***
— Что ты сказала?! — Алек кричал в телефон так, что уши закладывало, — Какого черта, Изабель?! — у охотника все тело как будто онемело, но он накручивал огромные шаги по кабинету туда-сюда, что чуть не снес статуэтку с камина, подаренную его мамой для красоты кабинета. Он готов был перевернуть тут все к чертой матери, но сдерживал себя изо всех сил. — Я жду смс с вашим местоположением. Быстрее! — уже охрипшим и осевшим голосом проговорил Алек, нервно проведя рукой по волосам. Его трясло. Клэри, его Клэри, ранил какой-то демон, что иратце не поддается исцелению. Видимо, в ее кровь попал яд, поэтому нужно срочно к Магнусу. Как думал, не нужно было пускать ее без него самого, потому что только он может защитить эту маленькую девочку. Он пустил ее только из-за того, что с ней были Джейс и Изабель, он им доверял. После новости от сестры, конечно, его доверие не пропало к ним. Он винил себя, не более. Он сам виноват, что подставил к брату с сестрой эту неуклюжую дурочку, хотя сами они настояли на том, чтобы она пошла с ними. Джейс и Иззи не были плохими охотниками, скорее, они в каких-то моментах даже превосходили самого Алека, потому он и пустил ее, но чувство беспокойства за нее все равно не отпускало. Он сидел, как на иголках все это время, которое, как назло, тянулось настолько медленно, словно мир решил поиграть на его нервах, как на балалайке, слово Ангела! Вылетев из кабинета, лучник по пути предупредил охотников об его уходе. Оказавшись в оружейной, брюнет быстро собрал лук и колчан со стрелами, попутно надевая черную кожанку. Он прочитал смс о местоположении его друзей и начал рисовать в воздухе руну портала, придуманную самой Клэри. Об одной мысли о ней его передёргивало, точно, как удара молнией! Портал уже открылся, но он боялся заходить в него, потому что он боится. Вдруг не успел… Шумно выдохнув и тряхнув головой, он отбросил эти мысли, ибо его девочка сильная, она не может просто так уйти. Оказавшись на берегу Ист-Ривер, он оглядывается. Никого нет и это испугало не на шутку. Сердце нефилима уже прокрутило бесконечное количество сальто, на душе похолодело, в горле встал ком, что дышать было тяжело, а живот скрутило от волнения, отчего ноги подкашивались, но он держался, все также вглядываясь вдаль. — Большой брат, — до его ушей донесся тихий шепот, который он узнает из миллионов таких же, — она. — Алек оглядывается и сразу же сокращает расстояние между ним и сестрой, заключая ее в свои огромные и теплые объятия. — Тсс, Из, — он говорит это нежно, стараясь не выдавать дрожи своего голоса. Его сестра плачет, и она напугана, что бывает очень редко, если случилось что-то серьезное. Обычно младшая Лайтвуд не показывает своих эмоций на других, она хочет казаться сильной, не хрупкой девушкой, какой ее считают многие. Он гладит сестру по спине, иногда целуя ее в макушку, а она сильнее прижимается к нему, уткнувшись своим бледным лицом ему в плечо и плача уже навзрыд. У парня точно внутри все похолодело, сердце готово в любой момент остановиться. Он отстраняет сестру, держа ее за плечи и заглядывая в ее красные от слез глаза: — Где она? Девушка вытирает слезы, слабо кивает в сторону небольшой пещеры в 20 метрах от них, берет брюнета за руку и ведет в эту самую пещеру. Они идут как можно быстрее, но для охотника это кажется вечностью. Он накручивает себя до такой степени, что подумать страшно — все заканчивается не лучшим концом, от чего его лицо искривляется. Он не может потерять ее, он просто не сможет пережить это. Она его маленькое солнышко, маленькое счастье, от одного вида которого вся душа цветет, глаза блестят и жить хочется дальше. Она была настолько жизнерадостной, что умудрялась передавать эту жизнерадостность всем окружающим ее людям. И это подметил не один Алек. Точнее, он видел это по поведению своих подопечных, с которыми хотя бы раз рыжая вступила в дружеский контакт. Их лица расплывались в улыбках, в глазах горел огонек надежды, они стали трудолюбивее. Последний факт брюнет заметил сразу после прихода Моргенштерн. Почти подходя к этой пещере, Алека