Одни

      Эрли Дрим находилась в очень странном месте. Куда ни посмотри, всюду чернела пустота без малейшего намека на лучик света. Не было слышно ни единого звука – как будто их все смыло волной, не оставив даже тишины, которая бы звенела в ушах. Воздух был разрежен, и легкие изнывали от голода. Тепло, холод – здесь не существовало подобных понятий. Здесь вообще ничего не существовало… прямо как за горизонтом событий.       Эрли нисколько не волновало то, как она попала сюда. Наконец, она достигла того, что так долго искала. В притягательном мире, сотворенном из абсолютной пустоты, она найдет утешение. И ничего больше не будет иметь значения. И когда ей уже казалось, что она вот-вот уснет вечным безмятежным сном, острые иголки впились в сознание, заставляя пробудиться.       Эрли распахнула глаза и оказалась в своей каюте за столом, за которым она, видимо, уснула. Сердце, взволнованное внезапным пробуждением, успокоилось после пары глубоких вдохов. Протерев глаза, Эрли взглянула в иллюминатор, что занимал почти всю стену и через который виднелись бескрайние глубины космоса.       Безжизненно сверкают огоньки, белые карлики, доживающие последние мгновения – мгновения бесконечно длинные, чтобы их могла уложить в голове такая пони, как Эрли. На краю Вселенной холодно и одиноко; отсюда нельзя увидеть звезду, вокруг которой оборачивается планета Эквестрия, – настолько далеко остался дом. И так тихо в каюте, кажется, будто на корабле никого больше нет.       Вздохнув, Эрли поднялась из-за стола и проверила кофеварку.Пусто. Проверила полку, на которой находились запасы кофе, – тоже пусто.       – Ну конечно, все выхлебала и не заметила, – расстроенно пробурчала она, закрыв дверцу полки. Рассеянности Эрли было оправдание: неделя выдалась на редкость сумасшедшая. Столько больных – она попросту не могла позволить себе отдых… А с кофе, к слову говоря, они давно водили дружбу. Крепкую и такую же горькую.       Вообще, вряд ли кто-то из медперсонала мог предположить, что случится такой наплыв пациентов. Какой-то массовый невроз, причины которого до сих пор неизвестны. Одни пони вели себя более-менее сдержанно, тогда как другие не стеснялись выказывать признаки паранойи. Немало было и тех, кто жаловался на бессонницу и ночные кошмары. Да, долгое нахождение в глубоком космосе пагубно влияет на психику. Но не так.       Эрли окинула взглядом каюту. Хотя это был ее личный уголок, она никогда не чувствовала себя здесь уютно. Серые металлические стены. Холодные светодиодные лампы. На одной из стен красуются крупные белые буквы «СЛР», что значит «Солярис» – это название гордо носил корабль класса «Планетарный потрошитель», на котором она жила и работала уже третий год и который возненавидела всеми фибрами души. Но пусть ей, мягко говоря, и не нравился «Солярис», к работе она относилась серьезно и ответственно, даже, возможно, чересчур. Вот и сейчас, когда нужно было отдыхать и набираться сил, она решила проверить состояние пациентов. Сон ей все равно не грозил, так почему бы не помочь заснуть другим?       «Открыть?» – высветилась голографическая надпись на входной металлической двери. Эрли нажала копытом на голограмму, и дверь нехотя отодвинулась. Коридор встретил ее глухим гулом двигателей. Она пошагала к палатам больных в сопровождении эха собственных копыт. Никто не попадался ей на пути – очевидно, все уже спали, все-таки отбой прозвучал давно. Снова одна… Что ж, ей не привыкать. Одиночество, к которому она относилась примерно так же, как к «Солярису», сопровождало ее всюду. У нее никогда не вязалось с друзьями, и с тех пор, как она покинула родную планету, так ничего и не изменилось. А она надеялась…       Короткий писк разорвал полотно тишины. Эрли тотчас вынырнула из моря раздумий, вздрогнув от испуга. Так пищит только ИКС, когда получает какое-нибудь уведомление. Она развернула голографический дисплей и обнаружила входящее сообщение. Оно оказалось совершенно пустое: ни единого словца или хотя бы символа. До сего момента Эрли не была уверена, что такие сообщения вообще возможно отправлять, но доказательство находилось перед ее глазами. Недовольно фыркнув, она закрыла дисплей.       