Новая история Арды

Шаг за шагом, босиком по воде, Времена, что отпущены нам, Солнцем в праздник, солью в беде, Души резали напополам. По ошибке? Конечно нет! Награждают сердцами птиц Тех, кто помнит дорогу наверх И стремится броситься вниз. Нас вели поводыри-облака, За ступенью - ступень, как над пропастью мост, Порою нас швыряло на дно, Порой поднимало до самых звёзд… (Алиса — Красное на чёрном)

      — Где дед? — Тьелкормо, прискакавший на зов Амбаруссар последним, спрыгнул с коня рядом с близнецами.       — Там! — младшие одновременно показали на дно оврага.       — Вот орочья задница! — Светлый соскользнул по мокрому склону вниз и на половине пути встретился с поднимавшимся Нельяфинвэ. — Где дед?!       — Эонвэ забрал его, — Майтимо остановился передохнуть, ухватившись за ветку черёмухи.       — Эонвэ? Но зачем? Что здесь делал этот индюк? — удивился Светлый, пропустивший появление майа.       — Дед разбился. Мы нашли его на дне оврага…       — Быть такого не может!       — Мы тоже удивлены, — нагнал старшего Макалаурэ. — Лошадей жаль. Странно, что они прыгнули вниз…       — Лошади? Я посмотрю, что с ними, — поминая недобрым словом тёмного вала и его слуг Тьелкормо продолжил спускаться на дно оврага. Какого Моргота Финвэ поскакал сюда? Кто-то или что могло стать причиной несчастного случая? И главное, что здесь, в лесу во время грозы делал валарский прихвостень?       Когда старшие поднялись наверх, Амбаруссар бросились к ним с расспросами. Питьо, узнав, что его лошадь жива, кинулся к краю оврага, за ним - Тэльво. Пока они спускались вниз, ливень прекратился - буря унеслась дальше, на юг. Питьо с радостью обнял шею своей кобылы: жива, только сильно ушиблась при падении, а вот Келегорм засуетился вокруг вороного, осторожно стащив с него седло и тщательно осматривая лежащее на боку животное. Жеребец был жив, но все его попытки подняться на ноги были безуспешными.       — Что будем делать? — спросил Тэльво, не зная, чем помочь Светлому.       — Передняя нога сломана, но мы не можем оставить его здесь, — со злостью прорычал Тьелкормо.       — А как мы его поднимем наверх? — удивились близнецы.       — Астальдо, вызывай орла, — Келегорм с ехидцей обернулся к всё ещё стоявшему у ручья кузену.       — Ты сам мог бы его позвать, великий Охотник и Знаток птичьего языка, — парировал Финдекано.       — Позвать-то я его смогу, только навряд ли он согласится помочь, — махнул рукой Светлый.       — А почему нет? — Финьо присел на корточки и, жалея покалечившееся животное, ласково погладил по морде. — У нас нет с собой верёвок, чтобы поднять его. Неужели Йаванна допустит, чтобы он страдал?       — Хорошо, попробую, — Тьелкормо отошёл от братьев, поднял голову к небу и прикрыл глаза, припоминая давно утерянное умение. Память услужливо подсказывала слова, и вскоре над оврагом раздался клёкот орла. Каково было удивление Светлого, когда один из правнуков Торондора без лишних разговоров согласился им помочь. Воистину мир изменился.       Громадный орёл легко подхватил сначала кобылу и бережно перенёс её на верхний край оврага, затем спустился за раненым жеребцом и унёс его в сторону чертогов Йаванны.       — Вот это да! Какой ты молодец, Турко! — Амбаруссар бросились обнимать старшего.       — Я вспомнил, ежа вам в штаны! Я вспомнил! — Келегорм готов был танцевать от радости. — Я сделал это!       — Торонья, ты забыл, что снова живёшь в благом краю? — Финдекано улыбнулся.       — Да! И я начинаю верить в это! — Тьелкормо сграбастал младших в охапку и, громко хохоча, закружил их по дну оврага.       Когда Светлый отпустил их, Фингон уже карабкался вслед за отцом наверх. За всё время, начиная со спуска Келегорма вниз и прилёта орла, Финголфин не проронил ни слова, полностью игнорируя его появление.       Когда все выбрались из оврага и собрались у дороги, на потемневшем небе стали появляться первые звёзды. Искусник во время грозы нагнал кавалькаду и терпеливо дожидался братьев возле матери и жены. Ириссэ бросилась к Светлому с расспросами, но Майтимо опередил его, вкратце быстро пересказав произошедшее в лесу.       — Но как это возможно? — удивилась Нэрданель. — Финвэ всегда был отличным всадником!       — Не верю, что дед разбился! Ему кто-то «помог»! — сжал руки в кулаки Атаринкэ.       — Искусник, не кипи, нам всё равно никто не скажет правды, — похлопал его по плечу Майтимо. — Все по коням, время позднее, а дорога дальняя.       — Но кто и зачем это сделал?! — не унимался Куруфин, запрыгивая в седло. Появление Тьелпе на мотоцикле не могло быть причиной несчастного случая с Нолдораном: дед бы быстро успокоил коня.       — Вороной отца испугался вспышки молнии. Это же животное, — попытался убедить родню Финголфин. — Испугался, понёс, не послушался. Даже самый умелый всадник бы разбился!       — Я никогда не поверю, что дед не справился с конём, — усмехнулся Тьелкормо, помогая Ириссэ сесть позади него в седло.       — Да вы никогда ничему не верите! Я своими ушами слышал, как Эонвэ предложил помощь!       — Но откуда майа взялся в лесу во время бури?       — Владыка Манвэ послал! — не унимался Нолофинвэ.       — Соблаговолил снизойти до помощи пострадавшему во время грозы? — съязвил Искусник. — Как благородно с его стороны!       — Да! — Финголфин готов был одним взглядом испепелить ехидно ухмылявшегося Куруфина. — У Эстэ самые лучшие целители в Арде, они помогут отцу!       — Знаем мы этих лучших, — Атаринкэ запрыгнул в седло своей гнедой.       Вслед за ним и все остальные сели верхом, но большую часть пути нолдор молчали, думая каждый о своём.       Уже на подъезде к Тириону, на дорогу перед кавалькадой выбежал промокший до нитки Тьелпе. Искусник подал ему руку, помогая запрыгнуть на свою лошадь, и отец с сыном до самого дома обсуждали осанвэ поездку на «железном» коне.