Без названия, вариация на тему финала, который давно уже прошел

…Так-так така-так… Мерт вдавливает в пол педаль газа и сильнее сжимает руль – так, что белеют костяшки на пальцах. Мчась по полупустынной ночной автостраде, выжимает скорость до предела, будто за ним гонится сам Шайтан со сворой своих приспешников. Он смотрит перед собой – на извивающуюся черной лентой дорогу и не видит ничего, кроме ухмыляющегося Джошкуна. Этот сучий пес даже на смертном одре гиеной скалится у него в голове и дохнет вновь и вновь, проскрипев на ухо «Тебе понравится мой подарок». Джошкун хрипит это, вцепившись в полу его куртки, и впихивает в руку Мерту скомканный клочок бумаги… …Так-так така-так… - …Если ты найдешь Джошкуна, то, возможно, найдешь и свою семью…* Обгоняя редких водителей на трассе, Мерт остервенело вжимает сигналку и орет во всю глотку: - С дороги, б***! Ну же! Пошевеливайся, м***к! – он кричит до хрипоты и мысленно посылает всё и всех к такому-то лешему, словно бы ему мало этой самой дороги. Как будто в миг она стала слишком узкой, а все кругом, сговорившись, нарочито медлят, мешая добраться до пункта назначения – конечной остановки в путешествии по стране Оз. Туда, где добрый Гудвин подарит ему то единственное, о чем он грезил ребенком гораздо больше, чем о куске хлеба... Его семью... Его настоящее имя… Вернет ему его украденное беззаботное детство… …Так-так така-так… Не вписавшись в очередной поворот, он едва не вылетает в кювет и лишь чудом справляется с управлением. Мерт выворачивает баранку руля до отказа и жмет на тормоз. Останавливает машину в каком-то шаге от одинокого исполина, раскинувшего здесь свои ветви. Несколько минут Мерт сидит, не двигаясь. Пялится в одну точку, заглушая Джошкуновское «Твой брат работает на Джеляля и тоже ищет тебя», звучащее камертоном в голове. Выудив из кармана куртки потрепанное фото, Мерт читает надпись, сделанную на обороте – «Поздоровайся со своей семьей, сумасшедший парень». Он пробегает ее глазами не в первый и не в последний раз. Повторяет эти слова, глядя на счастливые лица, будто так сумеет сложить недостающие кусочки пазла в цельную картину. Словно бы таким образом сможет уговорить себя поверить в них. Точно лишь они способны убедить, что Джошкун не солгал, чтобы насолить отцу. Ведь Мерт до сих пор тешит себя мыслью, что это его какой-то хитровыдолбленный план, чтобы отомстить Джелялю. Отец… Он сказал, что смерть Джошкуна – единственный выход. Отец сказал, что защищал свое дитя. Сказал, что в противном случае, Джошкун раскрыл бы его, Мерта, и тогда… Тогда всему пришел бы конец… А Мерт… Почему-то именно сейчас ему хочется, чтобы все летело в тартарары, лишь бы мир вокруг прекратил осыпаться кирпичным крошевом ему под ноги... …Так-так така-так… - …Даже просто произносить слово «мама» - это уже что-то прекрасное…** - …Умут жив. И в один день войдет в эту дверь…*** К кафетерию «Умут» он приезжает рано утром, еще до рассвета и терпеливо ждет, когда оно откроется. Первой приходит тетушка Фюсун и Мерт просто стоит поодаль, наблюдая за ней. Любуется тем, как она колдует у плиты в ожидании первого клиента. Как ставит чайник, а потом разливает по стаканам чай – незадолго до прихода Сарпа. Когда тот переступает порог, она обнимает его, а Мерт… Он представляет себя на месте Сарпа. В своем воображении Мерт слышит столь долгожданное «Сыночек мой» и с его губ срывается шелестом опавшей осенней листвы такое сладкое и одновременно горькое «Мама…»… …Так-так така-так… - …Ты только подумай, что и брат Сарпа тоже был в руках Джошкуна. Было бы странно… - Разве такое возможно?.. Может ли быть это быть правдой?.. – бормочет Мерт, не в силах дать самому себе однозначного ответа. Он ловит себя на досадной мысли, что эта мразь, Джошкун, даже после смерти продолжает над ним измываться. Упивается его страданиями, дразня надеждой, и тут же ее отнимая…

