Ночь

      Ярко-синее пламя озарило слепящим светом каменные ступени амфитеатра. Колонны бросили огромные тени на стены позади себя. Верные приспешники Грин-де-Вальда рванули прямиком к нему и без труда преодолели огонь. У мракоборцев больше не было никаких ориентиров и быть таковых не могло; Порпентина упорно вглядывалась в лица людей вокруг, но опомнилась уже слишком поздно. Чей-то тёмный силуэт кинулся вниз по ступеням и поборол огонь. -Куинни!       Отчаянный крик девушки ударился о каменные стены и мгновенно растворился в удушливом воздухе. Именно в этот момент Тина ощутила свои беспомощность и безнадежность во всей их полноте. Она знала, что не может идти по пятам за сестрой всю свою жизнь, но ей бы и в голову не пришло оправдать этим свое предательство. Порпентина подняла голову и осмотрелась. Она теряла уже всякую надежду на то, чтобы спасти из этого кошмара дорогих ей людей. «Якоб!»-внезапно сообразила она и, опустив взгляд, увидела на ступенях застывшего мужчину. Она бросилась вперед, схватила Ковальски за плечи и потащила наверх за собой. Положение осложнялось тем, что он превратился в бездыханное тело, едва подававшее признаки жизни: Якоб и вправду больше напоминал труп своей побелевшей кожей и стеклянными, потрескавшимися глазами вместе с воспаленными веками.       Вдруг Тина увидела, что Грин-де-Вальд подался вперед, одним рывком поднялся вверх по ступеням и протянул кому-то руку.. Лита? Позади неё Голдштейн разглядела братьев Скамандеров, и ей даже полегчало, но продлилось это чувство недолго. Лестрейндж достала палочку и без колебаний швырнула заклинание в темного волшебника. Он мог дать время на раздумья, но сопротивления себе не терпел никогда. Ответное заклинание Грин-де-Вальда оказалось смертоносным.       Лита исчезла, но не так, как Куинни. Если последняя растворилась черной дымкой в кипучем воздухе, то Лита, словно хрупкая статуя, рассыпалась от внезапного удара и развеялась осколками по каменным плитам амфитеатра.       Страх, отбивающий безумный марш у каждого внутри, одержал победу. Мракоборцы не могли больше сдерживать Грин-де-Вальда, силы каждого из них были на исходе. Толпа бросилась наутёк. Николас Фламель, задумчиво, но без большой тревоги, словно всё происходящее он просчитал заранее, встретил волшебников приказом. Порпентина, стараясь не упускать из поля зрения Якоба, Тесеуса и Ньюта, последовала примеру алхимика и вонзила палочку в землю.       Казалось, кладбище вместе со всем городом рушатся на их глазах. Треск огня превратился в оглушительный гром сражения, всё вокруг содрогалось и билось в истеричном ужасе. Мракоборцы самоотверженно защищали город и самих себя, но мощь Грин-де-Вальда ничем нельзя было сдержать. Воздух раскалился до невероятной температуры, он горел и плавился в легких каждого, кто осмеливался пустить внутрь смесь пыли, раскрошенного камня и кислорода.       До остервенения волшебники отбивались заклинаниями и отправляли их одно за другим: вырвавшийся наружу огонь превратил ночь в полдень. Он слепил и испепелял, своей необъятностью внушая бешеную панику, от которой невозможным представлялось избавиться.       В ту секунду, когда силы и надежда совершенно покинули их, всё стихло. Всё замерло и оборвалось в один миг. Наставшая тишина была не менее оглушительной и пугающей, чем только что царящее сумасшествие. Всё закончилось. И от этого было ещё страшнее.