Мой любимый Дориан Грей

На меня смотрят эти голубые знакомые глаза. Знакомые, кажется, едва ли не с детства, но в то же время такие чужие!.. Такие глубокие, юношеские, парадоксально мудрые... И хотелось тонуть, тонуть, тонуть... - Вот чёрт!.. Извини! - раздался обеспокоенный голос, и мужчина подступил на шаг ближе. - Он сломан? Дай посмотрю. Голос. Ещё прекраснее, чем глаза. Обволакивающий, будто паутина, сплетённая из космической пыли... Голос вечерний. Голос, в котором отражались ночные огни самых прекрасных городов мира!.. А я застыла на месте. Джаред Лето. Тот самый Джаред Лето. Стоит совсем рядом, совсем близко, пытается убрать мою руку от лица, чтобы проверить масштабы трагедии... А я застыла на месте. - У тебя кровь из носа. Это плохо. Это ведь плохо?.. - неуверенно спросил сам себя Джаред. - Да, это плохо. Пойдём. И, схватив меня за руку, тащит куда-то дальше по коридору. Забавно. Я почувствовала себя марионеткой. Беспомощной, сломанной марионеткой на подмостках, которая так жалко выглядит... И Джаред - кукловод, тащит верную игрушку куда-то, чтобы починить. А после мы оказываемся на улице. Прямо у входа стоял небольшой фургон, в котором, как оказалось, находился персонал медпункта. Как только появились мы с Джаредом, на нас уставились удивлённые глаза мужчины в белом халате, в руках которого завис огромный бутерброд. - Майк, ты лопнешь, - констатировал Джаред, немного помолчав, и помог мне забраться в фургон. - Вот эту вот барышню нужно починить. Я ей нос сломал. - Джа, я знал, что ты мудак, - поперхнулся Майк, глядя на кровь, что хлещет из моего носа. - Но бить девушку!.. - Ох, нет! Я просто врезалась в дверь! - тут же произношу я, чуть закинув голову, дабы остановить поток крови. - А дверь эту открыл я... - добавил Джаред и, взглянув на Майка, вскрикнул: - Ты издеваешься, что ли?! Если она умрёт здесь от потери крови?! Я расскажу о твоей халатности и о том, что ты снова жрёшь бутерброды! Ты же на диете был, сукин сын! - Был, - с обидой ответил Майк и, отложив бутерброд в сторону, принялся осматривать мой пострадавший нос. Чёрт его знает, как долго это продолжалось. Для меня - вечность, ведь совсем рядом находился Джаред. Хорошо, что у меня не проверяли сердцебиение - я бы побила все рекорды по самому учащённому. Индусы верили, что, если замедлить дыхание - и время замедлится. Я почти не дышала, ведь мне вправляли нос... И минуты действительно разлагались на микроскопические секунды... Я могла смотреть на Джареда. И он... Он действительно красив. Красота - понятие относительное, как известно. Но, глядя на этого человека, можно было с уверенностью заявить, что Джаред красив относительно всего. ...И голубые-голубые глаза. Совсем не стеклянные. А небесные, волнующие... Цвета небесной глади после летнего дождя, прошмыгнувшего по крыше. А взгляд - внимательный, по-детски внимательный. И отражались в нём и Бог, и Дьявол, и созидание, и разрушение, и молитва, и порок. Губы, кажется, выточены самыми талантливыми греческими скульпторами. И созданы для поцелуев, стихов и язвительных фраз - изредка. Кажется, именно для него писал Шекспир. Кажется, именно его красоту описывал Оскар Уайльд. Кажется, именно его видел сквозь затуманенное сознание Гёте. И все мифы, все легенды, все сказки и были - лишь о нём. Все песни, серенады и стихи сотканы из его голоса. Все картины, все образы, все скульптуры - о его красоте... - Вот и всё, - весело говорит Майк, будто бы силой заставляя вынырнуть из моих собственных мыслей. - Жить будешь. А вот с дверьми поосторожнее. - Хорошо, - отвечает за меня Джаред, чуть усмехаясь. Кровь остановилась. И пришло прозрение, какой-то детский ужас - ведь сейчас мистер Лето просто попрощается и выйдет из фургона!.. Но на помощь приходит Майк: - Между прочим, ты в праве требовать компенсацию. В его голосе прозвучали ядовитые нотки - месть Джареду за напоминание о диете. - А вот здесь полегче! - тут же вмешивается мистер Лето. И встречается с моим взглядом. Верно, у меня странный взгляд - хитроватый, будто у задумавшего напакостить ребёнка. Большие-большие карие глаза и хитрая улыбка никому бы не внушили доверия! - А ты, собственно, как здесь оказалась? - вдруг прозревает Джаред и садится напротив меня, пытаясь просверлить взглядом. Здесь ему тяжело - мои глаза, как говорили знакомые, заставляют улыбаться и забывать о неприятностях. Ах, и каков же был мой восторг (пусть и немой), когда губы мистера Лето растянулись в умилённой улыбке! - Я стажёр из журнала "ColorNight". - Журналистка? - Немного громко сказано, но в целом, конечно... - Не фанатка? - недоверчиво спрашивает мужчина, пытаясь рассмотреть в моих глазах ложь. - Нет, - быстро отвечаю я. - Тогда проводишь интервью - и прощаешь мне эту "аварию". По рукам? Джаред с улыбкой протягивает мне ладонь для рукопожатия. Боже мой! Сбылась мечта идиота! И я крепко жму руку мужчины, едва ли не визжа от восторга. Кажется, Джаред скривился - я чуть переборщила с рукопожатием. И я быстро, но нехотя прячу ладони в карманы лёгкой-лёгкой своей ветровки. - Чудно. Но интервью проведём в конце съёмочного дня. - Хорошо, - киваю я, не в силах прекратить радостно улыбаться. - Да... - бормочет Джаред и вдруг запинается, внимательно глядя на меня. А через секунды весело, с умилением заявляет: - Прекрати улыбаться! У тебя улыбка какая-то... Детская и милая, что ли. Да хватит уже! Но прекратить улыбаться я не в силах, а потому мистер Лето, едва ли сдерживая смех, просто выходит из фургона. А я улыбаюсь. Снова улыбаюсь... До скорой встречи, мистер Лето!..