Они нашли друг друга

      Пробуждение Джувии продлилось несколько минут. Первые секунды ей пришлось лежать с закрытыми глазами из-за яркого солнечного света, проникающего через большое окно. Спустя минуту она всё же попыталась их открыть и разглядеть обстановку в которой находилась, но увидеть хоть что-то из-за стоявшей перед глазами пелены не удалось.       Короткие минуты сознания не позволили девушке прийти в нормальное состояние и задать какие-то элементарные вопросы. Ей было больно, она не чувствовала своих конечностей, органы чувств работали слабо, беспокоила сухость в горле.       — Пить, — прошептала она, прежде чем снова заснуть.

***

      Эмилия и Кристофер как могли выкручивались и надеялись перенести командировку в Южную Корею. Сделать этого не получилось. Пришлось ехать. К сожалению, совещание с предполагаемыми покупателями не прошло плодотворно, как водилось ранее. Вместо контракта мысли четы Локсар занимала их дочь. Женщина тревожилась за здоровье и безопасность Джувии, Кристофер поддерживал связь с полицейским, работающим над делом по аварии.       Они вернулись в Магнолию и миссис Локсар по прилёту порывалась к дочери. Кристофер смог убедить жену поехать домой и отдохнуть, а после навестить Джувию.       В больнице их ждали хорошие новости: Джувия, хоть и на короткий промежуток, но очнулась. Следовало продолжать лечение и переводить в обычную палату.       Следом за обнадёживающим известием Эмилии предстояло встретиться с подругой юности.       Лейла Хартфилия сама выразила желание приехать, и Эмилия решила, что им необходимо наконец всё обсудить. Правда, ожидаемая встреча произошла только через четыре дня, да и Джувия к этому времени успела окончательно прийти в себя.       Лейла нервничала, в отличие от бывшей приятельницы, которая не испытывала волнения по этому поводу. Они обе поздоровались сдержано, а вот обменявшись приветствиями с Кристофером Хартфилия почувствовала холодок. Чувства главы семейства взяли вверх над разумом. К Лейле он всегда относился хорошо, но вот кадры с видеозаписи, где Грей и дочь Лейлы Люси стояли в обнимку, а его ребёнок после увиденного убегает и попадает в ДТП — слишком сильно засели в его голове. Он ушёл к охраннику, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего.       – Если не возражаешь, давай сразу перейдём к сути... – уверено начала Локсар.       – Хорошо, только не могу не спросить, как дела у тебя и Джувии?       – Ей уже лучше. Я... держусь, — последнее слово было сказано после небольшой паузы.       Лейла грустно улыбнулась. Дружба закончилась, а вместе с ней и откровенность.

