Они нашли друг друга

      Это утро было таким, какими и бывают обычно февральские утра. Заснеженные улицы и деревья, рисунки на окнах домов и машин, ослепительное солнце, отражающееся от ледяной поверхности от находившегося неподалёку озёра.       В пригороде стояла тишина. Тут редко можно было услышать крики и нецензурную брань, увидеть драки. Всё благодаря высоким забором и интеллигентности местных жителей, не желающих выставлять на показ свои проблемы.       Около дома семьи Локсар было умиротворенно и спокойно. Ничто не напоминало о том, что несколько часов назад из этого дома доносились последние хиты популярной рок-группы. Обстановка внутри дома была не менее безмолвной, чем снаружи. По углам, тут и там спали пьяные подростки. Они заполнили весь первый этаж, и даже Гажил, уставший за прошлый вечер поленился подняться наверх и устроиться в гостевой, предпочитая спать на диване среди пустых бутылок и стаканов. И если первый этаж был захвачен запахом перегара и горой мусора, то второй был во власти Грея и Джувии, которые мирно спали в одной из комнат.       Первой проснулась Джувия. Её пробуждение было не из приятных по причине сильнейшей головной боли и первая мысль: «Я больше никогда не притронусь к алкоголю» – вызвала на лице ухмылку. Она не сомневалась, что сдержит своё слово, по-крайней мере выпивка – не то, что отвлекало её от проблем, скорее ещё один повод поссориться с родителями. Но сейчас они опять были за границей, что означало отсутствие нервотрепки с самого утра.       Следующей её мыслью был вопрос: «А он что тут делает?»       Но подумала она об этом после того, как заметила лежащего рядом Грея. Его голова находилась в нескольких сантиметрах от её, одной рукой он придерживал её за талию, а вторая лежала под его головой.       В какой-то момент Джувия забыла о своей головной боли. Всё внимание сосредоточилось на лежащем рядом парне, а главное, что даже несмотря на всю развязность, образ жизни и поведение – она чувствовала себя смущённой. Всего немного, на короткий промежуток времени, но она ощутила вспыхнувший на щеках румянец, и причина заключалась не в жаре головы. Причина спала рядом с ней (Джувия хоть убей – не помнила, как он мог оказаться вместе с ней в одной кровати), и кажется медленно просыпалась.       Джувия запаниковала. Можно, конечно, накричать на него, избить подушкой, кричать, что он извращенец каких только свет не видывал, но ослабленное состояние не позволяло ей это сделать. Поэтому не придумав ничего лучше, Локсар медленно легла на подушку, закрыла глаза и приняла самую естественную позу для сна, пытаясь при этом не выдать себя и своего смущения.       Грей встал не сразу. За то время, что Джувия старалась делать вид спящей, парень несколько раз открывал и закрывал глаза, принимая попытки заставить себя встать.       Вскоре он окончательно проснулся. В отличие от Джувии, выпившей предыдущим вечером энное количество алкоголя и страдающей головной болью, и провалами памяти, у Грея все выше перечисленные признаки отсутствовали, ведь ему удалось воспротивиться просьбами Джувии выпить с ним по бокальчику. Он чётко осознавал где находится, как, впрочем, и тот факт, что они обнимались всю ночь. Не осознавая этого во сне.       Он обернулся на спящую девушку. Её ресницы дрожали, дыхание было спокойным, а голубые локоны разбросались по всей подушке.       Фуллбастер отвернулся от неё, улыбнулся, а после тихо встал, накрыл Джувию одеялом – что стало для Джувии ещё одной приятной неожиданностью – и буквально на цыпочках вышел из комнаты.       Едва за ним закрылась дверь она тут же распахнула глаза, щурясь от яркого солнечного света. Через полчаса, когда Джу решила не мучать себя и дальше этой глупой игрой, она решила встать, но услышала шаги. В панике, что это Грей она опять закрыла глаза, и по самый нос укрылась одеялом. Она слышала, как открылась дверь, как вторженец прошёл к её кровати, поставив что-то тяжёлое на прикроватную тумбочку и видимо собирался уходить, но передумал и рывком сбросил с её лица одеяло.       Позабыв о боли и о пересохшем горле она открыла глаза и завизжала со всей силы.       – Проснись и пой, – с ухмылкой на лице сказал Гажил.