Оставшийся путь Эрли тщательно подбирала слова на случай, если Кют Берри опять заладит про шум в вентиляции, и не заметила, как оказалась в палатах. И здесь тоже было тихо. Подозрительно тихо. Неужели больные успокоились? А кстати, где медсестра Свит Харт? А медсестра Хилинг Херб?       Внезапно Эрли осознала, что в помещении, кроме нее, никого нет. Совсем никого! Ни медперсонала, ни пациентов – все исчезли!       Сначала она не поверила глазам, стукнула себя по голове пару раз для профилактики, даже укусила себя, и боль ясно дала понять – это не сон. Палаты магическим образом опустели. «Как такое могло случиться? Куда все ушли? Почему никто не предупредил меня? – в голове Эрли назойливо жужжал рой вопросов. – А если больные навредят кому-нибудь или, что еще хуже, себе? Мне ведь гриву состригут! Нет, это неправильно. Если бы их собирались переводить, я бы знала об этом. Но даже если предположить, что мне по какой-то невероятной причине забыли сказать, кто будет переводить больных в другое место посреди ночи? В этом нет никакого смысла!».       Что-то было не так, но что именно Эрли никак не могла понять. Может, эта мутная лужица рядом с кроватью прольет свет на происходящее? Эрли, не горя особым желанием к ней прикасаться, все же робко тронула ее поверхность копытом. Склизко, гадко, воняет так, что глаза слезятся, и вдобавок похоже на рвоту. Брезгливо вытерев копыто о пол, Эрли покрутилась подле стола, за которым ели больные, но не нашла ничего необычного. Вдруг что-то капнуло ей на макушку. Она подняла глаза и увидела открытую шахту вентиляции.       – Ну не могли же вы убежать через вентиляцию, правильно? – вопросила Эрли тишину и поджала губы. Происходящее все меньше и меньше нравилось ей. – Луна, я ведь не схожу с ума? – Кровь прилила к голове, ушки горели. Эрли осознала, как сильно ей хочется поговорить с кем-нибудь. Неважно с кем и о чем. Лишь бы услышать голос другого пони.       Позади раздался шорох. Эрли резко обернулась. Бесшумно, словно тень, на нее надвигалось нечто. Она даже не до конца поняла, что это, зато явственно ощутила, что воздух запах враждебностью и жаждой крови. Мгновения хватило, чтобы сработал самый древний из инстинктов. Завизжав от ужаса, Эрли вылетела из палат со скоростью стрелы, выпущенной из лука.       Она не знала, куда бежит, ноги несли ее сами. Она не оборачивалась, потому что боялась увидеть преследователя. А была ли за ней погоня? Нет, она не хотела проверять этого. Даже если за ней не гонятся – чем дальше она убежит, тем лучше.       И вот она заперлась на складе с лекарствами и пытается унять дрожь, охватившую все тело. Холодно. Страшно. Одиноко. Что же она видела в тот миг? Кажется, перепончатые крылья, как будто драконьи, и тоненький извивающийся червем хоботок. Она никогда не видела таких существ. А может, там никого и не было на самом деле? Может, это нарисовало ей воображение?       – Смотри, до чего довела тебя работа, Эрли, – сказала она себе, – тебе уже мерещится всякое, – и нервно усмехнулась.       Краем зрения она заметила в помещении еще одну пони – обрадовалась на секунду, но затем поняла, что это ее отражение в небольшом зеркальце. Рыжая земная пони с взъерошенной гривой и в медицинском халате; под глазами мешки от усталости, а во взгляде смятение и испуг.       Дрожь немного ослабла. Эрли открыла дисплей ИКС’а и попыталась связаться с Монинг. Две минуты напряженного ожидания – нет ответа. Она звонила и другим коллегам, но никто так и не ответил.       – Что они, сговорились, что ли? Что происходит? Если это розыгрыш, то глупый и несмешной! – злилась она и уже хотела закрыть дисплей, как неожиданно поступил входящий вызов. С замиранием сердца она нажала«Принять».       – Эрли Дрим? – послышался низкий голос. – Пожалуйста, не молчи!       Но Эрли не могла выдавить из себя ни словечка. Взволнованный голос незнакомца напугал ее не на шутку. Теперь не оставалось сомнений – что-то случилось. Что-то очень нехорошее.       – Я Пэйпер Шилд из отдела безопасности. Прошу, только не молчи, – в его голосе послышались нотки мольбы. – Я пытался связаться со всеми подряд, но ответила только ты.       – Что?.. – обронила Эрли, изумленно хлопая ресницами.       – Как же я рад тебя слышать!       – Что происходит? – дрожащим голосом спросила Эрли.       – Я не знаю… Я следил за картинками с камер, как вдруг они потухли одна за другой. Затем, видимо, случился перепад напряжения, и на несколько секунд все погрузилось во мрак. Снаружи завыли ИКС’ы, и я так перепугался, что заперся в своей коморке. Ты… – он запнулся и громко сглотнул слюну, – можешь сказать, где ты находишься?       – Медицинское крыло, – промямлила Эрли. – Склад с лекарствами.       – Это недалеко, отлично. Жди там… Я приду. – Сеанс связи завершился, и уши заложила звенящая тишина.       Эрли вновь осталась одна одинешенька. После слов Шилда ей стало совсем не по себе. Что он подразумевал под воющими ИКС’ами? Такое правда могло произойти? Неужели кто-то… погиб? От этой мысли по спине Эрли как будто скатился кубик льда, и она вся покрылась мурашками.       Она постоянно проверяла время. Минуты сменяли друг друга неспешно, как будто издеваясь и насмехаясь над ней. Десять минут – как час, двадцать – как два. Неизвестность сводила с ума. Эрли строила догадки – одну фантастичнее другой, – которые объяснили бы ей происходящее. В конце концов, собравшись с мыслями, она все же смогла немного успокоиться и обуздать собственную фантазию. Вот наиболее логичное объяснение тому, что случилось:скачок напряжения оборвал всю связь на корабле и заблокировал двери, отчего члены экипажа оказались отрезаны друг от друга. Конечно, эта догадка не претендовала на лавры абсолютной истины, но определенно была лучше тех, что пришли в голову раньше.       По ту сторону двери кто-то прокашлялся и захрипел. Эрли чуть не пискнула от неожиданности, успев прикрыть рот копытами. Неизвестный хромал около двери туда-сюда, будто знал, что на складе находится пони. Врачебная клятва подхлестывала помочь больному, но Эрли оставалась неподвижна, словно каменная статуя. Неизвестный послонялся по коридору еще немного, а затем ушел восвояси – было отчетливо слышно удаляющиеся неровные шаги.       Но едва стихли одни шаги, послышались новые. Они торопливо приблизились к двери.       – Эй, это я, Шилд! – послышался негромкий голос снаружи. – Ты еще здесь?       – Д-да, – ответила Эрли. Она потянула дрожащее копыто к электронному замку, но заколебалась, не решаясь убрать его. Должна ли она вот так просто открывать дверь незнакомцу? Здесь безопасно… Может, будет лучше подождать, пока все само собой не наладится?       …А если ничего не наладится? Если все будет становиться только хуже и хуже?       Скрипнув зубами, Эрли открыла дверь и увидела вороного единорога, облаченного в форму охранника. Его рог окутывало магическое свечение, он удерживал плазменный резак на уровне головы. Охранника нельзя было назвать красавцем – но какое сейчас это имело значение? Первая живая душа за последний час!       – Идем, – суетливо поманил Шилд. – И веди себя тихо.       Эрли была понятливой пони и потому решила повременить с вопросами.       – В атриуме… ужасно, – подбирал слова Шилд. – Будь готова.       Это только сильнее раззадорило воображение Эрли. Она занервничала пуще прежнего.       