***

      Минувшие дни были пыткой. Джувия чувствовала себя лучше и старалась показать это врачам. Те в свою очередь больше доверяли результатам анализов, нежели болтовне вредной пациентки.       Её время проходило уныло. За окном был март, цвели вишнёвые деревья, распускались первые цветы, погода располагала для прогулок, только ходить самостоятельно у Джувии возможности не было. Она попыталась выйти из палаты, не взирая на всевозможные трудности, но даже ей пришлось признать, что эти вылазки не пойдут ей на пользу, а помимо неудобств с ногами, она постоянно ощущала необъяснимую слабость, о которой не говорила ни медикам, ни родителям.       Джувия испытывала одиночество. Не то чтобы она занималась психоанализом и вдруг осознала какому огромному числу людей оказала услугу попав под колёса машины. Локсар знала, что люди, которые весело проводят с ней ночи в клубе и в перерывах между шотами называют её самым щедрым и прекрасным человеком в мире – не прибегут к ней с фруктами и цветами, прорываясь через охрану. На них она не рассчитывала, в отличие от некоторых личностей, называвших её своим другом.       Девушка задумалась. Лисанна предала её, рассказав то, о чём она сама молчала много лет. Странно ожидать от неё поддержки. Гажил. Он стал слишком сентиментальным и сейчас наверняка бегает за коротышкой МакГарден, вымаливая у неё прощение. Грей...       Она не хотела, она старалась не думать о нём, раз за разом проигрывая в своей памяти сцену, увиденную в школе. Но чем больше ей хотелось выкинуть его из своих мыслей, тем больше хотелось видеть. И, становилась параноиком, начиная нервничать, едва слышала на коридоре мужской голос.       – Не скучаешь? – вернувшийся с пледом Роуг привёл Джувию в чувство.       Они находились в парке прилегающему к больнице. Джувию разместили в инвалидном кресле, а Роуг – на удивление он был частым гостем у неё – вызвался быть её сиделкой.       – Вот, – пробормотал парень, укрывая подругу пледом, – сейчас должно быть теплее.       – Принеси другой, он колючий, – заявила Джувия, едва плед коснулся её кожи.       – Не думаю, что у них есть ещё что-то.       Локсар, посмотрев на него с недовольством, взяла плед в руки и швырнула на землю.       – А ты поищи.       Она отвернулась от него, Роуг же, прося помощи у высших сил, поплёлся обратно.       Прошло не более трёх минут, когда девушка услышала за своей спиной шаги, а после на её ноги легло мягкое покрывало.       – Можешь же, когда захочешь.       Она с улыбкой развернулась другу и когда закончила, осталась сидеть неподвижно. Усмешка с каждой секундой становилась похожей на гримасу и Джувия почувствовала, как начинает дёргаться глаз.       – Ты в порядке? – немного обеспокоенно спросил стоящий перед ней Фуллбастер.

***

      – Надо сказать, когда я увидел твою фамилию на этом листке – решил, что кому-то захотелось пошутить над тобой. Но что я услышал, проведя опрос у доски? – Макао покосился на МакГарден, стоявшую в полной прострации.       Да. Она оказалась на самом дне. Наверное, другие посмеются над ней, убеждая, что у героев одноимённой пьесы жизнь была гораздо сложнее её, но Леви ощущала себя также, как и герои знаменитого русского писателя. Получить двойку по её любимому предмету на глазах всего класса, незадолго до выпускных экзаменов, завалив перед этим ещё и промежуточные тесты – не это ли начало конца?       Не в силах что-то говорить, МакГарден стояла молча, опустив голову. Сейчас о её «достижениях» узнает Овен, а к вечеру и мама услышит прекрасные новости. Она потребует от неё объяснений и что Леви ей скажет: «Извини, мам, у меня всего навсего разбито сердце и единственная подруга превратилась в злейшего врага по моей вине. У меня нет времени думать о будущем, так как я слишком занята переживаниями в настоящем».       В кабинет постучали, чем помешали новым упрёками учителя. В кабинет вошла Лисанна.       – Простите, мистер Комбольт, не позволите мне зайти. Я кажется оставила свой ежедневник на стуле.       Историк посмотрел на неё долгим взглядом.       – Подождите за дверью, мы скоро закончим.       Лисанна слабо улыбнулась и вышла из класса.       – Надеюсь вы понимаете, что я должен сообщить вашему классному руководителю о вашей успеваемости.       Леви кивнула, стирая с лица слёзы. Макао снова вздохнул.        — Вы можете быть свободны.        Учитель закрыл журнал, встал и вышел из кабинета. Леви поплелась к своей парте, где были разбросаны школьные принадлежности. Она села на стул, закрыла лицо руками и заплакала. Заливаясь слезами МакГарден не услышала звук открывающейся двери. Вошедшая Лисанна поспешила к Леви, усевшись на соседний стул и заключив её в объятья. Мелкая не вырывалась, даже наоборот прижалась к Штраус, не прекращая громко всхлипывать.