*****

…Зайти внутрь Мерт так и не решается… Вместо этого он направляется в полицейский участок и просит провести еще один тест ДНК по делу о пропаже Умута Йылмаза. Мерт вскользь говорит, что хочет проверить одну рабочую версию, но не упоминает, что дает для анализа собственную кровь… …Так-так така-так… Когда Мерт назначает встречу отцу Джелялю, у него еще нет результатов теста и он твердит себе, как заклинание, что Джошкун обманул, чтобы… Мерт не находит достаточно весомых причин. Он рассчитывает услышать их от отца. Мерт до сих пор надеется, что тот все объяснит и назовет его столь привычным «дитя мое». Но эти ожидания не оправдываются. После Мертовского признания о «подарке» Джошкуна, Джеляль Думан какое-то время хранит тягостное молчание, наполняя древние своды тягучей тишиной, чудящейся Мерту болотом, неизбежно засасывающим его на свое дно. Он нависает над ним черной грозовой тучей, которая вот-вот разразится разрушительным ливнем. Они стоят в катакомбах друг против друга, пока Джеляль не опускает тяжелую руку ему на плечо и не говорит: - Поезжай к себе, Мерт. Успокойся. Ни о чем не волнуйся. Я все решу и ты воссоединишься со своей семьей. Я всегда держу свое слово, можешь не сомневаться… …Так-так така-так… Все происходящее дальше, чудится Мерту нелепым, но предсказуемым сценарием очередного голливудского боевика про полицейских и мафиози, списанным, как под копирку с десятков точно таких же «шедевров» киноиндустрии. Обыск квартиры… Пистолет, из которого стреляли в Омера и Талиба… Арест… Обвинение в убийстве… Телефонный звонок… Мерт ничего не отрицает, чем разочаровывает Юсуфа, и с готовностью берет вину на себя, ведь Джеляль ясно дал понять, что от этого зависят сразу несколько жизней. В том числе, и Мелек. Его ангела. Его сестры. Джеляль предупреждает, что время сентиментальных утех осталось в прошлом, и теперь настало его время – время мясника Думана… …Так-так така-так… В тюрьме не так-то много законов и правил. И когда охранник вечером отводит его в душевую, Мерт предвидит, что последует затем… Драка оказывается непродолжительной. Соперники хлипковаты и не подготовлены к схватке с уличным мальчишкой. Но и Мерт не ожидает нападения сзади. Он чувствует острую боль в боку и слышит не оттененное эмоциями: - Отец Джеляль передает, что всегда держит слово: ты воссоединишься со своей семьей, - бок будто полыхает огнем и Мерт оседает на пол – ударяется коленями о кафель. Нападавший неспешно обходит его и встает напротив. Он криво зубоскалится и добавляет: - И перво-наперво тебе надо бы свидеться с отцом, - охранник собирается завершить начатое, но за его спиной, точно из воздуха вырастает Сарп. С наемником тот расправляется в два счета – вырубает и приковывает наручниками к трубе, а затем вызывает по рации охрану и просит срочно кого-нибудь из медперсонала. В считанные секунды Сарп оказывается подле Мерта и тут же принимается осматривать его – бесцеремонно приподнимает футболку, чтобы оценить серьезность раны и зажимает ее импровизированным бинтом из собственной майки. - Вообще-то, я предпочитаю медсестер, а ты до них слегка не дотягиваешь, - слабо усмехается Мерт, перед тем, как завалиться на бок. От еще одной травмы его спасает только вовремя отреагировавший Сарп, едва ли не принявший того в свои объятия. - Не вздумай умирать, слышишь? Ты же этого не сделаешь, Мерт? – частит Сарп и Мерту слышится в его голосе нешуточная тревога, грозящая перерасти в непозволительную панику. - Зачем… зачем возишься со мною, верзила? - После поговорим, после. Тебя подлатают, станешь, как новенький, вот тогда-то и отвечу на все твои вопросы. - Не торчи здесь. Проваливай, м***о… Увози свою семью… Увези