Оставив медицинское крыло позади, они добрались до атриума, просторного помещения с прозрачным потолком. Эрли молча следовала за охранником, не осмеливаясь оторвать глаз от пола. Тлетворный запах резал ноздри и с каждым пройденным метром становился все невыносимее. В один момент она ступила правой ногой во что-то мокрое. То оказалась кровь. Настоящая. Целая лужа, в которой блестят огоньки звезд. Пискнув, Эрли попятилась, споткнулась, плюхнулась на круп и невольно окинула помещение взглядом. Реальность оказалась в разы хуже того, что рисовало ей воображение. Нет, она даже вообразить такое не могла.       Подобные картины навсегда отпечатываются в памяти, хочешь ты того или нет. Первая мысль – здесь произошла бойня. Жестокая бойня. На полу и стенах темнели лепестки крови. Тела изрезаны, нашинкованы и выпотрошены, словно пиньяты на жеребячьем дне рождения. Зрелище было настолько ужасным и отвратительным, что у Эрли невольно полились слезы. От жалости к беднягам у нее заболела душа; никогда в жизни она не видела такой жестокости. А затем ее вырвало. Шилд с пониманием посмотрел на спутницу, но ничего не сказал. Лишь посмотрел в сторону лифта, что находился в другом конце атриума. Эрли вытерла рот от рвоты и последовала за охранником, аккуратно переступая трупы, стараясь не запачкать копыта и извиняясь перед мертвецами за нарушенный покой.       Ждать лифт не пришлось. Когда пони уже были внутри и двери почти закрылись, Эрли показалось, что дальний труп шевельнул пожеванной ногой. Она мотнула головой, отгоняя дурные мысли.       Кряхтя механизмами, лифт неспешно спускался вниз. Эрли позволила себе робкий вопрос:       – Куда мы направляемся?       – К вагонетке, попробуем найти капитана.       – Что здесь происходит? – смелее спросила Эрли.       – Я все еще не знаю, – раздраженно отозвался Шилд. – По дороге к тебе я встречал только трупы.       – Очень мило… в смысле, что ты пришел за мной.       – Не подумай, что я сделал это для тебя. Не хочу таскаться по кораблю один. С тобой не так страшно… – Шилд сглотнул. – Я забился в угол, когда все началось. Пренебрег обязанностями. Но когда я услышал твой голос, то сразу понял, что тебе гораздо страшнее меня, и я, такой здоровенный лоб, просто не могу прятаться, – он практически бурчал себе под нос.       – У тебя есть совесть, – попыталась поддержать его Эрли.       – Этой дурацкой совести стоило проявиться раньше! Тогда, может быть, атриум не превратился бы в… Ты видела, что там стало.       Эрли понимала, что будет для Шилда обузой. Резаки, магия – для нее все это было настолько же чуждо, как солнечный свет для алмазных псов. В школе она лягала слабее остальных, да и теперь ничего не изменилось. Стазис-модуль, кинезис-модуль – про них она слышала, но не владела ими.       Шилд развернул дисплей своего ИКС’а и внимательно изучал карту.       – Если пойти здесь… нет, слишком долго, – бормотал он. – Срезать тут… ерунда полная, грузовой отсек нам ни к чему.       – Если у тебя что-нибудь заболит, сразу говори, – зачем-то сказала Эрли. Наверно, не хотела чувствовать себя бесполезной. Однако охранник, увлеченный постройкой оптимального маршрута, пропустил ее слова мимо ушей.       Лифт остановился. Двери шумно разъехались в стороны, открывая вид на душный тусклый коридор. По полу тянулись кровавые отпечатки копыт, взбирались на стену, затем на потолок и исчезали в вентиляции. Шилд протяжно выпустил воздух через ноздри, храбрясь, и двинулся вперед, с помощью магии держа резак на изготовку. Эрли ступала следом, время от времени оглядываясь. Оба были предельно собраны, однако не имели ни малейшего понятия, кто их враг, как он выглядит, и откуда ждать нападения.       Ведомые нитью-навигатором, пони миновали несколько поворотов. На дверях при приближении то и дело загоралась оранжевая надпись «Закрыто». Похоже, весь этаж был заблокирован.       – Куда все подевались? – шепотом вопросила Эрли.       – Ты не одна задаешься этим вопросом, – ответил Шилд. – Это все из-за них.       – Кого?       – Фанатиков, – с презрением произнес Шилд. – Кто еще мог на подобное отважиться? Им что угодно могло в голову взбрести! Ляганная секта!       