вывел из его мыслей крик. Душераздирающий, полный боли и отчаяния, крик, принадлежавший Адель. На секунду он помедлил, на что его сестра прикрыла рот ладошкой, останавливая очередной поток слез. Теперь в его душе точно замело метелью, а сердце пропустило один единственный удар. Он с ужасом в глазах глянул на Изабель после того, как она сжала его ладонь сильнее. Глубоко вздохнув, теперь он вел, нет, тащил сестру в пещеру. Сокращая шаг у самого входа, он прикрыл глаза, выдыхая ком, что легкие сжались от боли, но он не подал виду. Зайдя в пещеру, он обомлел. На земле сидел Джейс, весь в ихоре и в прахе демонов, держащий рыжую, дабы она не дергалась сильно. Его челка моталась около его глаз, в которых читался страх за близкую подругу. Его руки были в крови, видимо, Клэри. Он дрожал всем телом, часто дышал и шептал рыжей успокаивающие слова. Кларисса лежала на земле, тоже вся в ихоре и в прахе демонов. По ее виду можно было без трудностей понять, что ей безумно больно, что она старается держаться, кусая собственные губы, чтобы сдержать крик. Она жадно глотала воздух, держала Джейса за руку, в некоторых моментах хваталась за рану в районе живота, от которой уже давно образовалось лужа в крови. Рыжие волосы разметались по земле, теряя свой яркий цвет от пыли. Джейс иногда поправлял их ей. Из ее рта вырвался еще один крик, после которого она сразу же вцепилась в руку блондина, а он сильнее прижал ее к земле. У Алека дыхание сперло, сердце замерло. Он стоял, как статуя, зависая на всей этой «картине». Он будто прочувствовал всю эту боль, что сейчас испытывала девушка, и его лицо снова скривилось. Наконец, медленно подходя к двум охотникам, он, как камень в воду, упал на колени около Клариссы. Она сперва его не заметила, а потом тихо, кое-как, произнесла одно «Алек» и снова закричала от боли. Только теперь Джейс сидел в стороне, тяжело дыша, чуть ли не со слезами на глазах смотрел на своего пришедшего парабатая. Они чувствовали боль друг друга и от этого совсем тошно было. И страшно за жизнь этой безбашенной, ищущей постоянно приключения на свою задницу, идущую против закона, девушки, которая за маленький промежуток времени стала им сестрой. — Клэри, терпи, — Алек пытается говорить более ободряющее, но по поведению рыжей можно понять, что ничего у него не выходит, — ты же сильная у нас, держись, — она цепляется за его руку, больно впиваясь ногтями в плоть, но Алек и глазом не повел, он в упор смотрел на нее. Из ее уст вырывается последний, самый громкий, самый отчаянный крик, и девушка начинает обмякать на земле. Тоненькая рука на руке брюнета ослабила хватку, резко падая, грудная клетка начинает реже вздыматься, а изумрудные глаза темнеть, медленно закрываясь. — Клэри? Эй, — у охотника внутри все сильнее сжалось и похолодело, — дыши, слышишь? — он трясет ее за плечи, аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, — Кларисса! — он повышает голос, в надежде, что она услышит. — Клэри, милая, ты же слышишь, — руки непроизвольно тянутся к хрупкому телу, прижимая к себе настолько, насколько это возможно. Он шепчет какие-то слова, утыкается своим лбом в ее лоб, целует к макушку. Иззи и Джейс пораженно наблюдают за этим. Джейс даже не ревнует, он все понимает, давно заметил перемены настроения Алека и сам понял, что к чему. Для него рыжая, как маленькая сестра, которую нужно оберегать, никому в обиду не давать и всегда подставлять плечо поддержки, что он, собственно, и делал. Он желал счастья своему парабатаю, все-таки ему скоро 21, а никого у него и не было. Лучник сидел с рыжей на руках, прижимая ее к себе, как куклу, которую у него хотят отобрать. Сердце будто разбилось на тысячи кусочков, громко разбиваясь, что эхо еще долго звучало в ушах. Или его как будто выжгли эти огненные копны, которые сейчас длинные пальцы охотника судорожно сжимали в ладонях. В душе образовалась огромная дыра, с размером в Марианскую впадину, что через нее со свистом дул ветер. Тело онемело, совсем не слушалось, лишь держало это хрупкое тельце. Губы шептали непонятные слова, гулом разносившиеся по стенам пещеры. Глаза затмила темная пелена, а потом по щеке скатилась одинокая слеза, отражающая всю боль и досаду нефилима, на что Изабель подошла к нему сбоку и обняла, сама рыдая еще сильнее. Да, охотников учат гасить свои эмоции и чувства, думать головой и сканировать всю ситуацию трезво. Иметь железное терпение, прямолинейность и в то же время уважение, любовь к своему делу и целеустремленность. Но ведь охотники тоже отчасти люди, а люди имеют право на свои чувства, даже в бою.***
