Мой любимый Дориан Грей

Любовь... Как много содержит в себе это слово! Слово ли? Или неугасающий набор чувств, сервиз безумия и вожделения, букет романтики и стихов? Слово. Каково это - быть рядом с Ангелом? Я часто задавала себе этот вопрос. Часто - вслух. Часто слышала ответ Джареда: "Будто рядом с морем...". Часто улыбалась. Наши отношения с Джаредом были тайными и, как всё тайное, - свободными. Я бродила по городу Ангелов, не задумываясь о средствах для существования и упрямо живя сегодняшним днём. Он жил насыщенной жизнью, как и любое божество. Я могла часами стоять на станции, наблюдая за уходящими поездами и то и дело норовя сорваться и по привычке уехать прочь к неизвестному. А он с каждой минутой укутывал меня в тёплую паутину, которая не позволяла покинуть город. И лишь ближе к ночи мы встречались у моего дома, сливались в молчаливом поцелуе и поднимались наверх. И уже неделю мы совсем не спали, заставляя соседей нас ненавидеть... Мы мало разговаривали. На это не было времени. Читали блеск глаз и охрипшие голоса в ночи. А однажды Джаред сказал: - Ты только не уезжай. А потом, поцеловав меня в висок, добавил: - Завтра ты придёшь на наш концерт. Это был не вопрос. Это было пророчество. Безусловно, приду. И пришла. Меня тихо провели за кулисы, откуда я могла наблюдать за действиями на сцене. Почему-то Джаред не позволил спуститься к толпе поклонников, раствориться в Эшелоне и, как и все, подпевать, кричать, восторженно волноваться... Но в той самой безудержной толпе моя семья - дрогнуло сердце. Хотелось к ним. Безумно. Хотелось. Но ослушаться Джареда Лето - преступление. Звучала музыка, переплетаясь с ритмом сердец. Звучал голос Джареда, будто молитва. Эшелон подпевал. Пел, будто бы в последний раз. Будто бы стоя перед вратами рая. Будто бы пред божеством. Эшелон. По моим щекам текли счастливые-счастливые слёзы. А голос Джареда всё звучал, что натолкнуло меня на вопрос: а бывает ли он одинок? В каждом городе есть хотя бы одна душа, которая ступает по нотам его слов, не взирая на тернистые пути. И эта бешеная аура любви преследует Джареда всегда и везде. Человек, который не пересекается с одиночеством... Как он справляется с этим даром? Наступает ли у него известное всем ощущение глобального одиночества, невзирающее на окружающих тебя людей? - Концерт прекрасный. И, что самое занятное, - благотворительный, - вдруг раздался чей-то голос за моей спиной. Обернувшись, я увидела высокого мужчину с ухоженным лицом, но потрёпанным взглядом. - Что же здесь занятного? - спросила я, пытаясь хотя бы немного быть услышанной. - Благотворительность нельзя отнести к прекрасному. Она, как правило, таит обычное тщеславие. Улыбнувшись, мужчина перевёл взгляд на сцену, где так отчаянно разносилась по всему залу музыка, будто бы питательный эфир, заполняя души Эшелона. Кто-то из них чувствует энергетику семьи впервые, кто-то - уже не раз бывал на этих живительных концертах. Кто-то появится здесь ещё не раз, а кто-то - никогда больше не увидит Отцов воочию. Но абсолютно все, находящиеся в зале, пронесут воспоминание об этом концерте как нечто тёплое, нечто нерушимое, нечто настоящее и опасно трепетное сквозь всю свою жизнь. - Мистер Лето привёл меня сюда, - вдруг произнёс стоящий рядом мужчина, - чтобы познакомить меня с вами. Он, правда, вряд ли хотел бы, чтобы я признался вам в этом, но к чему тянуть время? Я главный редактор в журнале "Buzz". Объяснять что-либо далее смысла не имело. Джаред решился на отважный шаг - устроить меня на работу, дабы приковать к Лос-Анджелесу. И единственное, что мне нужно было сделать - отправить свои предыдущие статьи мистеру Ховарду - главному редактору вышеупомянутого редактора. Но что движет Джаредом? Порыв? Страсти? Азарт? Или