Притча о слепцах

Хеймнил провел всю ночь за расчетами. Задача усложнялась неизвестной местностью, неопределенным расстоянием, усталостью и нервным напряжением. Но когда небо начало сереть, у него уже готов был план ритуала поиска. Подумав, он всё-таки решил поспать несколько часов, прежде чем отправляться в путь. Ритуальные чары, сотворенные над забытым Ирнельдой плащом в точности по расчетам, дали Хеймнилу общее направление и примерное расстояние: «юго-запад» и «не больше одного дня пути». Ему предстояло искать иголку в стоге сена — но отступать перед такой мелочью он не собирался. Босмер и сам не понимал, зачем все это делает, но ему казалось, что его священным долгом стало найти эту женщину и расспросить — обо всём. Ей нет больше смысла лгать ему о Диренни и о проклятии… ну или он так надеялся. Хеймнил закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Его начинало колотить каждый раз, когда он возвращался к самому главному вопросу — «как?» Как, дагон подери, каким образом она осталась жива? Где была все это время? Сам факт существования живого снежного эльфа, неискаженного, не похожего на этих несчастных, которых теперь и называют «фалмерами», — поражал Хеймнила своей невероятностью, и его затапливало каким-то первобытным ужасом. Разумеется, когда они с учителем выдвигали эту гипотезу, от нее уже веяло жутью, но босмер и представить не мог, насколько вскрытая правда поразит его воображение. Только узнав всё подробно он мог бы успокоиться и, возможно, даже безропотно вернуться домой — если фалмерка захочет быть оставленной в покое. Она теперь охотится на этих имперских магов, снова и снова рассуждал босмер, пробираясь по лесным чащобам. Никто не знает, как они проникли в двемерский город — где находился другой вход, как далеко от «библиотеки» и в каком направлении. Точнее, знает их проводник-данмер, но ищи-свищи его, не зная ни лица, ни имени. То есть она понятия не имеет, где и когда они выйдут на поверхность. Она может только надеяться перехватить их на пути в Воронью Скалу — и примерно в ту сторону указала босмеру магия. Юному магу очень пригодились и навыки, полученные от Ирнельды, и врожденные черты босмеров. Он забрел в глухой лес, где снежные сугробы, порой доходившие не очень высокому юноше по пояс, были лишь частью проблемы — непроходимые буреломы постоянно заставляли его менять направление. Боясь заблудиться, Хеймнил еще несколько раз повторял ритуал в упрощенной версии и немного менял направление. Прошло почти два дня. Погода испортилась: похолодало, повеяло сыростью и поднялся сильный ветер; в глухом лесу это почти не ощущалось, но высоко вверху неуютно шумели деревья. В редких просветах были видны низкие серые тучи, стремительно проносившиеся над лесом. Сегодня стоило подойти к выбору места для ночлега очень внимательно. Увлекшись, Хеймнил не сразу заметил огонек среди деревьев, далеко впереди. Через несколько минут он наконец понял, в чем дело, и немедленно набросил на себя чары невидимости. Подумал и добавил еще приглушение шагов — уж очень скрипел снег на морозе. Огонек оказался — о чудо! — догорающим очагом в лагере тех самых четверых магов. Они как ни в чем ни бывало укладывались спать и громко спорили, их главный бретонец, конечно же, громче всех. — Да не нужны нам часовые, ну право! — настойчиво повторял он. — До сих пор ничего не стряслось, почему теперь должно? Мы расставили ловушек вокруг, этого достаточно… — Вы слишком беспечны, мастер Дегард, — возражал тот старик. — Мы несем важный трофей, и должны быть предусмотрительны… — Да бросьте, мастер Флореций. Кстати о трофее, дайте-ка еще раз на него взгляну. Пока маги передавали друг другу Свиток и спорили о том, насколько бережно надо с ним обходиться, Хеймнил прошептал формулу, моргнул и действительно увидел магические ловушки разных стихий, плотно расставленные вокруг лагеря. Хорошо, что он не подошел ближе. — …Да не буду я его разворачивать, меня вот эти гравировки интересуют, — грохотал тем временем Дегард. Кажется, он патологически не умел разговаривать тихо. — Я не могу сходу опознать язык… Хеймнил тем временем продолжал осматриваться. Ловушки были весьма примитивной защитой, неужели морозный взрыв в хранилище не натолкнул их на мысль об опасности? Хотя с чего бы, сам себе ответил босмер. Имперцы вполне