Мелек… Увези… Спрячь… - это последнее, что слетает с губ Мерта, прежде чем его поглощает манящая тьма… …Так-так така-так… Придя в сознание, первое за что цепляется Мерт – осунувшееся измученное лицо Сарпа. Тот сидит подле кровати на стуле и выглядит так, словно не спал несколько суток подряд. - Ты в курсе, что невыносимо зануден?! – осипшим голосом, как бы между прочим осведомляется Мерт. - Мерт!.. – Сарп чуть ли не подскакивает на месте, точно только вышел из комы. Он нависает над Мертом и с нескрываемой тревогой смотрит на него. – Как ты?.. Как себя чувствуешь?.. - Ну а как можно себя чувствовать, если ты со своей трескотней даже выспаться толком не дал?! – притворно жалуется Мерт, растянув губы в ухмылке. - Не уходи никуда, ладно? Я позову врача, - пропустив мимо ушей Мертовское «Куда ж я денусь-то, гений?!», Сарп в два прыжка преодолевает расстояние от кровати до двери и зовет доктора. …Так-так така-так… После того, как врач уходит восвояси, Мерт осматривает палату и хмыкает: - Не очень-то похоже на тюремный лазарет. Или у меня, как у VIP-гостя, отдельные апартаменты? - Не бери в голову. Все, что тебе надо знать – здесь ты до поры до времени в безопасности. - А ты не особо-то словоохотлив, да? Но может в виде исключения добавишь деталей?.. Нет?.. Хорошо. Пусть так. Тогда перейдем к твоему косплею. Как ты ухитрился пробраться в тюрьму, да еще и в костюмчик по размерчику вырядиться, а, здоровяк?.. - Много вопросов задаешь, родной мой. Все, что тебе следует знать, я скажу в свое время, а пока выздоравливай и ни о чем не волнуйся. - И ни о чем не волнуйся, - эхом отзывается Мерт и горько усмехается: - Где-то я уже это слышал и вот мы сейчас здесь с тобой треплемся о своем девичьем. Разве не забавно?.. И раз уж мы все равно застряли тут, не хочешь ответить на мой прошлый вопрос? - Сарп вопросительно взирает на него и Мерт уточняет: - Почему теряешь время со мной, вместо того, чтобы прислушаться к дружескому совету и свалить на фиг из Стамбула, прихватив тетушку Фюсун, Эйлем и Мелек?.. Неужто моя жизнь для тебя ценнее, чем их вместе взятые? - Я позаботился и об их безопасности, не переживай. Никто не причинит им вреда, - кажется, Сарп немного смягчается, но ненадолго. - И?.. Что ж тогда ты здесь торчишь? Твое место рядом с ними. Так почему бы тебе не свалить уже отсюда, родной мой? - Да, потому, что из-за твоего предательства, сослуживец, я вынужден теперь защищать и тебя! - горячится Сарп. – Думаешь мне это нравится? Поверь, я тоже не в восторге от такого положения вещей. Но ты мне нужен. И нужен живой. - Для чего? На роль разменной монеты? Кому меня предложишь: отцу Джелялю или начальнику Юсуфу? Выбирай быстрее – часики тикают, Сарп. - Очевидно, ты не до конца понимаешь, в какое дерьмо вляпался, братец. Но у тебя будет время, чтобы это осознать. А пока что, я задам тебе вопрос, ответ на который для меня не менее важен, чем защита моих родных. - Ого, закончили с прелюдией?! Отлично. Спрашивай уже и быть может, я даже тебе отвечу. - Ответишь, обязательно ответишь, коллега. Не знаю, когда: сейчас или чуть позже, но ты скажешь мне, чья это была кровь, – Мерт хмурится, силясь понять, о чем тот талдычит и Сарп говорит: - Кровь для теста ДНК. Она совпала с ДНК моей мамы и я хочу знать, чья она. Мерт какое-то время всматривается в лицо Сарпа, а потом смеется – нервно хохочет, игнорируя ноющую боль в боку. - Что смешного я сказал??? – с ходу бесится Сарп. - «Что смешного»?! Поверь, когда узнаешь, тебе тоже станет очень весело… Сарп всем своим видом демонстрирует нетерпение и раздражение. Он напоминает Мерту мину замедленного действия, которая того гляди рванет, сметая все на своем пути. - В твоих же интересах сказать, мне это сейчас, - Сарп наклоняется к нему настолько близко, что