже слишком распирает обидой и злостью изнутри. — Тебя не было рядом, когда я была беременна. Когда мы нуждались в тебе, — это подлый и грязный удар, она немного ненавидит себя за то, как его красивое лицо заливает краской, — Но я заставила себя с этим справиться, потому что так было надо. И вот теперь ты хочешь заставить меня сидеть дома до конца моих дней? — Если ты хочешь быть полезной — почему бы тебе и дальше не помогать Альфреду в пещере? Бабс даже в своей башне делает ничуть не меньше нашего. Зря он так. Зря, зря, зря. Искра внутри нее превращается в ядовитый, дикий пожар. — Но я не Бабс, черт возьми, — с силой бьет Артемида кулаком по стене спальни. — У меня нет эйдетической памяти и гениальных навыков хакера, я не буду полезной так как Бабс. Я не могу быть Бабс. — А жаль. — в запале раздраженно бросает Дик. Дыхание у нее прерывается как от удара в живот, по коже прокатывается ледяная волна озноба, и глаза жжет. Его лицо становится очень бледным. —Прости, я не это хотел сказать, правда. Прости. Ты же понимаешь, о чем я, — он говорит что-то еще, но обида внутри нее становится ослепляющей, оглушающей, заслоняет все остальное. Черт возьми, где-то в глубине себя Артемида прекрасно понимает что на деле он хотел сказать. Но хочет ли она сейчас понимать? Их связь с Бабс — дело давнее и Дик не давал повода сомневаться в нем, но иногда кажется, что сколько лет бы не прошло, ревнивая мысль о том, что Барбара Гордон лучше, важнее и ближе, не оставит ее. Их связь была слишком крепка, чтоб порваться совсем. Нет, сейчас Артемида не хочет ничего понимать. — Сегодня моя очередь развеяться как следует, — обрывает она его сбивчивую болтовню. — А ты пока посиди с сыном. Или, если хочешь, позови Бабс. Артемида вылетает из комнаты как ошпаренная, оттолкнув его слабую попытку ее удержать. Слепая и глухая от злости с обидой пополам. С трудом Дик заставляет себя подавить порыв идти следом: он знает Артемиду почти половину жизни. Сейчас до нее не достучаться. Он чувствует себя парализованным, одновременно отчаянно желая догнать ее и вернуть. Даже если силой. Этот страх, почти позабытый за время ее отставки… Безумный, совершенно дикий страх потерять ее как она в свое время потеряла Уолли, потерять их семью, все, к чему они шли столько времени. Он не знает как справиться с этим, не знает физически. — Мисс Артемида взяла свой старый костюм и один из мотоциклов, — бесшумно входит Альфред в комнату. — Судя по датчикам, она направляется прямо в город. Если желаете отправиться следом… Черт бы все побрал! — Это плохая идея. Очень плохая. Сейчас она совершенно точно не захочет меня слушать. — А кого захочет? Какое-то время он напряженно перебирает варианты. — Скажи, Касс ведь в городе? — среди всех он выбирает самый неочевидный. Касс не из разговорчивых, и ее удары обычно убедительнее речей. — Да, мастер Дик. Могу ли я спросить?.. Словно ощутив злость и враждебность, в детской начинает плакать Джейми. Надо пойти и успокоить его. Не быть бесполезным. Сейчас. Хочется побиться о стену башкой, но Дик просто устало упирается в нее лбом. — Я не хочу чтоб она слушала, Альфи. Только чтобы была в безопасности — хотя бы на эту ночь. Поездка на байке слегка остужает обиду и гнев, даже навевает ностальгические воспоминания о том как еще во времена Юной Лиги они с Затанной сбежали со школьной тусовки чтоб нарваться на мертвую девочку Секрет и ее безумного братца с мечом. Боже, как давно это было. Кажется, целую жизнь назад. Артемида все еще думает об этом, разбираясь с парой угонщиков на парковке. Ее формы хватает, чтоб оставить их прикленными к тачке с разбросанным вокруг оборудованием и отпечатками пальцев в качестве улик. Старые-добрые стрелы с полимером все еще отлично работают. Ее все еще приятно потряхивает от адреналина. Из переулка она наблюдает за полицейскими, но шорох позади заставляет ее вскинуть арбалет. Впрочем, темная тень особо и не скрывается. — Сирота. — Артемида с облегчением опускает арбалет. — Что ж, логично: кто отпустит меня гулять без присмотра. — Он беспокоится. Внезапно становится грустно и горько от такой ссоры, и оттого что они с Диком причинили друг другу боль в сердцах, и не то что бы она ждала от него радости, но… Арбалет в руках становится отчего-то тяжелым. — Я знаю, — тихо