Ребята не знали, как долго они просидели в полной тишине в лофте Магнуса. Как только Клэри потеряла сознание, тут же прибыл маг. По его виду можно было понять, что проблемы у них серьезные и придется потрудиться для восстановления сил и здоровья недоохотницы. Изабель бегала из гостиной в кухню и наоборот с разными баночками и мисками, которыми благополучно пичкали Клариссу. Ей не становилось ни лучше, ни хуже. Она будто застыла в одном положении и организм отказывался восстанавливаться. После этой новости Алек чуть голову магу не снес, он ведь должен знать способ вернуть ее. Он не мог потерять ее. Только сейчас он понял, какой он трус, раз не мог признаться ей в своих чувствах, слепо веря в их налаживающиеся отношения с Джейсом, как он думал. И все так и винил себя в случившемся, хотя Лайтвуд младшая, сидя у брата на коленях, пыталась доказать ему обратное, говоря, что он ведь доверил ее им с Джейсом, он не знал, что так может произойти. А Алек ее не слушал, пропускал все мимо ушей, погрузившись в море своих мыслей. — Учитывая состояние морковки и то, что ее организм не хочет снова «оживляться», есть только один способ. — Все внимательно стали слушать мага. — И так, чтобы она пришла в себя, для начала нужно подпитать ее чей-нибудь жизненной энергией, отдав часть ей. Тогда ее организм начнет восстановление, и мы сможем выявить яд. — маг закончил, наблюдая за охотниками. Джейс уже хотел сказать, как его перебил Гидеон: — Бери мою, у меня хоть отбавляй, — слишком без эмоционально сказано, но никто не обратил на это внимания. Брюнет встал из кресла и направился к дивану, где лежала девушка. Маг взял руку Алека и руку Клэри. Прочитав какое-то заклинание, его руки засветились желтым свечением. Затем, рука мага с рукой лучника начала менять цвет в голубой, плавно и медленно переходя ко второй руке мага. В этот момент, Алек почувствовал сильную слабость и тихую боль по всему телу, но он держался. Ему ничего не было жалко для его маленькой девочки. А вторая рука мага с рукой Клэри приобрела оранжевое свечение, медленно тлеющее, как бы давая понять, что ее немного. При переходе голубого свечения к оранжевому, свечения слились воедино, приобретая ярко-красный цвет, настолько яркий, что наблюдающим охотником пришлось прикрыть глаза. Это свечение начало ползти к телу рыжей, попутно впитываясь в него, и девушка начала дышать свободнее обычного. Даже можно было слышать, как ее сердце забилось чаще, ударяясь об кости. Магнус отпусти руки, и Алек опешил, чуть не упав назад, но сильная рука его парабатая поймала его. Два нефилима переглянулись и слегка улыбнулись друг другу. Теперь с их рыжей занозой должно быть все в порядке. Клэри начала ерзать во сне, нервно дышать и хмуриться. Магнус мигом подлетел к ней. Алек с Джейсом решили подойти с другой стороны дивана. Брюнет чувствовал сильную слабость и легкое покалывание в теле, но не подавал виду. Сейчас нужно разобраться с нашей недоохотницей. Встав над ее телом, он вспомнил, что яд демона все еще в крови нефилимки. — Магнус, что дальше делать? — Мне нужно вытащить яд из крови, — кошачьи глаза нервно глянули на двух парабатаев, — это болезненная процедура, придется подержать ее. Магнус щелкнул пальцами и синий цвет его рук начал приникать к телу девушки, от чего та вздрогнула. Он начал водить над ее телом руками, высасывая яд. И в этот момент она начала выгибаться в спине, опрокидывая голову назад или, наоборот, вскакивать в сидячее положение, прижимая руки и голову к своей груди. Алек и Джейс сперва опешили, а потом начали прижимать девушку обратно к