Мерт ощущает его обжигающее дыхание на своем лице. – Тебя подлатали и твоей жизни уже ничего не угрожает, но в любой момент все может измениться, не мне тебя этому учить. Например, Джеляль может случайно узнать, где ты, или может произойти небольшой несчастный случай. Все зависит только от тебя и от того, насколько ты будешь на этот раз честен со мной. - Угрожаешь, громила? - Даю дружеский совет. Решать тебе. Расскажешь все, как есть, или хочешь испытать удачу? - Хорошо, хорошо. Раз уж так невтерпеж узнать, я скажу. Скажу... Кровь, которую я дал для анализа, - это моя кровь. Слышишь, Сарп? Моя! Кровь! Теперь тебе также весело, как и мне?! Или может, думаешь, что сейчас самый подходящий момент, чтобы мы поплакали друг у друга на плече?! Сарп, опешив, выпрямляется во весь свой рост и проводит ладонью по ежику волос. Время вдруг замирает и весь мир в мгновение ока прекращает свое существование. Он будто сужается до этой кровати и двух осколков некогда единого целого. Они смотрят друг на друга – вглядываются в такие знакомые и вместе с тем незнакомые черты лица и просто молчат. Им обоим недостает кислорода. Обоим не хватает слов… …Так-так така-так… Первым тишину нарушает Сарп. Он выдыхает исполненное жгучей смесью эмоций «Умут?..» и она разбивается вдребезги. Это имя окрашено болью. У него привкус надежды и мечты. Кажется, в нем сокрыт весь Сарп – его прошлое, настоящее и будущее…

**************

Его глаза полны слез и Мерт может только догадываться, что сейчас творится у него внутри. Он может только представлять, как кусочек за кусочком тот складывает все события в последовательную цепочку. Как перебирает воспоминания и вмещает в одно короткое «Прости» все то время, что они провели порознь. Как умещает в него все те радости и печали, которые они не смогли разделить на двоих, проживая их каждый поодиночке… …Так-так така-так… - Ты должен кое-что знать, - Сарп начинает издалека. – Тот случай в тюрьме… Для всех, в том числе, и для Эйлем, ты считаешься погибшим. Мерт Карада скончался неделю назад в тюремном лазарете, прости… - Спрашивать, как тебе это удалось, бесполезно, так ведь? Ты же все равно ничего не расскажешь? - Пока не могу, прости, - по губам Сарпа скользит тень улыбки. - Скажу лишь, что это – не моя заслуга. Кое-кто похлопотал за тебя... за нас. - Кое-кто? - Ангел-хранитель, покровитель, просто хороший человек - как хочешь назови. Но без него, мы бы так и не встретились. - И что теперь? Возьмешь надо мною опеку, как по программе защиты свидетелей? А потом мне за сотрудничество с полицией скостят срок? - Не знаю, что и как будет, но в одном уверен точно: я не позволю снова тебя забрать. Никому не позволю. - Даже системе? Пойдешь против своих же? И против своего таинственного «покровителя» или кем он там тебе приходится? - Подумаем об этом, когда все закончится, ладно? - Закончится? Ты это про отца Джеляля? Собрался в два счета надрать задницу Годзилле и выйти сухим из драки? Да ты еще более сумасшедший, чем я думал о тебе! - Бросать дело на полпути – не в моих правилах. К тому же, он должен ответить за все, что пережила наша мама и за все, что выпало на твою долю. Я не смогу его отпустить, не смогу забыть все это и просто отказаться от борьбы. Не теперь, когда так далеко зашел. Не после всего. - Ты разбиваешь мне сердце, - деланно сокрушается Мерт, а Сарп взъерошивает ему волосы и светится елочной гирляндой: - Мой Умут! - Умут, - Мерт пробует свое настоящее имя на вкус. Перекатывает его во рту, будто леденец. Примеряет на себя и улыбается уголком рта: - Потребуется время, чтобы к нему привыкнуть. - Как и мне придется свыкнуться с тем, что тебе уже давно не три года. Как же давно я мечтал об этой минуте!.. И мама… Мне не терпится привести тебя к ней и сказать – «вот твой