В двух словах

Эллисон танцует. В объятиях Стефана, посреди гостинной его поместья, без малейшего намека на музыку — но ей достаточно и той мелодии, что звучит в ее сердце, чтобы поймать ритм и кружиться, кружиться, кружиться — и забыть обо всем на свете хотя бы на несколько часов, которые она сегодня украла у себя самой. Эллисон Арджент — охотница на нечисть, время танцев закончилось еще в выпускном классе, теперь на первом месте кодекс чести да арбалет, на который вовремя нужно наложить стрелу с серебряным наконечником. Стефан Сальваторе — ее неожиданная слабость, внезапное падение в пропасть, из которой она уже выбралась когда-то и пообещала себе больше этой ошибки не повторять. Вот только выходит так, что те, кого ей суждено истреблять, способны задевать самые потаенные струны ее души — как Скотт когда-то, как Айзек… Где они теперь? Мальчики, павшие в битве с Они, в ее памяти живы вечно, в реальности же оба погребены под шести футами земли и никогда больше уже не назовут ее по имени. Стефан ее имя произносит по-особенному: так, как он, никто еще не делал этого, никогда прежде сердце ее на сжималось и не замирало так от звуков чужого голоса, никогда еще не ощущала она себя такой притягательной и желанной, никогда еще не ощущала она себя такой роковой… Стефан Сальваторе в глаза ей смотрит с мягкой уверенностью давно обреченного на смерть чудовища. Без страха, без сожалений — на дне его зрачков Эллисон разглядеть может лишь искорки восторга и удовлетворения. Она для него — особая награда, удивительная ценность, изящная и хрупкая мечта, внезапно сама попавшая в руки. Эллисон должна прочесывать лес в поисках обратившегося волком оборотня, но вместо этого она танцует — в объятиях Стефана, который шепчет ей, что лишь любовь способна сделать их такими беспечными и безумными, чтобы они смогли позабыть обо всем. Любовь, или внушение вампира — впрочем, какая разница? Пока этот танец продолжается, только он и имеет значение.