соглашается Артемида. — Знаю. Возвращаться домой не хочется. С Сиротой они берут по гамбургеру с молочным коктейлем и устраиваются на крыше одного из старых домов рядом с знаменитыми готэмскими горгульями. Ночь все еще жаркая, липкая. — Только выбралась из детской, а такое чувство, словно от меня оторвали кусок, — вздыхает тихо Артемида. — Я безумно люблю Джейми… — Я тоже, — внезапно говорит Касс. Странно и забавно, тем более что она всегда опасливо старалась держаться подальше от его цепких рук и привычки лезть ко всем на коленки. Ох уж это фирменное обаяние Грейсонов. И… может Касс больше опасалась не за себя, а себя? — Спасибо, — смеется Артемида, шумно вытягивая трубочкой остатки коктейля. — Я ведь не жалею, знаешь, — ее вдруг прорывает, как будто в спокойном молчании Кассандры есть что-то особо располагающее. — Но та часть моей жизни, которую я оставила… Это тоже кусок меня, здоровенный такой кусок, и я не могу принять то, что я лишилась его не на время, а насовсем. Какое-то время Сирота молчит, словно одна из этих горгулий. А потом предлагает составить ей компанию в одном деле сегодня. Если честно, Артемиде немного хочется плясать от радости, но это будет слишком глупо. — Да, — кивает она, ни о чем не спросив даже. — Конечно, да. Это кладбище старых трейлеров за городом, и в последний раз телефон одного из криминальных информаторов был замечен где-то здесь, но где-то — это километр на километр. — Придется попотеть, — хмыкает Артемида, и Касс кивает. Среди множества трейлеров они расходятся по сторонам тихо и быстро. Здесь действительно тихо. И душно. Очень. Сканер показывает присутствие енота, пары бродячих собак, но не определяет человека. Нет даже бездомных. В задумчивости Артемида опирается на один из трейлеров — арбалет бьется о стену с глухим стуком. И звук, похожий на дребезжание, вдруг привлекает внимание. Отскочив, она видит как пыльные грязные стекла становятся вдруг непрозрачными. Мухи. Целая туча чертовых мух. И сколько же там их, если даже ночью они не спят. Кто бы знал, что туча гребаных мух заставит ее довольно ухмыльнуться. Но это туча трупных мух, и кажется, пора звать Кассандру. Вонь внутри заставляет Артемиду прослезиться и поплотней закрыть рот, чтоб не слопать досадное насекомое. А лучи света выхватывают разложившийся, безобразно раздутый труп на полу. Он все еще кишит личинками и истекает гноем, но его положение, закрытая изнутри дверь и остаток гамбургера на столе намекает, что это мог быть какой-нибудь инфаркт. Или тромб. В поисках тайников Артемида задевает труп ногой, и из полусгнившего рта выплескивается вонючий мерзкий гной прямо на ее ботинок. — Зараза! — По этому ты скучала? — вдруг тихо фыркает Касс, а потом они вместе находят пожелтевшую, засиженную мухами тетрадь с записями о поставках живого товара в город, и Артемида широко улыбается. — Пожалуй что так. Чертова муха все же влетает в ее открытый рот, и пока она яростно отплевывается и ругается, Кассандра начинает почти беззвучно смеяться. — Свяжусь с Оракулом, — уже позже говорит она, в ответ на вопрос что дальше. — Сейчас мы все работаем только в команде. Координируемся. С тех пора как Спойлер… — ее голос становится еще тише. Спойлер была ее подругой. Должно быть, Касс безумно тоскует. Если честно, Артемиде тоскливо тоже. Она тоскует по старым временам, по Юной Лиге, по тем напарникам, кем они с Диком были прежде друг другу. — Я тоже хочу быть частью чего-то… — качнув головой, поправляет она маску. — Чего-то большего. Но, черт, он не захотел даже провести со мной пару спаррингов. — Я могу побить тебя, — очень серьезно говорит ей Кассандра после размышления. — Больно. Если хочешь. И, пожалуй, это одно из лучших предложений в жизни Артемиды. Спустя пару недель Артемида с шумом врывается в личную гримерку Затанны перед шоу в Готэм-Холле — после отсутствия та, наконец, вернулась в город, и Артемиду просто изнутри рвет от желания все рассказать. — Ты не поверишь, Зи… — начинает она и осекается, потому что в гримерке Затанна не одна и увлеченно зажимается с каким-то парнем прямо на кушетке. — Я не поверю… На полу отлично знакомый всему семейству красный шлем, да и довольную физиономию за плечом Затанны узнать не сложно. Темные волосы, наглая рожа в размазанной помаде, шрамы… — Джейсон? — Он