Поздно мы с тобой поняли...

Леся уже занесла ногу над следующей ступенькой, да так и застыла, ошеломленно глядя на спящего Морозова. Внутренний чертенок дернул её за какие-то ниточки, и она трусливо шагнула назад, намереваясь сбежать. Но немедля рассердилась на себя, задрала нос повыше и, нарочито громко топая, принялась подниматься по лестнице. Морозов спал. Она протопала выше, к своей двери. Он только пошевелился и повернул голову, продолжая спать. Видимо, намаялся в дороге, мелькнула жалостливая мысль, и Леся даже головой потрясла, чтобы прогнать её. У двери она оглянулась на Артема и, достав ключи из рюкзачка, грохнула их об пол. Тут уже Морозов наконец-то проснулся и, потянувшись, обнаружил свою пропажу, напряженно смотревшую на него с верхней площадки. Одним движением он соскользнул с подоконника и в два прыжка очутился рядом с ней. Сгреб её в объятия и зарылся куда-то в её шею, отчего у неё по плечам и спине побежали мурашки. Но она стояла, не двигаясь, не отзываясь на его объятия, и руки, что так крепко обнимали её, дрогнули и ослабили хватку. Морозов отклонился и с недоумевающей улыбкой сказал: - Привет… - Здравствуй, – сдержанно ответила Леся, избегая прямого взгляда и старательно глядя на его левое ухо. - Так соскучился, - продолжал он всё с той же улыбкой. - Ага. - Я звонил вообще-то… - Телефон был отключен. - Лесь, а что, собственно, происходит? Она на миг задержала дыхание, словно готовилась прыгнуть в ледяную воду, и бухнула: - Я вернулась к Никите. Мы опять ...вместе. Морозов молча смотрел на неё, потом поперхнулся и закашлялся. И отступил на шаг назад: - Ты …шутишь? - Нет! – на этот раз она смотрела ему прямо в глаза. И он вдруг сразу понял: не шутит – глаза его тут же загорелись мрачным огнем. - Ты что, шизофреничка? Раздвоением личности страдаешь? - Прости, - голос её упал почти до шепота. Скулы его заледенели: - Бог простит, - и тут же перебил сам себя. - Ладно. Привет мужу. Только мне больше не звони, когда опять надумаешь его бросить. Ты же с ним ненадолго. С этими словами он развернулся и развинченной походкой спустился к подоконнику, где лежал его рюкзак. Потом обернулся к ней и с усмешкой заметил: - Надо было еще тогда тебя бросить. Зря только время прос***л. Он закинул рюкзак на плечо и стремительно сбежал по лестнице вниз. Хлопнула подъездная дверь. Леся в изнеможении прислонилась к стене. Ноги вдруг ослабели, и она соскользнула на пол. Никакие его усмешки, обидные слова, колкости не могли её обмануть: ему страшно, дико, неимоверно больно и плохо сейчас. И сделала это она. Своими руками. Хотя совершенно этого не желала. Не собиралась она причинять боль. Даже и не думала об этом. Она не виновата. Он тоже должен был легко относиться к этим их отношениям. Не мог же он вправду верить, что это у них... навсегда. Незнакомое чувство странного стыда вдруг залило её по самую макушку, и она с оглушающей ясностью поняла, что сию минуту своими руками окончательно и бесповоротно разрушила то светлое и огромное чувство, в котором Морозов находился все эти недолгие недели, что они были вместе. Неверными движениями, по стеночке она поднялась с пола и трясущимися руками воткнула ключи в замок. Квартира встретила её тишиной, нарушаемой только обычными бытовыми звуками. Она швырнула рюкзачок в угол, потом подошла к зеркалу. Из стеклянных глубин на неё смотрели больные глаза на побледневшем лице. Леся опустила голову, постояла, потом вздернула подбородок и с вызовом уставилась на свое отражение. А ну-ка соберись, тряпка! Ты приняла решение! Хватит цепляться за фантомы прошлого. Ты сможешь пойти вперед. Леся встряхнула волосами, развернула плечи и пошла собираться в колледж. *************** - Леся, это мама! Здравствуй! - Здравствуй, мам. - Лесь, а что с голосом? Ты чего мне не звонишь? Ты где? Как твои дела? Леся! - Мам, прости, - сдавленно отвечала дочь, - я не могу сейчас говорить. Перезвоню. Лена ошарашенно слушала гудки в трубке, потом подняла на Женю недоумевающий взгляд. - Что? - Не знаю. Сказала, не может сейчас говорить. Голос какой-то… Женя успокаивающе накрыл её пальцы, которыми она барабанила по столу: - Ну, что тут удивительного? Может, у неё экзамен идет, в скайпе. Или она на занятиях сидит, к примеру. Представляешь, она заявляет экзаменатору: простите-извините, тут у меня мамочка на проводе, так что вам со своим экзаменом придется подождать! Он так смешно изобразил Лесю, что Лена против воли прыснула от смеха. - Жень, ну я всё-таки волнуюсь. Как ты думаешь, может, мне Никите позвонить? Женя пожал плечами: - Если тебе интересно мое мнение, то я бы не стал пока никому звонить. Дочь твоя – человек вполне взрослый. И самостоятельный. - Да уж, самостоятельный, - проворчала Лена. – Такого зигзага я от неё, честно говоря, не ожидала. Уже стала привыкать к мысли, что Артем Морозов – мой новый зять, и вот тебе на! - Во всем надо искать плюсы! - философски заметил он. - В конце концов, Лариных ты уже хорошо знаешь, а Морозов – темная лошадка. Да я и не верил никогда, что у Леси это увлечение надолго. - Правда? – Лена изумленно подняла брови. – А я вот поверила. Она мне, знаешь, что сказала? Ты же, говорит, замуж пошла за авантюрного дядю Женю, а не за спокойного Илью Сергеевича. - Так-так, - притворно нахмурился Евгений. – А ты что это, за Полуярова замуж собиралась? - Да никуда я не собиралась, - отмахнулась Лена. – Ну, просто… он, кажется, начинал за мной ухаживать. В ресторан всё время приглашал. Правда, я постоянно его, как Леська говорит, динамила. По твоей вине, между прочим. - Ах, вот так вот! – Женя откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. – Значит, правильно я тогда тебя умыкнул с вашего свидания в ресторане. - Что-о? Так ты знал, что я собиралась идти с ним в ресторан? И сам пригласил меня тогда, в первый раз, на деловой ужин?! - Сопровождаемый деловым танцем, - подхватил Женя и утвердительно кивнул. - Конечно! – Он прищурился, вспоминая. – Ты вообще, помнится, была нарасхват: за тобой и Полуяров ухаживал, и Витёк круги нарезал. - Женя вздохнул и заключил. - Кое-как пробился. - Ну, ты и… авантюрист! Леська права, - с веселым изумлением развела руками Лена. - Ты же знаешь, что мне скучно быть обыкновенным. В конце концов, - он, поднявшись, подошел к ней и приобнял, - за это ты меня и полюбила, ведь так? - Не знаю, Жень, - подняла она к нему лицо. – Но такого, как ты, я и в самом деле не встречала. Никогда. – И потянулась к нему с поцелуем.