***

      Она смотрела на него, не зная, чего хочет больше: послать его к предкам или броситься в его объятия. Первое было более заманчивым, а вот от второго Джувия покрылась мурашками, представляя какое могло создаться впечатление у этого идиота.       – Я забыла предупредить охрану, чтобы ко мне не пропускали таких мерзавцев как ты.       Ожидавший подобного приветствия Грей быстро взял себя в руки.        – Ну они же охраняют такую врунью как ты.       Джувия открыла рот в изумлении от его хамства.       – Как ты можешь назвать меня таким ужасным словом? И когда я врала тебе Фуллбастер?       – Мы с тобой потом обсудим твою игру в любовь с твоим другом, – Джувия была близка заорать, чтобы отпугнуть Фуллбастера, – а сейчас тебе лучше вернуться в палату. Скоро будет обход.       – Не тебе решать, куда мне надо, а куда нет! Что ты вообще здесь делаешь? Где свою подружку Хартфилию потерял? Она разве не будет ревновать? И куда делся Чени?       Фуллбастер, который не ожидал такого количества вопросов, растерялся. Джувия, заметив его состояние, решила ускользнуть пока была возможность.       – Попалась, – Грей настиг её раньше, чем она думала, и зажал в объятьях.       «Хорошо», – подумала она, но тут же вспомнила как несколько недель назад он также зажимал Хартфилию.       – Пусти!       Она ударила его грудь, и парень ослабил хватку.       – Держись от меня подальше, Фуллбастер. А если продолжишь свои домагательства – я подам в суд.       Джувия отъехала от него на пару метров. Грей догнал её, заблокировал коляску и подхватил на руки.       Локсар вскрикнула от неожиданности.       – Нам нужно с тобой многое обсудить.

***

      День выдался не из приятных. Слабость, мучившая её весь день, наконец отступила и Хартфилия рискнула покинуть стены квартиры, предпочитая посидеть на лавочке перед подъездом.       Дорожка возле дома была усыпана лепестками сакуры и по двору разносился приятный аромат. Люси чувствовала, как негативные эмоции постепенно отступают, а на их место приходят умиротворение и спокойствие.       – У тебя что-то случилось, Люси?       Перед Люси стояла её мама. Восхищаясь красотой двора, она не заметила, как в нём появилась Лейла. Она была уставшей, и блондинка догадывалась почему.       – Нет, всё нормально, мне просто захотелось побыть на улице. Может присядешь?       Лейла села, не имея понятия, о чём говорить дальше.       – Как всё прошло? – спросила Люси. Ей было известно где находилась её мать последние три часа.       Лейла задумалась над ответом.       – Спокойно. Учитывая, в каких обстоятельствах проходила наша встреча.       Она замолчала и Люси не знала о чём поинтересоваться ещё.       – Я рассказала Эмилии из-за чего на самом деле вы тогда повздорили с Джувией.       Она сказала это спустя десять минут тишины, размышляя стоит ли об этом говорить. Она взглянула на дочь, которую уже била мелкая дрожь.       – Я не знала, мама, – голос Люси был настолько тихим, что Хартфилия-старшая не сразу её услышала. – Мне жаль, очень жаль. Она, наверное, меня ненавидит.       Она закрыла лицо руками и отвернулась. Девушка представила, как злилась мать Джувии на её маму и от этого становилось ужасно стыдно.       – Эмилия простила тебя Люси. Я объяснила ей как всё случилось, и она простила, но попросила больше не упоминать о Мие.       Люси начала плакать ещё больше.       Лейла подвинулась ближе к дочке и стала поглаживать её по спине.       – Я должна попросить у тебя прощения, доченька. Если бы я сказала тебе правду, ты бы не мучалась неведением и не стала бы спрашивать об этом у... Лисанны, верно?       – Это я должна просить у тебя прощения. Я слишком заигралась в любовь и не замечала, как медленно сходила с ума. Я так хотела насолить Джувии, что уже сама стала похожей на неё.       Люси повернулась обратно к маме и обняв её, изливала душу.       – Ты ещё любишь его? – спросила Лейла.       Люси помедлила с ответом.       – Нет. Я не могу его любить после всего, что он сделал.       Они просидели во дворе ещё несколько минут, а затем собрались идти домой. Не успела Люси зайти в подъезд, как её окликнули.       – Лисанна? – блондинка была уверена, что Штраус всё свободное время проводит в больнице у своей дорогой подруги и то, что она сейчас находилась возле её подъезда сильно её удивило.       – Та самая, Лисанна? – спросила Лейла.       Блондинка кивнула.       – Добрый вечер. Люси, нам нужно кое-что обсудить.       Люси взглянула на мать. Той не нравилось это предложение, но выбор она оставила дочери.       — Хорошо.       Они прошли к лавочке в молчании.       – Люси, я...       – Лисанна, если это как-то касается твоей подруги – мне...       – Речь пойдёт о твоей подруге.       – Леви? – удивилась Хартфилия. – Что с ней?       – Может присядем? – предложила Штраус. Разговор ожидался долгий.