сын, вот твой Умут, мама, обними же его!» Мерт не разделяет энтузиазма Сарпа. Его раздирают сомнения, которые он вкладывает в краткое: - Думаешь, она примет меня? Сможет простить то, что из-за меня ты?.. - Для нее имеет значение лишь то, что ты - ее сын, которого она когда-то потеряла. Остальное… С остальным мы справимся. Вместе справимся. Просто поверь мне, как доверял, когда был ребенком… …Так-так така-так… Туева куча вопросов вертится на языке у каждого из них, но ни Мерт, ни Сарп, словно по молчаливому пакту, их не озвучивают. Так проходит еще пара дней, которые они вынуждены провести в больничных стенах, наслаждаясь ароматами хлорки и лекарств. Сарп внезапно становится невыносимо болтливым и не умолкает дольше, чем минут на десять днем и пару часов ночью, когда чутко дремлет. Он ностальгирует о том, как они были детьми. Рассказывает про то, как он с мамой жили без него, Умута – их надежды. Мечтает, как все вместе они наверстают потерянные годы. Предупреждает, что теперь-то уж никому не позволит их разлучить и говорит, что больше не спустит с него глаз. Когда наступает очередь Мерта откровенничать, тот скуп на подробности и ему вовсе не хочется вспоминать про дни и ночи, проведенные на улице. Он предвидит ответ, но все равно спрашивает: - Ты уже знаешь, что мы с Мелек?.. – ему ни к чему продолжать, Сарп знает и это легко угадывается по его лицу. Он, как раскрытая книга, и Мерту остается только читать его. – Мелек рассказала? - Что-то рассказали мама с Эйлем, кое-что узнал от нее, об остальном догадался сам. - Джошкун мертв, а я ведь хотел сам его прикончить. Хотел сделать это медленно и мучительно. Чтобы он на своей шкуре почувствовал все то, что делал с нами. Что творил с другими детьми… - Умут… Братишка… Если бы я только мог хоть что-нибудь исправить… Если б только мог…- Сарп осекается, ведь прошлое изменить нельзя... С ним можно только смириться. Его можно только принять, как каждому из них придется привыкнуть к своей новой коже с пока еще кровоточащими ранами, которые со временем затянутся и станут рубцами… …Так-так така-так… Мерта выписывают еще через неделю и Сарп приносит одежду, только купленную в магазине. Он порывается помочь ему, однако Мерт наотрез отказывается и с трудом, но все же облачается в джинсы с рубашкой. Когда доходит очередь до ботинок, Сарп пропускает мимо ушей все возражения, подкрепленные особенно увесистым аргументом «Я уже давно взрослый, Сарп!». Он оказывается шустрее, чем можно было бы ожидать и опускается на корточки, чтобы натянуть брату обувь и завязать шнурки. - Последний раз я делал это, когда ты был вот таким, - смеется Сарп, для наглядности изобразив руками каким маленьким тот был тогда. - Я бы и сам справился, - ворчливо отзывается Мерт. - Конечно, справился б и опять оказался бы на больничной койке, - как можно беззаботнее усмехается Сарп. - Тебе все это доставляет удовольствие, да? Возиться со мной, будто с трехлетним? - Для меня ты навсегда останешься тем трехлетним ребенком, уж не слишком сильно жалуйся. И поверь мне, я – это еще цветочки. Посмотрим, как ты запоешь, когда мама начнет сдувать с тебя пылинки… …Так-так така-так… После выписки они приезжают в съемную квартиру на окраине Стамбула. - Если что-нибудь потребуется, звони, я все привезу, - инструктирует Сарп и вручает Мерту мобильный телефон. - То есть ты предлагаешь отсиживаться в окопах? Я ведь не ослышался? - В моем плане это звучало, как «не высовываться» до моего сигнала, но в целом - все верно, - в тон Мерту, хмыкнув, отзывается Сарп. - Не будь эгоистом - ни у тебя одного со стариком счеты. Ты же в курсе, что кроме меня у вас других козырей против мясника Джеляля нет?! Так что? Я в деле? Веские доводы Сарпа не действуют и тому приходится признать, что, как ни крути, но