***
Когда Сакура все-таки пару раз споткнулась, стараясь побыстрее скрыться с места временного лагеря, а потом достаточно громко выругалась, то обреченно решила оставить и без того хрупкую надежду не обратить на себя внимание казэкаге. Поздно. Молодой мужчина обернулся и недоуменно посмотрел на притихшую куноичи, которая, опустив взгляд себе под ноги, нервно теребила потертую лямку многострадального рюкзака. "Не похоже на нее", - заметил он, подозрительно всматриваясь в лицо ниндзя-медика. - Что-то случилось? - тихо и настороженно спросил казэкаге, когда Сакура все же подняла голову, и их взгляды встретились. Серьезный, но мягкий Гаары и смущенный, как будто пронизанный внутренней лихорадкой - Сакуры. Всего пару коротких секунд они, замерев, смотрели друг на друга. - Все хорошо, - уверенно и спокойно произнесла ниндзя-медик, но внутри у нее все переворачивалось от новых чувств, с неудержимой силой нахлынувших в одно мгновение. Она не была к этому готова. Сакура долго прятала от самой себя чувства и теперь растерялась, ощущая всю полноту и яркую гамму настоящей жизни. Легкий трепет ее сердца не пугал, но и не внушал спокойствия. "Разрушая очередную стену заграждения, я не подумала, что вновь впущенные в душу чувства настолько выведут меня из привычного равновесия..." - подумала куноичи, рассматривая едва заметно подрагивающие пальцы своих рук. Она снова ощутила на себе внимательный взгляд обладателя титула казэкаге. И больше не решаясь смотреть ему в нефритовые, проницательные глаза, тихо скрылась в чаще леса. - Почему он так уставился на меня? - раздраженно пробубнила себе под нос Сакура. Она уже сидела около весело журчащего ручья и пыталась как можно более аккуратней и безболезненней снять с плеча бинт, который намертво прилип к ожогу. - Потому что у тебя на лице все было написано, - с важным видом изрек Нобу. Секундой позже юноша с улыбкой стал наблюдать за своей спутницей. - Почему ты злишься? - спросил он, замечая, что девушка крепко сжала челюсти и нахмурила тонкие брови. Зеленые глаза приобрели более темный и глубокий оттенок. Так бывало только тогда, когда куноичи сердилась, не могла найти оптимальное решение или попросту сильно расстраивалась... - Сама не знаю, - со вздохом, чуть слышно ответила ниндзя-медик. Она наклонилась к ручью и зачерпнула узкой ладошкой немного прохладной воды, чтобы потом намочить ею бинт, присохший к ране на руке. - Не хочешь разобраться в себе? - Нобу хитро глянул на девушку и постарался скрыть маленькую усмешку, которая так и хотела проскользнуть на его красивом лице. - Не хочу, - тихо, но твердо произнесла она. - Мне надоело. Каждый раз, когда пытаюсь все проанализировать, понять и разложить по полочкам, я лишь делаю неверные выводы и совершаю ошибки. Теперь пусть все идет своим чередом! Я буду плыть по течению, - добавила куноичи, скидывая с себя пыльную обувь и устало рассматривая черные иероглифы на своих ступнях. - А все началось тогда... - прошептала она, осторожно проводя подушечкой безымянного пальца по темным, четким линиям. Девушка вспомнила белокурую, совсем юную предсказательницу и улыбнулась. - Чтобы жить настоящим, нужно крепко стоять на ногах... - промолвила ниндзя-медик. Она опустила ноги в чистую и прохладную воду ручья, потом блаженно прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на сильную усталость и легкий туман в голове. - Оставь меня одну, - попросила девушка, обращаясь к Нобу. - Не сиди здесь долго. Скоро выдвигаемся в дальнейший путь, - сказал призрак, заботливо положив медику на плечо свою ладонь. - Иди уже, - ответила она, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть на своего призрачного друга. Темные глаза парня ласково глядели на нее, а уголки губ были чуть приподняты в доброй полуулыбке. - Хотя, я бы не отказался остаться! - через мгновение лукаво и двусмысленно произнес Нобу. За что тут же получил в живот ощутимый удар от розоволосой и очень разозленной куноичи.***