могли принять это за еще один сторожевой механизм двемеров — ведь они наверняка не видели, кто на них напал. Хеймнил заоглядывался вокруг: фалмерка должна быть где-то рядом. Самым разумным будет наблюдать за сиродильцами, решил юный маг, а Ирнельда обязательно объявится, главное не прозевать. Хеймнил развернулся и пошел глубже в лес, чтобы всё-таки найти себе ночлег. Пройдя с десяток шагов, он вдруг остановился на мгновение, а затем всем телом рванулся вперед, позабыв об осторожности — наперерез высокой фигуре. Она шла с северной стороны, из чащобы, почти не проваливаясь сапогами в глубокий снег. Без своего неизменного плаща, в темной шерстяной одежде, с кинжалом в ножнах и холстяной сумкой за плечами, она могла бы сойти за одну из тех охотников, которые почти никогда не покидают лес — ну или из браконьеров. Могла бы сойти, если бы не снежно-белые волосы, два волшебных ледяных клинка в руках и болезненная решимость во взгляде, заметная даже в ночной темноте. Она шла убивать — или умирать, и это осознание в миг заставило Хеймнила прыгнуть прямо на нее. Они оба упали в глубокий снег, прокатившись еще несколько локтей, а через две секунды босмер не смог вдохнуть — фалмерка схватила его за шею, что-то шипя ему прямо в лицо; невидимость развеялась. Хеймнил замахал руками, пытаясь что-то сказать, но она почти ничего не видела, ослепленная яростью. Из последних сил он собрал всю свою волю, как мог, и вложил ее в один магический бросок. Скорее от неожиданности, чем от силы удара, Ирнельда выпустила босмера и, потеряв равновесие, упала спиной в снег. Хеймнил прохрипел, откашливаясь: — Я… я хотел вам помочь… их не обязательно убивать ради… ради Свитка… Фалмерка, кажется, немного пришла в чувство, потому что посмотрела на него более осмысленно. — Зачем ты лезешь не в свое дело? — прошипела она. — Свиток можно выкрасть! Они сейчас ложатся спать! Позвольте мне вам помочь! — Не нужна мне твоя помощь, мальчишка. — Нужна! Их там четверо, и вы не знаете, какие фокусы они умеют, один раз ваша магия уже их не достала, верно? Что-то вспыхнуло в ее бледном взгляде, но тут же погасло. Ирнельда села ровнее, отвернувшись от Хеймнила. Она была явно растеряна. Босмер почувствовал себя, напротив, увереннее, и набрался смелости. — А зачем вам Свиток? Ради чего убивать? В той деревне погибли мирные, некоторые — почти дети, даже младше меня. — И поделом этим людям, — проворчала чаровница. — Вы убили и меров тоже! — Кимеры ничему не учатся и всегда сами виноваты в своих бедах, — прошипела фалмерка, сверкнув глазами. Хеймнил заметил, как дрожат ее руки. — Посмотри на их лица! Отвратительные даэдропоклонники… — Послушайте, давайте так, — примирительно сказал юный маг, — сиродильцы сейчас уснут, не выставив почти никакой защиты. Я сделаю нас незаметными, и мы просто украдем Свиток. Это проще и безопаснее, верно? Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она кивнула, и, наконец собравшись, посмотрела на босмера: — Но мы разделимся. Хеймнил, двигаясь очень осторожно, развеял магическую ловушку с северной стороны лагеря имперцев. Следуя уговору, он отметил это место в снегу, чтобы следовавшая за ним невидимая фалмерка поняла, где безопасно подойти к магам, если потребуется отвлечь их внимание. И затем босмер по широкой дуге отправился к южному краю лагеря, где в куче вещей лежал небрежно оставленный Дегардом Древний Свиток. Обезвредив еще одну хитроумную ловушку и убедившись, что маги все еще спокойно спят, он осторожно приблизился к вещам и потянул футляр со Свитком за резную ручку. Рядом послышался шорох, кто-то из магов заворочался в своих одеялах. Хеймнил перепугался и резко дернул на себя Свиток. — Что такое?! — воскликнул кто-то совсем рядом. Мастер Флореций подскочил, очевидно, разбуженный своими охранными заклинаниями («Плохо, плохо, я не заметил эти чары!» — пронеслась мысль в голове Хеймнила), зажег магический свет и быстро огляделся. Все, что он увидел, был Древний Свиток, плывущий по воздуху куда-то в сторону леса. Остальные маги слабо шевелились, не понимая, что происходит. — Тревога! — прохрипел старик, концентрируясь, и направил волю в телекинетическую петлю. Свиток вдруг выпрыгнул из рук Хеймнила, а самого его швырнуло в глубокий снег. И в этот же момент над головой босмера будто разверзся Обливион.