самый, — весело хмыкает тот, не убирая лап с бедер Затанны. — Вот это поворот, да? В последнее время он ведет себя тише и вроде даже с Брюсом поладил, наконец, но серьезно? Красный колпак? — Пока-пока, Джейсон, — встав, Затанна без стеснения поправляет расстегнутую блузку и сползший корсет. — Тебе пора. Мне все равно надо готовиться к шоу. — Увидимся, детка. С такой же развязной ухмылкой он следует к раскрытому окну, подхватив шлем. Затанна пожимает плечами. — Не смотри на меня так, Артемида. С моим безумным ритмом жизни нужен кто-то для здорового секса без лишней болтовни и головной боли. Раз уж красавчик-Дикки вышел в тираж… — не удерживается она от возможности слегка подколоть. — Твой вкус на мужчин всегда был ужасен. — Ну, во всяком случае у него шикарное тело. — Пожалуй. — Да-да, продолжайте, — свесив уже ноги в окно, Джейсон самодовольно кивает. — Так вот там было про шикарное тело… — И мерзкий характер, — с небрежным жестом Затанна вышвыривает его наружу заклинанием и закрывает окно. — Невероятно мерзкий, —  добавляет она уже мягче, когда Джейсон не слышит. — Твой типаж, — весело стреляет глазами Артемида. Теперь волшебница выглядит немного смущенной и пытается перевести разговор на другие рельсы. — Боже, Зи, — Артемида довольно плюхается на опороченную кушетку. — Только представь, сначала меня избила Касс… — Касс? — Ну она и Бэтмену может зад надрать. Затем Тим, и знаешь, с тех пор как его обучала леди Шива, он делает это действительно больно. Но как будто мало, потом меня отделал маленький злобный сопляк по имени Дэмиан, и вот это было очень унизительно… — хохочет она, — Семилетка отделал меня так, что я едва могла стоять. Он сказал, что бить меня это семейное хобби — так он подумал. И теперь они колотят меня по графику. — Моя бедная девочка, — сочувственно вздыхает Затанна, пока невидимые руки в перчатках приводят в порядок ее прическу и сценический макияж. — Хочешь подлечу твои синяки? — О нет. Качнув головой, Артемида натягивает на разбитые руки рукава водолазки. Каждый синяк, каждый ушиб ощущается ей как медаль. — А Дик? — услышав что они почти не разговаривают, Затанна тихонько смеется. — Значит ты злишься, что он не захотел тебя как следует поколотить? Вы странные, знаешь? Впрочем, она отлично все понимает и обещает заскочить на днях чтоб потискать крестника за пухлые щеки. У нее действительно безумный ритм жизни… И Джейсон? Ну, могло быть и хуже. На татами Кассандра действительно не дает спуску, она хороша настолько, что Артемида не уверена что смогла бы ей противостоять даже в лучшие дни. Иногда после спаррингов ощущение собственной слабости просто втаптывает ее в пыль, и все болит так что она насыпает целую ванну льда, ложится и ждет чтоб утихло невыносимое жжение в мышцах. А потом выползает и идет к сыну, все чаще находя рядом с ним Касс. Завидев ее, Касс смущается и тут же исчезает бесшумно. Это чертово семейное обаяние. Ее тренирует Тим, когда есть время, и даже саркастичный, ядовитый сопляк Дэмиан радует себя, беспощадно вытирая ей пол. Артемида сглатывает позор и засовывает гордость на дальнюю полку — время идет и раз за разом результаты с искусственными противниками становятся лучше. Понемногу она ощущает себя прежней, лучше чем была когда-либо. В одиночестве зала для тренировок она переводит дух после очередной симуляции, когда на плечо ложится чья-то рука. В костюме Найтвинга, с жезлами эскрима за спиной Дик какое-то время молчит. — Прости, — наконец, говорит он с трудом. — Я не должен был… Так. Порывом чувств Артемиду просто захлестывает, она кажется еще никогда не любила его сильнее. Со всей болью, которой ее решение может им всем причинить, он пришел. Все равно пришел. —- И ты прости, — прижимается она лбом к его лбу. — Но я не могу иначе. В конце концов, сам знал кого выбирал. — вырывается у нее немного грустный смешок. С едва заметной улыбкой Дик кивает, и оба жезла эскрима неуловимым движением оказываются в его руках. — Не рассчитывай на поблажку. — Не надо недооценивать меня, — вскидывает она подбородок. — Чудо-мальчик. Они сталкиваются на татами как в старые-добрые времена, и, черт возьми, Артемида чувствует себя невероятно счастливой, от того что ее колошматит любимый мужчина. Странновато звучит, не так ли? Ей нравится.