***

      Аквариус действовала решительно. Её совершенно не устраивало решение Макарова ограничиться только наказанием и не соизволив обсудить произошедшее с родителями нарушителей. Она не нашла поддержки и у их классной Овен, которая также, как и директор пыталась замять эту историю.        «Никто не пострадал, ребята получили своё наказание», — таков был аргумент её коллеги, и тогда учительница физики решила, раз никого не волнует, что своим поведением старшеклассники подают плохой пример младшим, круша школьное имущество, и вместо того, чтобы учиться, занимаются выяснением отношений – она возьмёт всё в свои руки и преподаст урок школьникам.       Первым делом Аквариус позвонила родителям Драгнила. Его отец кажется совсем не удивился, после всего сказанного физичкой.        «Я приму меры», – на автомате сказал мужчина, привыкший к звонкам учителей и вызовам к Дреяру в кабинет.       Следующими в списке были родители Фуллбастера. Аквариус знала, что Грей живёт один и поэтому была удивлена, узнав, что его семья проживает в Магнолии. Помимо краткого объяснения о причине переезда, Ур выяснила у педагога информацию об успеваемости сына. В свою очередь преподаватель рассказала матери Грея про все его подвиги: ежедневные стычки с Драгнилом; прогулы, в том числе и его сегодняшнее отсутствие; низкая успеваемость по её предмету и многие другие вещи, о которых Ур предпочитала бы не знать.       Реакция матери Грея на всё услышанное была не такой как у Драгнила-старшего. И ко всему прочему напоследок Аквариус поделилась своими личными наблюдениями об отношениях между её сыном с Джувией Локсар. В этот момент женщина была в замешательстве, так как не знала, чем она недовольна больше: тем что преподаватель вмешивалась в личную жизнь её сына, или новостью о возможных отношениях Грея с Джувией.       Семью Хартфилиев и Локсар Аквариус оставила напоследок. Если в первом случае она хотела посоветовать Джуду Хартфилию оторваться от своих проблем и взяться за воспитание дочери пока не поздно, то с Эмилией и Кристофером Локсар она желала поговорить лично.       Но её дважды постигла неудача. Сначала, позвонив домой Люси трубку подняла Лейла, её мать. Она больше остальных родителей расстроилась этому звонку, предполагая, что её дочь никогда не будет втянута в подобную ситуацию. Кроме того, была ещё одна деталь, которая взволновала её, но она не стала обсуждать её с учительницей.       В дом Джувии она не дозвонилась: домашний телефон был отключён, а мобильники Локсаров были вне зоны действия сети.       Повторные попытки дозвониться потерпели неудачу, и на время Аквариус отложила свою идею о расправе над Джувией.

***

      Грей пришёл домой в двенадцать и был застигнут врасплох. В квартире находилась Ур, не заходившая раньше без предупреждения – по-крайней мере Грей всегда знал, когда его мама решает заглянуть в гости – и её суровое выражение лица не предвещало ничего хорошего.       Мыслей о причине её прихода было много. Но Грей спросил о них у матери напрямую.       – Ты что-то забыла?       Вместо ответа мать продолжала буравить взглядом сына и ответила только тогда, когда терпение Грея подходило к концу.       – Мы с тобой позже поговорим о правилах приличия и о твоих «достижениях», – последнее слово было сказано с особой интонацией, – а сейчас мне бы очень хотелось узнать почему ты не ночевал дома и связано ли как-то твоё отсутствие с Джувией Локсар?!        «Люси», – сразу подумал Грей.       Можно было и не сомневаться в том, что Леви не будет держать язык за зубами и поспешит рассказать обо всём своей лучшей подруге, а та в свою очередь поделиться секретом с его матерью.        – Я жду объяснений, – сказала женщина и Грею ничего не оставалось кроме как приготовиться стойко выдержать все мамины нравоучения.

