Чай с ромашкой

Мама всегда тебе говорила, что самый лучший антидепрессант – это горячий чай с ромашкой. Говорила, все говорила, а ты не верила. Ты была слишком современной и не верила в «бабушкины» методы. Не верила, но продолжала пить чай с ромашкой даже когда приезжала на каникулы и жаловалась маме на своих друзей. Какой ромашковый чай? Зачем? Ты же волшебница! Вот стукнет тебе семнадцать лет... Вот победите вы Волдеморта... Вот сможешь ты колдовать без ограничения... И сделается твоя жизнь изумительной. И никакие антидепрессанты тебе не нужны будут. В итоге все получается так, как тебе этого хотелось. Просто это ты зашла с неправильной стороны. Тебе 23. Вы победили Волдеморта. Ты можешь колдовать направо и налево. Вот только смысла в этом больше нет... И вот сейчас ты тихо стучишься в его дом, чтобы он открыл тебе дверь, улыбнулся, предложил бы чай – с ромашкой, - а ты бы просто прошептала «Рон мне изменил». «Не может быть», - отвечает он и, счастливая улыбка, – которая всегда появляется на его губах при виде тебя – исчезает. И он шепчет: «Гермиона, милая...» Но ты пришла не за его жалостью или утешениями. И ты это ему говоришь. Говоришь, что все равно давно охладела к Рону. Пытаешься пошутить, что хорошо-то как – общих детей нет. Но ты его все равно не можешь провести. Он видит тебя насквозь, не применяя никакой темной магии. Он знает, что этот брак был обречен на провал с самого начала. Ты видела это в его зеленых глазах, когда он зашел к тебе перед самой свадьбой и пожелал успехов. Не удачи – успехов. Успехов в терпении, успехов в выдержке, успехов в снисхождении. Успехов... Потому что он знал – тебе уже не повезло. «Не повезло», - шепчешь ты, пожимая плечами, и видишь в его глазах крохотный испуг. А ты ведь знала, что он в тебя влюблен. Знала. Не обращала внимания. Улыбалась Рону... Мучилась. Твой выбор был неправильным с самого начала, - а ты очень не любишь ошибаться – и ты все равно возвращалась к нелюбимому мужу в нелюбимый дом. Не показывая того, что заметила, как он на тебя смотрит. С болью. Горечью. Отчаянием. Точно так же он смотрел только после битвы за Хогвартс. Когда Рон обнимал тебя и целовал на глазах у всех... И вот сейчас он стоит перед тобой испуганный, растерянный, словно маленький ребенок, потерявшийся в большом торговом центре. Он боится, что ты знаешь о его чувствах – а ты ведь знаешь, - что ваши дружеские отношения сейчас закончатся раз и навсегда. Он боится, что ты увидишь в его глазах любовь. Ту самую. Которую не видела в глазах Рона. О которой читала в книжках. «Но я пришла к тебе не за этим, Гарри», - говоришь ты уже более уверенней и громче. Чтобы он услышал. Чтобы не пришлось повторять дважды. «А зачем?» - хрипло спрашивает он. Что в его голосе больше – надежды или обреченности? И ты на секунду задумываешься над этим вопросом, всматриваясь в его зеленые глаза. Задумываешься и отвечаешь: «Чтобы остаться с тобой навсегда», - он глубоко вздыхает и моргает, чтобы удостовериться, что это – не очередной счастливый сон, а ты продолжаешь: «Налей мне, пожалуйста, чаю с ромашкой».