"Скоро поток чакры восстановится, и ты сможешь залечить свои раны", - сфера Шау решила немного успокоить уставшую куноичи. Почти трое суток ни одна из "солнечных" сфер не разговаривала с Сакурой. Не могли, не хотели - не важно. Но Шау не мог больше молчать и прорезался нетерпеливым голосом в неотдохнувшем мозге своей носительницы. - Я знаю это, - как никогда раздраженно ответила ниндзя-медик, пытаясь понять - замечание непоседливой сферы очередная игра нахлынувшего утомления на ее разум или все абсолютно реально. - Я уже чувствую, что через несколько часов приду в норму, - тихо добавила она, а потом сильно прикусила нижнюю губу, чтобы отвлечь себя от боли, которую причинял ей ожог на руке. Девушка еще раз зачерпнула ладошкой воду из ручья и намочила бинт. Чуть погодя ниндзя-медик стала предельно аккуратно его разматывать. Марлевая повязка еще недостаточно отмокла, но Сакура больше не хотела ждать. "А если инфекцию занесешь?!" - весьма громко и не вовремя спросил Шау, выражая тем самым свое беспокойство. Молодая куноичи вздрогнула от неожиданного восклицания своего солнечного друга и практически беззвучно зашипела от боли. - Да когда же наконец я останусь одна?! - Харуно резко дернула за бинт и тут же скривилась от довольно неприятных ощущений. - Ну, хоть на минуточку... подарите мне блаженство одиночества... - прошептала она, ловко собирая в высокий хвост свои густые розовые волосы. - Мне просто нужна тишина... - ответа на ее просьбу не последовало. Несколько минут она боялась пошевелиться, переживая, что стоит ей совершить хоть одно незначительное движение - и обязательно кто-нибудь нарушит ее внутреннюю тишину. Грязный, пропитанный лекарством и водой, бинт лежал рядом с девушкой, как и ее майка с жилетом. На теле оставался лишь черный короткий топ. Темно-зеленые брюки были закатаны до самых коленей, а ступни все также покоились в прохладной воде. Мышцы на ее обоженной руке едва заметно подрагивали, что свидетельствовало о сильной боли, которую испытывала Сакура. Лекарства, способные облегчить ее состояние, лежали в рюкзаке. Но девушка бросила его в десяти шагах от ручья. А сейчас куноичи совсем не хотелось вставать и плестись за этим мешком, под завязку набитым всякими полезными вещами. В эти редкие минуты спокойствия, не смотря на открытую рану на плече и ноющие ребра, ниндзя-медик решила посвятить созерцанию того, что щедро открылось перед ней. Зеленые листья на деревьях, которые тихо шелестели на легком ветру, словно быстро переговариваясь между собой; нежно-голубые цветы, сияющие в лучах утреннего солнца и чистое, светлое небо. Звонкие переливы журчащего ручья и прозрачная, искрящаяся вода в нем. Девушка внимательно рассматривала каждый камешек дна этого самого ручья и радовалась. Радовалась тому, что снова стала замечать красоту окружающего ее удивительного мира. Мира, наполненного такими разнообразными красками, запахами и звуками, что дух захватывает... "И как я могла так долго прозябать в серости своего отчаяния, открываясь навстречу пустоте?" - недоумевала девушка. Она завела свои руки за спину и слегка облокотилась на них, закрывая глаза и поднимая бледное лицо, желая, чтобы солнечные лучи тепло и ласково прикоснулись к нему. - И небо лик свой поменяло, Теперь я вижу всю картину - Та даль лазурью заиграла, Бросая серую личину... - поговорила Сакура отрывок из любимого произведения. Ее уже распахнутые глаза спокойно, с тихой радостью вглядывались то в небо, то в яркую листву деревьев. Чуть пухлые губы растянулись в легкой, искренней улыбке, которая преобразила немного осунувшиеся лицо ниндзя-медика. Она давно не чувствовала себя так. Ее внутренние противоречия никуда не делись, беспокойная дрожь сердца не утихла, а мрачные всполохи ее памяти нисколько не затуманились. Но теперь, когда Сакура наконец-таки, впустила в себя то, от чего много месяцев назад отказалась, раздумья ее наполнились более ясным и четким смыслом, печаль от многих утрат притуплялась новым, нежным чувством к человеку, которого она хочет узнать лучше и неосознанно желает быть рядом с ним. Ее и так неспокойное, большое и сострадательное сердце захлестнула волна зарождающейся страсти, удивительно быстро окрепшей любви и... страха за свое будущее. Но куноичи старалась подавить в себе это семя страха, рассеять крупицы тревоги. Она же уже решила, что не будет больше бояться новых испытаний, а наоборот, постарается с