Призрак из прошлого

— Вдова? — Зачарованные задали вопрос одновременно и удивились, — Но ведь Гарри умер в 1957 году, — Мэйси посмотрела сначала на Мэл, потом на Мэгги и наконец, на Клару. Та сидела неподвижно, будто не собираясь рассказывать свою историю. Но девушка кивнула. — Джеймс Уэствелл умер в 1957 году, — она поправила старшую ведьму, — Так звали Гарри до получения статуса Хранителя. И слава Богу, что эта часть его жизни ушла навсегда. — Как такое вообще возможно? Вы не человек? — Мэл вошла в азарт, будто детектив расспрашивая новую знакомую, Клара молча подняла на нее взгляд. Элементаль взвешивала все «за» и «против» своей откровенности, но в конечном итоге вздохнула и пригласила всех девушек сесть. — Я родилась в 1657 году, — и такое начало заставило напрячься. — Это сколько же вам лет? — удивленно спросила Мэгги. — Очень много, — усмехнулась в ответ и продолжила, — Я родилась и росла во Франции, правил в то время… — Король — Солнце! — младшая сестра снова влезла в монолог под недовольные взгляды старших, — Просто я тоже знаю историю, — обижено проговорила та. — Le Roi Soleil*, ты абсолютно права. Но мало кто знал, что это прозвище он получил не только благодаря своей власти и представления образа Солнца в театральных постановках того времени. При его дворе жила Хранительница Огня — моя предшественница. Именно она провозгласила в узких кругах такое обращение к монарху, которое вскоре перенял и весь мир. Но все элементали смертны. И Агнес — моей великой учительницы не стало в 1681 году. Меня же готовили к принятию судьбы с малых лет. И я не просто хотела, я жаждала получить свою стихию. Агнес дала мне эту возможность, наделив при этом самым дорогим подарком — бессмертием. — Получается, что вы единственный бессмертный элементаль? — переспросила Мэйси и получила утвердительный ответ. — Да, и именно тогда я стала не мила Совету Старейшин. Они отвергали подобное, пытались лишить меня вечной жизни, но чары Агнес оставались и остаются одними из самых мощных. У Старейшин ничего не вышло, и они решили не принимать меня в принципе. Хранительница Огня для них стала просто магическим существом. — В отличие от остального мира, Старейшины много чего не понимают. И потом хотят выглядеть мудрыми ведьмами, — прокомментировала Мэл, на что Клара лишь усмехнулась. — Их положение дает им на это право. Просто не будем их обсуждать, — средняя сестра кивнула и продолжила слушать рассказ. — На протяжении многих столетий я была романтичной и воодушевленной девушкой, со своими принципами и взглядами. Я легко принимала мир, и он отвечал мне взаимностью. Если я влюблялась, то это было по-настоящему. Также, как и скорбь по уходящим лучшим друзьям и супругам. — Вы были настоящей кокеткой, — подмигнула Мэгги. — Не совсем, — улыбнувшись, заметила Клара, — Франция научила меня смотреть на мир сквозь розовые очки. Но мир не принимает подобного отношения. И в 1946 году я в этом убедилась. — Что же произошло? — прозвучал вопрос, но мисс Уэствелл ответила бы и без этого. — Я познакомилась с Джеймсом. Сразу после войны он вернулся в Манчестер и поступил на службу в секретную организацию Великобритании. До сих пор неизвестно, чем они занимались, но его военное прошлое помогало справиться с трудностями на новой должности. Мы познакомились на концерте, куда его пригласили наши общие друзья. В тот момент он был настолько очарователен, что любая влюбилась бы в него с первого взгляда. Конечно, такое произошло и со мной. До свадьбы Джеймс был романтичен и обходителен — мне не просто завидовали, его пытались отбивать, и пару раз мы серьезно ругались по этому поводу. Но он любил меня… или, делал вид, что это было так. Потому что после свадьбы Джеймс стал совершенно другим человеком. Честно говоря, я не знаю, что стало причиной такой перемены. В отношениях все было замечательно, я не вызывала его гнева. Справляться со стрессом он тоже умел. Тем не менее, его взгляд на мир изменился. Он считал, что может позволить себе все. — Да уж. Как-то это не похоже на нашего Гарри, — посмотрела на сестер Мэл. — Простите мне мою откровенность, но я не хочу, чтобы мои рассказы как-то повлияли на вас. Гарри и Джеймс — абсолютно разные люди, не стоит искать изъянов в идеальном Хранителе. — Неужели все было настолько плохо? — не поверила ее словам Мэйси. — Когда я сказала, что его мировоззрение позволило ему делать все, что он хочет, я не лукавила. Пять лет мы жили в постоянном конфликте. Джеймс мог прийти домой, и чтобы как-то скрасить досуг, обвинить меня в измене. Мне необычайно везло, если дело не доходило до рукоприкладства. Хотя обычно все так и заканчивалось. Пять лет я жила в вечном страхе, но не могла уйти от него. Любовь — вот что не отпускало меня. — Не понимаю, как девушки могут терпеть такое. Насилие — это самое последнее, до чего доходит мужчина, — запротестовала Мэгги. — Сказала та, чей парень демон, который охотился за тобой, — съязвила Мэл. Клара засмеялась. — Лучше бы он был демоном. Тогда я хотя бы понимала причину его гнева. Его родители любили меня и иногда прятали от его скандалов в своем доме. Конечно же, Джеймс находил меня, и ситуация только усугублялась. Тогда он доходил до крайности. Он применял ко мне силу и делал все, что только хотел, — девушка на секунду опустила глаза, стараясь не вспоминать те моменты, но в голову так и лезли картинки из прошлого. — Он тебя… Господи, — только и смогла проговорить Мэйси, никак не представляя себя демонический образ Гарри Гринвуда наяву. Клара права, Джеймс Уэствелл — это отдельный человек, который существовал до Гарри. — Я все еще не хочу, чтобы мой рассказ повлиял на ваши отношения с Хранителем, — будто прочитав ее мысли, напомнила девушка и продолжила: — Да, он мог себе это позволить. Он слышал мои крики с просьбами остановить это безумие, но никак не могла достучаться до настоящего Джеймса. Я не хотела заводить семью с таким человеком. Но после очередного инцидента появился Картер, он дал старт моей новой жизни. — Получается, ваш сын родился не по любви. Но ведь Джеймс любил его, разве не так? Он пожертвовал своей человечностью ради спасения сына, — перебила ее Мэл. — Да, он действительно любил Картера. Когда я была беременна, муж позволял бросить гнусные шутки в мой адрес, слава Богу, при этом не доходя до сцен. Но когда он впервые взял сына на руки, то принял его и растворился в ребенке без остатка. Я перестала существовать, молодой отец огородил младенца от матери. Отчасти я понимала, что Джеймсу это необходимо, ведь в его семье были совсем нестандартные методы воспитания и отношения к детям. И когда Картер заболел… Я помню глаза, полные слез и слабую надежду на спасение. Нам нужны были деньги, огромная сумма. Мои сбережения обнулились во время войны, когда фронту требовалась помощь от народа, поэтому в послевоенное время я снова зарабатывала деньги на будущее. А Джеймс… он не жертвовал честью, он шел на преступление по воли сердца и характера. Он на мог позволить ребенку умереть. Я безмерно благодарна Джеймсу за то, что благодаря ему Картера спасли, но… в глубине души также была рада, что его посадили в тюрьму за многочисленные грабежи. Я страдала, рыдала по ночам, потому что все также любила его. Но была спокойна за сына и знала, что отец никогда не причинит ему вреда. На тот момент у меня еще был дар видеть то будущее, которое должно было произойти с человеком без влияния других людей на него. Проще говоря, то, что должно было быть, а не то, что будет. Я могла узнать все обо всех, кроме себя. Иначе бы не захотела иметь такую жизнь. Но я знала, что Джеймс умрет до сорока лет. Только это должно было произойти еще до появления Картера, так что я, практически, подарила ему пару лет жизни, — усмехнулась Клара. — Но что же случилось потом? Почему он погиб? — Произошла какая-то стычка в тюремной камере, Джеймс как всегда хотел показать, что он лучше остальных. Но ему доказали обратное, ударив ножом в бок. От полученной раны он скончался на месте. А я все никак не могла прийти в себя. Магия бы тут не помогла, ведь правило баланса Вселенной могло забрать у меня сына — ближе него у меня никого не было. Оставался только один выход. Как вы уже, наверное, догадались, я предложила его кандидатуру на роль Хранителя. Старейшины просмотрели его личное дело и отказали, но моя стихия — мое преимущество. Никто не хочет терять единственного Хранителя Огня, поэтому мне удалось их убедить, но взамен они забрали у меня пару способностей, навык видеть будущее входил в их число. Без них я могла бы считаться обычной ведьмой, но мое пламя все еще ставило меня выше, чем любое другое магическое существо. — Но это не помогло вам договорится с Советом сейчас? — предположила Мэйси, ведь Гарри спасли не они, а Фиона. — - Хотя и пыталась лишиться своей стихии несколько часов назад, старейшина Сильвер видела мое отчаяние и не стала идти у меня на поводу, как тогда. — Как раз в духе Старейшин, — выругалась Мэл, — Но что же тогда делать нам? Просто ждать, когда Гарри вернется обратно? — Когда мы сказали, что Гарри у нее, ты испугалась. Неужели она может причинить ему боль? — вдруг поинтересовалась Мэйси. — Прошлое Хранителя имеет множество тайн и секретов. Один из них — Фиона Каллахан. И нам нужно во что бы то не стало спасти его. — Но как мы сможем это сделать? — спросила Мэгги. — Я не знаю, — выдохнула Клара и закрыла лицо руками, скрывая потоки слез, бегущие по щекам.