***

      Лейла очень нервничала перед разговором с дочерью. Она никогда не думала, что у них состоится подобный разговор и надеялась, что он будет последним. До этого момента Хартфилия считала, что дела у её дочери налаживаются, но звонок учительницы выбил её из колеи.       Лейла постучала в двери и зашла в комнату. Люси сидела на кровати, поджав под себя ноги, читая какую-то книгу. Её глаза бегали по строчкам, губы были искусаны – она была так увлечена сюжетом, что заметила свою маму только тогда, когда она села перед ней.       Нехотя отложив в сторону книгу, девушка накинула упавший давным-давно плед и спросила:       — Что-то случилось?       На своей памяти Люси не припоминала внезапных приходов матери в её комнату, сопровождающихся полной тишиной и серьёзными взглядами и от осознания этого факта тело покрылось мурашками.        «Отступать некуда», – подумала Лейла, теребя край пледа и поглядывая на дочь.       – Мне звонила твоя учительница по физике. Аквариус кажется. Люси, – делая паузу проговорила она, перейдя сразу к сути без длинного предисловия, – я знаю, что произошло в прошлую пятницу.       Она снова замолчала и посмотрела на Люси. Та сидела с испуганным взглядом.       – Жаль, что мне приходится говорить с тобой об этом, – чуть мягче добавила женщина, – но прежде всего я хочу узнать твою версию случившегося.       Люси была неподвижна. Она догадывалась, что рано или поздно Аквариус воспротивиться приказу директора и поступит по-своему, но не думала, что она тоже попадёт под раздачу.       Она открыла рот, готовясь объяснить всю ситуацию, но затем поняла, что не знает с чего начать, ведь её конфликт с Джувией, возникший в столовой, куда сразу же влез Нацу, а потом и Грей (хоть Люси так не поняла до конца на чьей стороне он был) был предопределен давно, а всё то, что они тогда сказали в порыве злости – слова, накапливавшиеся неделями, если не месяцами. И все знали, что причина была не в задетой Джувией Люси.        «Всё из-за Грея».       Люси так хотелось рассказать матери всё как есть. Рассказать о всех переживаниях. О том, как она могла плакать у себя в комнате, а потом как ни в чем не бывало готовить обед, перекидываясь с мамой шутками. Хотелось рассказать об инцидентах, благодаря которым она оказалась в больнице и о многих других вещах, но потом в воспоминаниях всплывали события последних трёх дней, когда родители упорно делали вид, что между ними всё хорошо и они не ссорятся по всяким пустякам, и желание что-то рассказать пропало также быстро, как и появилось.       Она промолчала. Обманывать она не хотела, а правда...        «Вряд ли мама будет рада, узнав, что её дочь скоро сойдёт с ума от любви к человеку, прекрасно живущему без её чувств».       Они продолжали молчать некоторое время, а потом Лейла спросила:       — Как давно с тобой учится Джувия Локсар?       – Почти семь месяцев, – сухо ответила Люси, после короткой паузы.       Всё снова свелось к Джувии. Люси не стала расспрашивать у Лейлы почему вдруг она заинтересовалась персоной её личного врага, также, как и Лейла не стала мучать дочь вопросами о возникшем между ними недопонимании. Любопытство разбирало их обеих и первой не выдержала Люси.       — Ты её знаешь?       Ответ последовал не сразу и Люси успела заметить мамин изменившийся взгляд.       — Я не уверена, но... В школе и некоторое время после, я дружила с девочкой. Эмилией. Дружили мы долго, а потом перестали. Сразу после школы Эмилия вышла замуж за нашего общего одноклассника – Кристофера Локсара.       — Ты думаешь... – начала Люси и была перебита Лейлой.       – Да. Я думаю, что Джувия – дочь моей школьной подруги. Да и характером, судя по рассказу вашей учительницы, девочка пошла в Эмилию. Она тоже была очень замкнутой.       Люси слушала рассказ матери о её подруге ловя каждое слово.       – А почему перестали общаться? Да и семья их довольно известная, ты должна была знать о своей подруге.       Мать Люси была в раздумьях.       – Так получилось, – неопределённо ответила Хартфилия. – Когда мы ещё дружили, Эмилия и Кристофер только начали своё дело, я встретила твоего отца. Мы поддерживали связь, но после случившегося с Мией Эмилия закрылась от меня и от окружающих, поэтому...       Лейла внезапно замолчала, вспомнив что-то.       – Мия? – переспросила Люси, замечая мамин взгляд. – Какая Мия?       Ответ на этот вопрос она не получила. Люси видела волнение, охватившее Лейлу. От расспросов её спас звонок в дверь, и женщина опрометью бросилась из комнаты.       Люси осталась в одиночестве. Вопросов было много, в то время как ответов на них она возможно и не получит.

