***
— А он что? — Он удалил все наши фотки с компьютера. Абсолютно все! И с отдыха, с турбазы, с премьеры и даже со свадьбы! — шмыгнула носом Вера. Лена и Вера сидели на диване в квартире Газаевой, обе укрытые одним пледом. Лена крепко обнимала подругу, пока та выговаривалась ей. Конечно же, ни к какой маме Свешникова не поехала. Она была слишком принципиальным и ответственным человеком, чтобы из-за какой-то ссоры с мужчиной бросать все свои дела, концерт, и к тому же подводить поклонников, которые уже купили недешевые-таки билеты. — Послушай, ну может он случайно? — предположила Газаева. — Не оправдывай его! Может и случайно. Может, и правда вирусы появились, и он всю винду переустановил, по его словам. Но вся суть в том, что после моих предъяв он ответил «а что такого-то? Подумаешь, фотографии». Но ведь в этих фотографиях вся наша жизнь была! Там было всё — начиная от 2012 года, когда мы начали встречаться, и заканчивая сегодняшними фото. И для него это ничего не значит… — Вообще-то обидно, да, — согласилась Лена, — и если он и правда не понимает, что такого… Её реплика внезапно прервалась громким рингтоном Вериного мобильника. Девушка вытащила его из кармана штанов и нахмурилась. Затем нажала кнопку отмены. — Он? Свешникова кивнула. В ту же секунду пришло сообщение. «Нагулялась?». Она и не думала отвечать. Но за ним пришло следующее. «Дома ночевать не будешь? Лене привет». Девушка откинула мобильник, сжав ладони в кулаки. Никак муж не хотел ее воспринимать серьезно. И это обижало больше всего. — Я думаю, тебе сейчас стоит отвлечься, — тихо произнесла Газаева, — ты пока разбери вещи и переоденься, а я нам чай налью. Свешникова кивнула, напряженно размышляя, как же завтра вести себя с этим «ужасным» и «мерзким» человеком, за которого она умудрилась выйти замуж. У них ведь по программе — два совместных дуэта, где надо как-то смотреть друг другу в глаза. И Вера приняла решение.***
— Убрать ваши дуэты с Кириллом? Но почему?! — изумлялся Кирилл Олешкевич, продюссер «Пентаграммы», выслушивая просьбу Веры. С самого утра они с Леной раньше всех приехали на генеральный прогон, специально чтобы она смогла поговорить с Олешкевичем. Конечно, на успех девушка мало расчитывала… но все же. — Ну пожалуйста, Кирилл! Мне правда очень это нужно, — с мольбою в голосе произнесла Свешникова, умильно глядя на продюсера. Кирилл задумался, почесывая макушку. Сложную задачу ему поставила Вера. Обычно дуэты этой пары заходили на концерте лучше всего, а некоторые и вовсе посещали их ради Гордеево-Свешниковского тандема. Но и отказывать в просьбе неудобно. Наконец, консенсус был достигнут. — Хорошо, Вер. Раз нужно — значит нужно, не буду выспрашивать. Но в таком случае, ты исполнишь две песни сольно. Вместо дуэта. Успеешь до вечера? — Конечно! Спасибо, Кирилл! Свешникова чуть ли не повисла на шее директора, но поняла, что это будет не очень-то правильно. В конце-концов, она пока все еще замужем. Остаток дня Вера старательно репетировала с музыкантами свои сольные песни. Благо, они были старые, уже не раз спетые на прошлых концертах. Постепенно стекалась и вся команда: завалились Саша с Яриком, и под конец репетиции, немного опаздывая, он. Хотел было подойти к ней, но Вера посмотрела на него так, что Гордеев не осмелился. Со стороны она наблюдала за тем, как Лена сообщила ему об изменениях в репертуаре. Видела его недопонимание, а затем гнев. Но лишь гордо вскинула голову и отвернулась. Первую часть концерта она держалась достойно. И виду даже не подала, что что-то не так. Хорошо спела свою партию из «Призрака оперы» вместе с Кириллом. А там уже стало легче — нет дуэтов и совместных номеров. Но когда настала часть ответов на вопросы, Свешникова занервничала. — Вер, давай теперь ты, — обратился к ней Кирилл, видя, как она комкает в руках записку с вопросом. — Что делает вас по-настоящему счастливым… Ярослав? — обратилась она к Баярунасу, игнорируя Гордеева. — Ты. И ты, — обернулся он к Лене, — и Саша с Кириллом. — На самом деле этот вопрос ко всем, — она дерзко посмотрела на мужа, — Кирилл, что делает вас по-настоящему счастливым? Уголки губ Гордеева слегка подернулись. Ведь для обоих этот вопрос был всегда провокационным. — Жизнь. Любовь. Творчество… — произнес он без колебаний, глядя на Веру своими глазами с такой вселенской тоской, что она готова была простить ему все. «И ты…» — читалось по его взгляду. — А я люблю жизнь! — кричал Казьмин на фоне. «Возвращайся. Я скучаю». — ... и когда что-то шевелится внутри… «И не могу без тебя». Из-за одного его тоскливого и измученного взгляда зеленых глаз, Вера готова была простить Кириллу все на свете.***
А после концерта Вера находит мужа одного в опустевшем зале. Она подходит к нему сзади и обнимает его за плечи, утыкаясь лицом в шею Кирилла. — Я их сохранил, — произносит он, поднимая на нее взгляд. И вытаскивает из внутреннего кармана пиджака маленькую металлическую флешку. — Я хранил ее семь лет. На ней всё: наши встречи, отдых, концерты, свадьба. Вся наша жизнь. Просто не успел тебе сказать. — Кирилл… — тихо шепчет Вера, не зная, что еще сказать. Но больше ничего говорить и не нужно. Он просто притягивает ее к себе на колени, медленно укачивая и крепко сжимая в своих объятиях.