***

      – Я разочарована, – мать Леви никак не ожидала, что её дочь начнёт получать плохие оценки незадолго до итоговых экзаменов. – Тебе есть что мне сказать?       И почему взрослые постоянно задают этот вопрос? Неужели они и правда думают, что задав его, чадо начнёт оправдываться, просить прощения и обещать, что никогда в жизни не поступит так, как поступил ранее? Большинство молчит, а кто-то устраивает скандал и после отсиживается у себя в комнате.       – Мне жаль, – сказала МакГарден в ответ, относясь к тому редкому числу подростков, которые тревожатся об эмоциональном состоянии родителей. Сказано извинение было слишком тихо и мать Леви продолжила проводить воспитательную работу.       – В последнее время у тебя многое не ладится. И ты переживаешь из-за этого, но твои оценки сейчас очень важны. Ты не можешь всё испортить после стольких лет упорной работы.       Леви соглашалась с каждым маминым словом и ждала, чем всё закончится.       Неожиданно в дверь позвонили. Миссис МакГарден прекратила отчитывать дочь и пошла открывать дверь.       – Добрый вечер, миссис МакГарден.       Леви заметила копну алых волос.       – Здравствуй, Эльза и... Люси? А ты что здесь делаешь?       – Мы пришли помочь Леви с историей. Наш учитель разрешил ей пересдать тест в четверг.       Женщина не спешила пускать девушек за порог и Хартфилия заметила сомнение в её глазах.       – Обещаю, что мы не будет разговаривать о пустяках и заниматься ничем, кроме подготовки.       – Ладно, хорошо. Проходите в комнату. Леви, – обратилась она к дочери, – постарайся исправить оценку.       Девушка кивнула и присоединилась к своим подругам.

***

      Леви, Люси, Эльза сидели в сквере недалеко от дома МакГарден. Два часа жизни они потратили на заучивание дат и биографий важных исторических личностей родной страны. Но это случилось после примирения Леви и Люси, их долгих извинений и обсуждения последних новостей. Вероятно, они бы так и не прикоснулись к учебникам, если бы не настойчивость Эльзы и шпионство старшей МакГарден. Сейчас же, умудрившись вытащить на улицу Леви, они сидели и тихо переговаривались.       Троица вновь почувствовала беззаботность и спокойствие. Они как-то забыли о всех ссорах и трудностях, через которые им пришлось пройти за последний год учёбы. Им не пришло в голову сравнивать кому досталось больше, ведь даже Эльза, без переживаний о неразделённой любви и ревности, могла написать целую книгу о её тревогах за подруг и друзей.       Болтая о всякой ерунде, Люси, Леви и Эльза осознали, как сильно отличаются от девчонок, празднующих праздник урожая в сентябре. Всего шесть месяцев, а их жизни перевернулись на сто восемьдесят градусов и скоро перевернуться вновь.       У Леви зазвонил телефон. Её мама напомнила ей, что ей не разрешено долго гулять, пока она не исправит оценки.       Попрощавшись с одноклассницами, МакГарден шла в приподнятом настроении и с уверенностью, что скоро всё вернётся на круги своя.       Вслед за Леви, домой собралась Эльза.       – Я рада вашему примирению. Ты поступила правильно.       Она показала большой палец и, подмигнув, направилась к остановке.       Люси улыбнулась. Она тоже была рада помириться с Леви. Но надо отдать должное и Лисанне. Она смогла достучаться до неё, помочь разобраться в паутине её переживаний.       «Дружба не то, чем стоит разбрасываться в наше время. А ваша ссора с Леви – небольшое недоразумение, которое может привести к неприятным последствиям, если вы не помиритесь пока есть возможность», — это одна из немногих мыслей которыми Лисанна поделилась с ней. Их беседа коснулась не только дружбы. Было ещё кое-что сказанное Штраус, но Хартфилия ещё вспомнит об этом чуть позже.

