девочка, которая любила танцевать в темноте и меня

навсегда забрала сон мой девочка, которая любила танцевать в темноте и м е н я

                            У Странизы всегда с собой человечность и красивые глаза, как набор прекрасного человека, с которым просто говорить прекрасно, а потом, пока ты не смотришь, она вынимает откуда-то свой волшебный голос, свои волшебные мысли-песни, и ты выпадаешь из реальности, просто — бац — и нет тебя. Вася не говорит этого на интервью, иначе некрасиво получится, что Трития — «зажигательные пацаны», Ксения Минаева — «красавица с сильным голосом», а Ксюша… такая. Такая, что говорить даже неловко.       Вася просто упоминает стойкость этой девочки, просто говорит, что она сильный артист, а Страниза уже улыбается ему за пределами камер, скрещивая руки на груди. Она выглядела так, как будто бы вот-вот рассмеётся, как будто бы и он должен вот-вот рассмеяться, броситься к ней и закружить её. Как в кино, когда только влюблённые люди могут говорить друг о друге хорошие слова, когда они обязательно выставляют свои чувства на показ и обязательно всё у них очень красиво выходит.       Вот у Басты через раз красиво. Он не имеет в себе этой киночерты, которая дарует безупречный внешний облик, красноречие и недосягаемость. Он простой, прост в общении, он даже, на свою голову, уже «просто Вася» для Ксюши, которая смёётся на интервью над этим и разводит руки в стороны, отвечая: «Так получилось». Так получилось, что такая прекрасная и недосягаемая из них двоих именно она. Так получилось, что именно она обворожительно смеётся над его сбивчивостью на репетициях, а Мигель всё время напоминает Васе пойти к Странизе под конец номера, напоминает приблизиться. Приблизиться… Неужели к ней можно приближаться; как в первый день после разделения на команды, опускать руку на её плечо и назидательно говорить о том, что они — не одна Ксюша, тут вся команда; она просто оказалась ближе всех в данную минуту — прекрасны, что они должны рвать, что они не могут подводить себя?       Как вообще так получилось, что Вася теперь не умеет с ней просто говорить без запинаний, что у него потеют ладошки и что, черт возьми, у них настоящий блядский совместный номер, в котором он нерешительный, она, как всегда, красивая, и вместе они вроде бы не пара, но по концепту номера в конце всё равно оказываются близко друг к другу? Была Страниза, богиня песен, царица, потом стала Ксюша, теперь Ксюшенька, непроизносимо Ксюшенька… У них не было ничего, что этому способствовало бы: они просто работали вместе, читали комментарии о том, какая, блять, Матранг и Страниза парочка на экране, а потом… нет, раньше щёлк — и всё, всё…       И от этого избавиться бы. Сказать себе: «Выкуси, ты семьянин, а ей, после истории с женихом, не в любовницы, а в единственно любимые нужно», наконец, взять и послушать эту правду. Послушать, а не прослушать. Но у них номер: Страниза в нём танцует и улыбается, дразнит его нерешительным и оказывается в конце так близко, и в глаза смотрит, пока свет не погаснет на пару секунд перед тем, как с нова загореться. Пару секунд… Точки над «ё» расставляет неожиданная мысль, пришедшая на репетиции: пара секунд… может, я успею её поцеловать? Хотя бы просто чмокнуть: так, чтобы она не успела среагировать и чтобы свет зажёгся, вынуждая её улыбаться и разочаровываться лишь изнутри, как она, к сожалению, уже умеет.       Но нужно ли тогда разочаровывать её, её, такую маленькую и сильную девочку, певшую про кулак сразу после «аута»? Стоит ли идти на это, чтобы угодить своему потребительскому желанию один раз и потерять Ксюшу навсегда, потерять её голос, её человечность и мысли-песни удивительной красоты? Потерять человека такой красивой души, которого он больше нигде и никогда не встретит, потому что не станет и искать: Ксюша одна такая, а таких дураков, как он, множество.       Поцелуй в щёки смазывается от смущающего, зажёгшегося света, и вася даже не пытается прижимать к себе Странизу в объятия, как от него ожидают. Он лишь вздыхает, легко улыбаясь и смотря на Лену Темникову: та сияет так, что даже слов не нужно, — и неожиданно думает, что ему бы сейчас только за пальцы Ксюши ухватиться, только бы ощутить, как едва подрагивают её очаровательные руки, и всё, вернуться на своё место. Но нельзя. Он сам очень честно выявил свой диагноз влюблённости, и ему самому очень честно мучаться от этого остаётся.       У Странизы голос нежный, как жасмин, он распускается на сцене сразу множеством цветков, и ты не знаешь, на какой именно тебе смотреть. Его вечно можно разглядывать под разными углами, искать что-то в светлых цветах и не найти ничего — обычные цветы: сорвал три цветка да иди, вот только вряд ли твоё наслаждение не потеряет своей призрачной вечности. — Я буду выбирать по сегодняшним своим ощущениям, — произносит Вася и врёт, лишь потому что ощущений было много, а он ставит между собой только два: смущение и боль.       И, несомненно, смущение связано со Странизой, с этим ужасным поцелуем в щёки и ужасной мыслью о том, что Васе без неё тут тоже делать нечего, что всё теряет свой смысл без Ксюши, которая искренне и нежно ко всем, а кажется, что только к одному. Смущение, вызванное мыслью о прикосновении к пальцам, о мысли о поцелуе с репетиции… Пара секунд, за эти секунды можно было сдвинуть микрофон и одними губами всё сказать, за эти секунды можно было понадеяться даже, что она захочет сказать то же самое, но просто не успеет, что она возьмётся сама за твои подрагивающие пальцы, смотря в зал, и спокойно улыбнётся. И боль, несомненно, связана с Ксюшей Минаевой, с её песней, в которой всё до жути честно и в то же время несправедливо. Выбирать между сердцем и бездной; между ярким, сумасшедшим смущением, в котором эмоций больше, чем во всей его идиотской жизни, и болью, просто болью, к которой привыкаешь, заставляешь себя привыкать.       Вася вздыхает. Он не актёр, чтобы метаться тут из стороны в сторону, хватать людей за руки и спрашивать «А как же, а как же?..» Он не мальчик, чтобы капризничать и забывать, что все, кто стоит перед ним, уже в сердцах, что в сердцах у людей остался даже Кэш, который ушёл самым первым, что там даже ребята с кастингов. И он не робот, чтобы паять себя изнутри каждый раз, после того, как она прожжёт его своим взглядом. — В финал идёт Ксения Минаева.       Истинные победители принимают поражение достойно. Вася наблюдает, как Страниза обнимает Ксюшу, как улыбается в камеру, и взрывается, когда их глаза встречаются на пару секунд. Пара секунд: сказать, понадеяться, получить ответ — и свет загорается. Может, ещё есть шанс всё это переиграть?