честью и достоинством пройти путь, который всегда полон всевозможных препятствий. Полон вопросов, замысловатых ответов и трудных решений. - Открывая свою душу навстречу миру со всеми его достоинствами и недостатками, всегда получаешь что-то взамен. Что-то новое, волнительное... А, может, древнее и непостижимо мудрое? Например, обретаешь любовь... или возрожденную надежду... - совсем тихо пробормотала ниндзя-медик. Все также не обращая внимания на временами накатывающую боль и слабость, девушка продолжала сидеть у ручья, погрузив ступни в воду. Рассеянный взгляд ее зеленых глаз был устремлен в небо, а уголки губ чуть приподняты. На мгновение в этих глазах вспыхнуло то яркое и чистое изумрудное пламя, что раньше всегда было с ней. Просто, будучи глубоко спрятанным, этот огонь души, который являлся олицетворением ее жизнерадостности и искренности, было тяжело заметить. Но теперь, разрушив некоторые преграды, Сакура преображалась на глазах. Может, для других и незаметно, но кое-кто, пристально наблюдавший за куноичи все это время, все видел. Бирюзовые глаза наблюдателя почти всегда были прикованы к талантливому ниндзя-медику. И чем дольше он находился рядом со строптивой и скрытной девушкой, тем больше было желание узнать ее глубже, тем сильнее молодой мужчина чувствовал непреодолимую тягу к ней... И так же, как и сама Сакура, больше не желал противиться своим чувствам и подчиняться сухим доводам разума. Не хотел бежать и делать вид, что холоден, как айсберг и бесстрастен, как судья... ... Сакура снова прикрыла свои веки. Почти не слушая звуки кипящей вокруг нее жизни, она ярко представила, что стоит на берегу моря. Совсем одна. А вокруг нее царит спокойствие и тишина. Слышится только шум прибоя. А она одна... Но не одинока. С ней вся прелесть переплетения самых разнообразных чувств. Она свободна, как море, безмятежна, как небо и полна желаний, как дитя... Нехотя отпуская свое видение, Сакура открыла глаза и глубоко вдохнула чистый воздух. "Отдых отдыхом, но нужно обработать рану", - подумала она и довольно проворно встала на ноги, забывая, что быстрые и резкие движения ей сейчас совершенно ни к чему. - Ну что за напасть такая? - проворчала куноичи, сдерживая тихий стон боли и инстинктивно прикладывая свою узкую ладонь на ребра. Покопавшись пару минут в рюкзаке, она выудила оттуда бинт и небольшую склянку с темной жидкостью внутри. - Обезболить тоже не помешает, - добавила она, рассматривая, как солнечные блики скользнули по стеклянной баночке. - Я могу помочь, - неожиданно раздался голос Гаары за спиной ниндзя-медика. Девушка резко обернулась и испуганно попятилась назад. - Что с тобой? - удивленно спросил казэкаге, садясь рядом с ней на землю. Он мягко и осторожно прикоснулся к ее плечу и внимательно посмотрел в глаза куноичи. - Теряешь хватку? - его губы изогнулись в легкой усмешке, но глаза все также беспокойно наблюдали за Сакурой. Он не мог этого скрыть, да и не хотел вовсе. - Я не спала почти трое суток... Я устала и не имею сейчас возможности использовать свою чакру в целях защиты... или лечения, - произнесла девушка. Она старалась, чтобы ее голос звучал не оправдательно, а твердо и уверенно. По нерушимому закону подлости -это не получилось. Он едва заметно дрожал, но не от того, что девушку застали врасплох и она испугалась, а от того, что крепкая и теплая ладонь до сих пор покоилась на ее плече. И казэкаге явно не собирался ее убирать. Куноичи еще больше взволновалась, когда молодой мужчина стал пристально смотреть ей в глаза, в которых еще плескалась недавняя радость. В его же взгляде было столько заботы и искреннего участия, что девушка невольно и смущенно заулыбалась. - Я же сказал, что помогу, - твердо заявил Гаара, отбирая из рук ниндзя-медика бинт и принимаясь обматывать им ожог на руке. Его прикосновения были очень заботливыми и осторожными. А Сакура мучилась вопросом - со всеми ранеными он так себя ведет или только с ней? Ей очень хотелось это узнать, но она понимала, что лучше не проявлять любопытства и сидеть смирно, слушая, повисшую между ними, неловкую тишину. Куноичи чувствовала, что казэкаге не просто так пришел сюда, она видела, что он хочет что-то ей