***

      – Где Мия? Где моя сестра? – спрашивала маленькая девочка у горничной. Та отводила глаза, потому что не знала, как сказать малышке правду. – Позовите мне мою сестру.       Девочка стала звать единственного человека, которому доверяла. Но её всё не было. И никто не знал, что делать дальше.       – Ты скучаешь по мне, Джувия?       – Каждый день, – ответила Джу.       Она смотрела на сестру – такую взрослую, такую красивую. Её светлое платье выделяло выступивший животик и Джувия гадала, кто же у неё будет: племянник или племянница.       – А ты скучаешь по мне? – спросила Джувия, взяв сестру за руку.       – Каждую минуту.

***

      Джувия распахнула глаза и села в кровати.       Сон оказался слишком реальным и в данный момент она не до конца осознавала где фантазии, а где реальность.       От резких движений начали болеть сломанные кости и боль душевная стала адским пламенем в дуэте с болью физической.       За окном было темно, в палате свет отсутствовал. С каждым мгновением становилось всё страшнее.       Прошло двадцать минут. Локсар слышала шаги на коридоре, но все они проходили мимо. До неё никому не было дела.       Чувство одиночества стало таким сильным, что Джувия не выдержала и начала плакать. Слёзы текли по лицу, стекали на шею, а сил чтобы их стереть не было. Одиночество сменилось разочарованием и грустью. Где же её друзья, когда они так нужны? Где родители? Где Грей?       «Получила по заслугам», – подумала она, вспоминая как обходилась с ним. Он, наверное, решил оставить её в покое после того, как их застукали родители на улице. Она обвиняла его во всём чём только можно, да и отец выглядел рассерженным. Неужели он и мама бросили её, из-за её выходок? Но ведь это всё их вина.       Она сделала попытку глубоко вздохнуть. Стало больно и от этого поток слёз увеличился. Нечего их оправдывать. И плакать тоже незачем. Джувия закрыла глаза и решила поспать, но звук открывающейся двери заставил её распахнуть глаза.       — Джувия? — гость не ожидал застать девушку в сознании. Он подошёл ближе и только потом увидел покрасневшие лицо и дорожки из слёз. — Ты чего? Что-то болит?       Вошедший, прикоснулся к лицу девушки и аккуратно стёр сбежавшую слезинку. Джувия вздрогнула.       — Я позову врача.       Посетитель в решительности развернулся к двери. Он не успел сделать и шага, как услышал слабый голос Джувии.       Что именно она сказала гость не услышал. Он развернулся и увидел на лице синеволосой мольбу остаться.       Грей находился в растерянности. Видеть то как она плачет было невыносимо. Она была сейчас такая беспомощная, такая слабая, что Фуллбастер не мог оставить её в таком разбитом состоянии. Ещё этот случай в парке. Каких-то пять минут, и он бы признался ей в любви. А в итоге пришлось объяснятся с Эмилией и Кристофером и чувствовать вину за то, что Джувия оказалась в больнице, после подробного рассказа Кристофера, почему она оказалась под машиной на самом деле.       Он нашёл стул и сел около неё. Она успокоилась, и вовсе глаза рассматривала сидящего напротив парня. Локсар пошевелила рукой, Грей заметил её манипуляции и накрыл её руку своей.       — Тебе лучше поспать, — он заметил возникшую на её лице тревогу. — Я никуда не уйду.       Джувия послушно закрыла глаза.