Мерт прав. …Так-так така-так… Продолжить игру – звучит проще, чем получается на деле. Притворяться мертвым и знать, как изводит себя Эйлем – еще сложнее. Каждый миг бояться за ее жизнь и жизнь матери – невыносимо. Но Мерт не прерывает начатой игры, равно как не останавливает ее и сам Сарп… Они не считают часы и дни. Братья просто действуют слаженным механизмом и их работа, наконец, дает свои результаты… Мерту чудится, что Джеляль просто устал и потому не сопротивляется аресту. На миг ему кажется, что в его глазах мелькает отцовская гордость, но она тут же исчезает, ведь оттолкнуть порою бывает легче, чем сказать такое многослойное «Прости»… …Так-так така-так… Сарп стучит три раза и ждет, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он взволнованно переглядывается с Мертом и как только открывается дверь, лыбится во все тридцать два зуба: - Мамочка моя! – он обнимает ее и крепко целует, не позволяя переступить порог, чтобы выйти на крыльцо. - Сыночек мой! Что случилось? – в ее голосе сквозит тревога. – Все хорошо? - Иншаллах, мамочка моя, все хорошо. Теперь все хорошо. Ты только не волнуйся, ладно? Я кое-кого привел в гости. – он кивает Мерту и тот нерешительно приближается к нему, чтобы вдвоем застыть в проходе. - Мерт?!.. О, Аллах, Аллах! Что же это делается? Почему меня не предупредили? Это – ваша работа, но я вся извелась из-за вас двоих! А Эйлем уже знает? - Я позвал ее, она скоро придет, - заверяет Сарп. – Но перед этим, мы должны кое-что сказать, - он кидает многозначительный взгляд на Мерта, но тот не может проронить ни звука. Он не может сказать даже такого простого и одновременно сложного «Мама» и просто стоит подле брата. – Мамочка, мам, помнишь ты как-то сказала, что однажды Умут вернется и войдет в эту самую дверь? - Помню и все еще в это верю, но к чему ты клонишь, сынок? И почему вы оба стоите на улице? Проходите же в дом, напою вас чаем и вы мне все расскажете. - Успеется, мам, успеется, - Сарп берет ее под руку и вынуждает выйти на крыльцо. Обнимает за плечи и говорит: - Мама, знакомься, это твой сын, твой Умут. Давай же, обними его, мам… - Умут?.. Это правда?.. Правда ты?.. - Да, мамочка, конечно. Да не стойте же просто так! Обнимитесь уже! – Сарп буквально подталкивает их друг к другу и весь сияет, как апрельское солнышко. - Как же я сразу не поняла?.. – она обнимает потерянного когда-то сына прижимает к своей груди, как самое бесценное сокровище и повторяет такое теплое и сладкое «Сыночек мой». - Мама… - слетает с губ Мерта перезвоном колокольчиков и поднимается к бесконечному небу, чтобы ночью рассыпаться там мириадами звезд… …Так-так така-так… - …И тут Одноглазый рассвирепел. Кричал, что сейчас съест обоих братьев. - Скажи, что ему удалось спасти брата. - Да, так и вышло. Он раскалил железный прут в огне и вместе с братом воткнул в глаз Одноглазому…***** Так заканчивается сказка, которую читал Сарп брату, когда они были детьми. Жизнь не похожа на сказку, но и в ней подчас происходят странные необъяснимые события, про которые так и хочется сказать, что это было чудо… Примечания: * - …Если ты найдешь Джошкуна, то, возможно, найдешь и свою семью… - Фюсун Йылмаз, 05 серия ** - …Даже просто произносить слово «мама» - это уже что-то прекрасное… - Мерт Карада (Умут Йылмаз), не помню какая серия *** - …Умут жив. И в один день войдет в эту дверь… - Фюсун Йылмаз, 02 серия **** - …Ты только подумай, что и брат Сарпа тоже был в руках Джошкуна. Было бы странно… - Мерт Карада (Умут Йылмаз), 11 серия ***** - …И тут Одноглазый рассвирепел. Кричал, что сейчас съест обоих братьев. - Скажи, что ему удалось спасти брата. - Да, так и вышло. Он раскалил железный прут в огне и вместе с братом воткнул в глаз Одноглазому… - окончание сказки про Одноглазого Джина, 3 серия