оранжевому дивану. Брюнет держал за плечи, а блондин за ноги, но им было сложно сдерживать ее, потому что в таком положении любой сильнее всего нижнего мира, наверное. Два парня прикладывали все усилия, чтобы маг закончил как можно быстрее, но все было тщетно. Рыжая как будто силой какой-то подпиталась от яда, слово Ангела! Магнус же пытался делать, чтобы доставлять меньше дискомфорта и ей, и двум охотникам. Он начал читать заклинание, девушка закричала, Алек вздрогнул, а Джейс чуть не отскочил к сторону от испуга. Изабель забилась в кресло, с испугом наблюдая за происходящим. Она боялась за свою подругу, за свою единственную подругу, которой она, кстати, спустя время хотела предложить стать парабатаями. Пусть она и появилась во всем сумеречном мире недавно, пусть не владела техникой боя настолько хорошо, как сама Иззи, младшая Лайтвуд увидела в ней своего человека, свою сестру, которой она могла доверить абсолютно все. Магнус сказал последние слова громче, что Моргенштерн забилась в конвульсиях, как будто у нее была зависимость от ень-фена. Из ее уст вырвался последний полукрик, полустон от нахлынувшей волны боли, и она упала на диван, восстанавливая свое дыхание. Ее огромные изумруды, что были затуманены белой пеленой, резко распахнулись, нервно бегая своим взглядом по окружающим. Тело ныло, голова раскалывалась, сердце готово было пробить все ребра. Парабатаи с облегчением выдохнули, медленно убирая руки с ее маленького тельца, где в любом случае будут синяки. Изабель заревела, хватая рыжую в свои объятия. Кларисса не поняла сперва, а потом ответила, крепче прижимая девушку к себе.***
После происшествия с рыжей, прошло несколько дней, и она уже вовсю бегала на тренировки, не жалея себя. Она пошла на поправку быстро и поэтому Магнус разрешил ей посещение зала, но только не вылазок. Также, как и Алек. Он ей так и сказал, что неделю она сидит в институте и никуда не суется, а далее будет выходить только под его личным присмотром, но ей это, наоборот, нравилось. Она решила не жалеть себя в ближайшее время, чтобы подтянуть себя в бою, ибо после случившегося ей было стыдно перед ребятами из-за того, что сама решила идти в пекло и сама же заставила их переживать. А после того, как узналось, что сам Александр Лайтвуд соизволил пожертвовать частью своей жизненной энергии ради нее — она строго на строго наказала себе, что сегодня признается ему в том, что чувствует к нему. И, кстати, сейчас она и хотела это сделать, стоя перед его дверью в кабинет и нервно переминаясь с ноги на ногу. Глубоко вздохнув, она без стука в дверь зашла в его кабинет и это было самой большой ошибкой, которую она сделала. Около стола, облокотившись руками на него, стоял во весь рост глава института, а напротив него, на носочках, стояла та самая блондинка, которая буквально 2 дня назад прибыла в их институт, целуя его в губы, а Алек, видимо, и не против был. У девушки сердце в пятки упало, разбиваясь на миллион осколков, душа застыла, а в горле встал ком, давящий на подступающие слезы, которые она быстро смахнула. Не проронив ни слова, она также, как и зашла, вылетела прочь из этого кабинета, проклиная все на свете. Ей стало невыносимо больно, больнее, чем от яда демона. Она только одного понять не могла — как Алек, сам Гидеон, смог так быстро отдаться в чары какой-то сучки, которой нужна только власть. Ее насквозь было видно, она всем своим видом это показывала, как только вышла из портала. Даже Иззи ее не оценила и послала куда подальше. Проскакивая между другими охотниками, девушка направилась в клуб. Да, как банально, в клуб, чтобы напиться впервые в своей жизни. Она хотела заглушить боль, а способа лучше не знала.***