Эрли смолчала о том, что в детстве часто посещала церковь. Не по своей воле, конечно, но по наитию родителей. К большому их сожалению, она так и не прониклась религией. К Юнитологии у нее выработалось стойкое отвращение, однако она скрывала это. Она была послушной кобылкой и не хотела огорчать родителей. По крайней мере, поначалу.       – Это не юнитологи, – сказала Эрли, думая о маме с папой.       Шилд ничего не ответил. Он взял резак в зубы, устав использовать магию. Его спутница расценила это как намек и больше ничего не говорила. Правда, тишина продлилась недолго, и вовсе не потому, что Эрли была болтушкой, которая не может помолчать и минуты. С потолка прямо ей в ноги шлепнулось что-то большое. Она вскрикнула и спряталась за Шилда.       На полу лежало тело; пепельная грива, мышиный окрас – Эрли знала этого жеребца; еще вчера они вместе обсуждали состояние пациентов за чашечкой горячего душистого кофе. А теперь… его пустые желтые глаза смотрели в потолок. Медицинский халат был изорван и запачкан кровью. На ногах и правом боку алели мышцы, неприкрытые кожей.       Шилд кивком показал, что надо идти дальше, и уже собирался сделать шаг, как знакомый Эрли вдруг зашевелился и зарычал. С его конечностями происходило что-то ненормальное, они удлинялись на глазах и заострялись; то же самое происходило с позвоночником, который неестественно изогнулся и оброс буграми и гребнями. Труп (или все-таки нет?!) с большим трудом поднялся на ноги, содрогаясь, точно в агонии. На его теле открылись новые раны. Кап, кап, кап –падали капельки крови на пол. Шлеп – вывалилось что-то темное из его разодранного живота.       Страх вогнал Эрли в ступор, она не могла даже закричать, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться. С губ сорвалось несколько невнятных междометий, мозг отказывался воспринимать происходящее.       Шилд выстрелил. Плазма срезала монстру полголовы, но тот все еще стоял на ногах. Еще два выстрела прожгли ему грудь, запахло обожженной плотью, монстр пошатнулся и отступил к стене – но только затем, чтобы в следующий миг броситься на Эрли.       Желание выжить побороло сковывающий страх. Понимая, что она может умереть, Эрли мгновенно оправилась от шока и рванула со всех ног. Сердце стучало в висках, в ушах звенел цокот копыт. Как и в прошлый раз, она не имела ни малейшего понятия, куда бежит – только изо всех сил старалась не отставать от Шилда. Спиной она чувствовала ледяное дыхание преследователя, его отвратительную жажду крови. Нет, просто так он от них не отстанет, это ясно как день.       Коридор изогнулся и вывел пони на вокзал. Вагонетка, завидев их, распростерла двери. Шилд влетел внутрь первым, Эрли следом. Нажав специальную кнопку, охранник принудительно закрыл двери, отчего преследователь с глухим звуком ударился о появившееся препятствие. Однако на этом он не успокоился. Вцепившись изуродованными конечностями в двери, он не без труда раздвинул их. На несколько секунд застыл в таком положении, демонстрируя неимоверную силу и вываливающийся из срезанного плазмой черепа мозг. Шилд уже навел прицел, когда раздался хруст ломающихся костей, и двери с грохотом схлопнулись. От монстра осталось только несколько капель крови на полу да два острых, как драконьи когти, лезвия.       Вагонетка поехала как ни в чем не бывало. Над головой неспешно проплывали желтые огни.       – Какого сена тут творится? – охранник поник и побледнел, не в силах переварить пережитое.       Сначала Эрли пыталась сдержаться, но с каждой секундой это становилось все труднее. В конце концов, она сдалась; свернувшись клубочком, она дала волю накопившимся чувствам. Ее не волновало, услышат ли монстры плач. Пока не уйдут все сожаления, она не успокоится.       Обливаясь горькими слезами, она вспоминала шумный Мэйнхэттен, удушливое одиночество и слова Твайлайт Спаркл, оставившие на ее сердце рубец.