сказать... "Но все же молчит..." - грустно подумала девушка, отворачиваясь от спокойного и сосредоточенного лица Гаары. - Готово, - коротко произнес казэкаге. Ему абсолютно не понравилось, что его спутница устремила свой взор куда-то в противоположную сторону от него. И Гаара поспешил это исправить. Его ладонь ласково прикоснулась к щеке куноичи, а потом сильные пальцы требовательно повернули ее печальное лицо так, чтобы казэкаге мог видеть большие, с глубоким изумрудным оттенком глаза. - И каково это? - спросил он, немного наклоняясь вперед, чтобы девушка не могла отвести своего растерянного взгляда. Изумрудный, неповторимый отблеск этих глаз безумно притягивал. А само выражение взгляда Сакуры было настолько живым и ласковым, что молодой мужчина и сам не в силах был отвернуться или просто отвлечь себя. Да и он этого совершенно не хотел. Абсолютно. - Что именно?- медик непонимающе смотрела на своего спутника и отчаянно старалась не покраснеть. Казэкаге был слишком близко, его глаза взирали на нее слишком проницательно, тонкие губы мужчины невольно притягивали внимание куноичи. Она хотела нежно повести по ним своими пальцами, но остановилась, незаметно опуская ладонь на землю, согретую жарким солнцем. - Каково это - чувствовать душевную свободу? - совсем тихо объяснил казэкаге, еще ближе склоняясь к девушке и обдавая ее щеки и чувствительную кожу шеи своим теплым, прерывистым дыханием. - Будто ты не знаешь... - прошептала Сакура, замирая от легких и трепетных прикосновений прохладных пальцев Гаары. Подчиняясь своим чувствам и желаниям, девушка подалась вперед и резко остановилась всего в нескольких миллиметрах от его губ. Это ничтожное, мешающее им обоим, расстояние незамедлительно сократил казэкаге. Их губы встретились. Гаара закрыл глаза, и мир, окружавших их со всех сторон, исчез. Шум ручья, свежее дуновение ветра... все отошло на второй план. Главное, что сейчас имело весомое значение - это сладкий вкус ее губ и неповторимый, безумно притягательный для него запах девушки. Поцелуй казэкаге был полон страсти, которую он долго подавлял в себе, и невообразимой нежности, что до краев заполняла все его существо. Сакура отвечала ему с такой же жаждой и не с меньшей пылкостью. Она не остановила Гаару, когда он притянул ее еще ближе, так, что девушка почти села к нему на колени. Никогда прежде она не чувствовала столько томительного жара в своем теле, никогда ее губы так не сминали - трепетно, осторожно и в тоже время пламенно и неудержимо. Казэкаге еще теснее прижал к себе девушку, словно хотел раствориться в ней без остатка. Он потянулся к ее волосам, стянул с них резинку и запустил свои пальцы в шелковистые, розовые локоны. Гаара на секунду оторвался от соблазнительно припухших губ куноичи и легонько потянул ее за волосы, заставляя показать тонкую шею. Он мягко и чувственно прошелся поцелуями по белой коже, а потом снова вернулся к губам, которые с готовностью разомкнулись навстречу. Задыхаясь от нахлынувших ощущений, Сакура уже без помощи казэкаге, совсем немного откинула голову назад, когда его поцелуй вновь стал страстным и полным свирепого жара. Это пленительное, всепоглощающее чувство пронзило обоих насквозь, горячими волнами расходясь по их телам, что были сплетены в объятиях... - Я же не пожалею об этом? -едва слышно спросила Сакура, когда они наконец оторвались друг от друга. Она очень хотела скрыть тревогу и страх, но глаза, слегка затуманенные и блестящие, ее выдавали. Девушка приняла решение больше не сопротивляться своим чувствам, но это нисколько не означало, что можно совершать прошлые ошибки. Она боялась нового предательства и не хотела вновь остаться одна, прозябая среди мрачных мыслей. - Не пожалеешь, - Гаара сплел свои пальцы рук с ее и серьезно посмотрел в зеленые глаза. - Только будь рядом... - добавил он, снова склоняясь над куноичи и нежно, почти невесомо целуя ее в лоб. Казэкаге провел пальцами по щеке девушки, любуясь румянцем, и заключил в крепкие объятия, стараясь не задеть рану на плече ниндзя-медика. Они не произнесли больше ни слова. А зачем? За них говорили их гулкое биение сердца, открытые взгляды и трепетные, чистые прикосновения друг к другу...