***

      Тесно общаясь с Джувией несколько лет Лисанна волей-неволей переняла у неё одну очень плохую привычку: она стала притворяться тем, кем на самом деле не являлась. Постепенно, она перестала слушать сердце, заглушая его уверенными аргументами рассудка. Стала наступать на свои чувства и думать: «Так лучше».       Долгое время ей нравилось быть такой и вскоре она забыла какого это просто жить, не просчитывая каждый шаг и говорить колкости, вместо того чтобы промолчать.        «Кто ты, и что ты сделала с моей Лисанной?» – в шутку спрашивали её знакомые, которые давно её не видели. Лисанна обязательно выдавала какую-нибудь остроумную фразочку на этот раздражающий вопрос, после которой все любопытные только рассеяно улыбались и качали головами.       Первым шагом к исцелению стало её примирение с матерью и сестрой. Брат давно её простил, а мать и старшая сестра держали обиду за предательство (по их мнению) со стороны Штраус. Следующий шаг – переезд в Магнолию и возвращение в Хвост феи. Было трудно не искать в людях подвоха, было трудно сдерживать себя при очередной стычке Джувии и Люси; но вскоре её внимание было занято Драгнилом, после встреч с которым приходила домой с глупой улыбкой.       Долгое время Штраус боролась с собой, боролась с этой привычкой видеть в людях плохое (не говоря им об этом в лицо), сравнивала себя с Джувией и попыталась свести Нацу с Люси, подкинув последней записку в гримерку со словами дать Нацу шанс.       Лисанна хотела быть сильной и независимой, быть выше каких-то там чувств, но... она сдалась.       Она по-прежнему была близким человеком Джу, но чем больше погружалась в раздумья о себе и о своём поведении, погружалась в любовь... безответную любовь, тем лучше видела, как Джувия всё больше отталкивает от себя людей.       Она боялась стать такой, боялась, поэтому стала меняться. Она вновь стала много улыбаться, как это было в детстве, стала оптимистичнее смотреть на жизнь и как можно больше общалась с Нацу и его компанией.       Вскоре, на смену одним мыслям пришли другие. И если теперь она не боялась того, что станет снежной королевой, не боялась сваливших на неё чувств – это не значило что они будут взаимны.       Лисанна любит Нацу. Драгнил сохнет по Люси. Хартфилия делает вид, что ей наконец-то безразличен Грей. А Грей (Лисанна была уверена) каждую минуту думает о Джувии. И только Джувия кидает язвительные словечки и от души смеётся над тем, что происходит в её жизни.       Любовный треугольник с которого всё началось приобрёл масштабы пятиугольника и не факт, что число не будет расти.        «Может мне уйти в сторону?» – не раз думала Штраус, вновь примеряя маску сильной и независимой.       Этот вопрос, как и многие в те дни остался без ответа.       Штраус посмотрела на часы, показывающие половину второго ночи. До будильника оставалось больше пяти часов.       Лисанна укуталась в одеяло, поправила подушку и попыталась уснуть, ставя этот вопрос на первое место в списке нерешенных задач.