же та самая невозможная любовь? - Я не сторонник блата. Но знаете, когда просит Джаред Лето... Только глупец откажется, - произнёс мистер Ховард, всё продолжая наблюдать за действиями на сцене. - Тем не менее я не буду вас обманывать: я уволю вас сразу же, как только ваши отношения с мистером Лето сойдут на "нет". Я с улыбкой кивнула, восхищаясь прямоте и спокойствию стоящего передо мною человека. Быть может, вежливость и гуманность - хорошие качества, но истина так часто им противоречит, пряча в рукаве козыри!.. А, между тем, концерт продолжался. Вскоре и мистер Ховард куда-то подевался, оставив меня стоять за кулисами в одиночестве. Но вот на сцену вышли фанаты, заиграла последняя на сегодня песня. Девушки (да и парни) то и дело норовили обнять Джареда, оторвать у него пуговицу, карман, клочок волос, руку... В этот момент я наиболее чётко поняла, насколько же странно то, что этот самый идол с небесными глазами каждую ночь приходит именно ко мне. Именно ко мне. - Ты ведь не отказалась, правда? - спросил меня Джаред по телефону, когда я, уже сидя в такси, ехала по направлению к своему дому. - Конечно нет, - тихо ответила я, с грустью замечая собственную покорность и невидимые цепи, что обвивались вокруг рук и ног. - Умница, - прозвучало в ответ, и божество положило трубку. Вскоре такси остановилось у моего дома. Но, едва ли выйдя из машины, я оторопела - у дверей стоял, поникнув, рыжеволосый мужчина. В его руках - букет юных розовых лилий. Моё сердце сжалось от верного предчувствия и немного - от жалости. - Дорис! - воскликнул с радостной улыбкой мужчина, отодвигая шляпу на затылок. - Дорис, я... Я ждал вас. Молчание. Мужчина опускает глаза, будто бы его "Я ждал вас" - та самая желанная фраза, ради которой он и пробыл здесь некоторое время. - Зачем?.. - наконец-то спрашиваю я немного растерянным голосом. Вместо ответа - нелепое пожатие плечами, протянутый букет. Но я боюсь его принимать. Очень боюсь. - Послушайте, вам лучше уйти... - бормочу я рассеянно, оглядываясь по сторонам в поисках автомобиля Джареда. Но перед глазами - чернота ночного переулка. - Дорис, почему вы так жестоки? - вдруг спрашивает мужчина, не обращая внимания не некую мою нервозность. - Я вовсе не... - Жестоки! Ещё как жестоки! Сколько моих звонков вы оставили без внимания! Сколько приходов, сколько... намёков! - Я не хотела причинить вам боль... - говорю я, пятясь назад. - Но причинили, - всё с той же упрямой улыбкой добавляет мужчина, продолжая приближаться ко мне. Как-то неловко мне становится, боязно от этого наступления, от пряного запаха виски, что исходит от собеседника. И страхи мои оправдываются: чувствую грубую руку на талии, пьяный поцелуй на губах. Вот и задерживайся после этого в одном и том же городе... Я быстро отталкиваю мужчину от себя. Это всё, что я успела сделать прежде, чем увидеть застывшего неподалёку Джареда. Тройное наше молчание затягивается. Или так мне только кажется? Быть может, это нарастающая в крови паника замедляет неумолимое время? И отчаяние уже поперёк горла, но вдруг раздаётся голос Джареда: - Что за херня здесь происходит? Стоит ли говорить, что Джаред был удивлён и немного обескуражен? Впрочем, как и я, как и мужчина, чьего имени я даже не помню. Чувствую такую нелепую, почти неоправданную вину перед Джаредом. Страх, который испытывает любой провинившийся щенок, стоя пред хозяином и склонив голову в безмолвном извинении. - Джаред, я... - начала было я, но запнулась, поймав на себе сердитый взгляд мистера Лето. - Кто это? - кивнул Джаред в сторону рыжеволосого. Воистину хороший вопрос был задан! Но я, увы, не могла рассчитывать ни на помощь зала, ни на звонок другу, ни на внезапно нажатый курок и прицел в мою голову. Это называется паникой.