Девушка уже сидела за барной стойкой, и ждала, когда ей принесут первый шот. Она смотрела в одну точку, нервно теребя свои кончики волос. Она никогда до этого не пробовала алкоголь и было немного страшно перед первым приемом. Она знала, что, если напьется, утром будет плохо. Но по-другому она не хотела. Она хотела забыться на время, потеряться в своих мыслях, полетать в облаках, отдаться новым ощущениям. Как только ей принесли первый шот, она залпом оглушила его, смешно сморщив носик. Алкоголь приятно стек по горлу, согревая его, глаза прикрылись в удовольствии, градус ударил немного в голову, а разум сразу попросил еще. Потом еще, и еще, еще. Она сбилась с счету и уже во всю танцевала в середине толпы, плавно двигаясь в такт музыке. Ей было настолько хорошо, она откинула все мысли о своих проблемах и полностью отдалась власти спиртного. А потом кто-то резко схватил ее за локоть и потащил к выходу. Девушка сперва не поняла, что произошло, а потом начала брыкаться. Но человек был намного сильнее, поэтому ей ничего не оставалось, как выйти из клуба и разглядеть, кто же это. Когда девушку выволокли из клуба, она смогла сквозь затуманенные глаза разглядеть ее ненавистного. Приложив все усилия, она резко остановилась и также резко выдернула руку, яростно сверкая глазами. — Какого черта, Лайтвуд?! — да, этот ненавистный оказался собственной персоной — Алек. — Ты вроде неплохо развлекся с Джози, так вот иди и развлекайся дальше, меня только не трогай! — нефилимка дерзко развернулась на пятках и уже хотела зайти обратно, но ее состояние немного подвело, и она облокотилась на стену. — Ох, Кларисса, сколько же от тебя проблем? — лучник тяжело выдохнул и взял девушку за локоть, помогаю ей стоять на ногах. — Много, пора бы уже не удивляться. — девушка попыталась выдернуть руку, но попытка не увенчалась успехом, и она смирилась, — не трогай, Алек, я сама. — Это был риторический вопрос, Клэри. — он подошел ближе, поднимая ее взор на себя. — Как же ты не можешь понять, что все мое внимание тебе, глупая. Я знаю, что я не самый лучший парень на свете, но дай мне шанс после всего дерьма, которое я сделал тебе. Ты моя слабость. Вспомни, как я всегда волновался за тебя, но особого виду не подавал. Даже при том ранении, через боль, я все равно сделал все, лишь бы ты снова жила. Клэри стоит в немом шоке и боится пошевелиться, думая, что все на всего сон. Она не верила своим глазам, ушам. Сам Александр Лайтвуд — ходячая зануда, льдинка и еще тысяча примеров — стоит и признается ей в симпатии. Девушка думала, что ей это все мерещится от выпитого, но, как только она дотронулась до руки парня, она убедилась, что все это на самом деле. — Алек… — Да, милая. Он поддается вперед и целует ее распухшие, алые губы, а та с охотой отвечает, сильнее прижимаясь к накаченному и крепкому телу. Одна рука брюнета устраивается на талии девушки, а вторая падает на затылок, не позволяя ей в случае чего отстраниться, пока он сам этого не захочет. Рыжая же, в свою очередь, обвивает свои руки вокруг его шеи, иногда пальчиками зарываясь к его черные, как смоль, волосы. В этот поцелуй они вкладывают всю свою любовь и тепло вперемешку с накопившемся обидой и болью, что они держали в себе все это время. Алек целует ее нежно, аккуратно, боясь спугнуть ее, а рыжая трепетно отвечает, еле держась на носочках, но рука Алека крепко держит ее, отчего ее спина немного прогибается. Когда парень проводит языком по ее нижней губе, он чувствует стойкий вкус алкоголя, но ему это даже нравится, а Клэри издает тихий стон, наслаждаясь этим моментом. — Алек, стой, — уверенно, но очень тихо проговаривает девушка, немного отстранившись. — Что такое? Не понравилось? — лучник с тревогой смотрит ей в глаза, слегка ослабив хватку. — Нет-нет, ни в коем случ… — девушка не успевает договорить, как резко отворачивается и ее сопровождает рвотный позыв. Она старается придержать волосы, но все тщетно. — Понравилось, говоришь? Мне так не кажется, — охотник усмехается, помогая рыжей с волосами, — и сколько же ты выпила? — Многоо, — она растягивает слово и снова алкоголь выходит наружу, — это все из-за тебя. Девушка присаживается на асфальт, облокотившись на стену. Ей стало стыдно, поэтому она отвернула голову в другую сторону от Алека, прикрывая красное лицо то ли от смущения, то ли от спиртного рыжими волосами. Брюнет еще сильнее улыбается и берет девушку на руки, прижимая к себе. — Ох, милая, многого мне стоит с тобой натерпеться.