My Devil Lovers. Грэй

      Я слегка нервничала, проходя в дом вслед за Грэем. Интересно, что будет дальше? Мы будем как раньше обитать в разных комнатах или он попросит меня спать с ним? Что изменится между нашим соседским проживанием до этого момента и вообще кто мы теперь? Пара? Возлюбленные? Друзья по сексу? Видимо, не подозревающий о терзающих меня мыслях демон, не испытывая никакой неловкости, прошел в гостиную и, не раздеваясь, рухнул на диван.       — Так, всё. С этой минуты объявляю день свинодемона. Меня не будить, не кантовать и вообще не трогать, — глухо простонал он в подушку, пока я озадаченно осматривала эту композицию. И что тогда делать мне? Я планировала хотя бы помыться перед тем, как завалиться спать, но все вещи, как и в прошлый раз, остались в моей прежней квартире. Интересно, он будет сильно против, если я воспользуюсь его футболкой? Пока я размышляла, стоит ли мне всё-таки рисковать психикой, нарушая указание «не кантовать», или проще сделать все так, как хочу, а потом извиниться, Грэй перевернулся на спину и, заложив руки за голову, с интересом уставился на меня. — Ну и чего стоим, кого ждем?       — О чем ты? — я подошла ближе и, плюнув на приличия, уселась на полу рядом с ним, скрестив ноги и украдкой зевая. Наверное, из-за нашей разлуки мне теперь совершенно не хотелось отходить от него. Мозг понимал, что никуда он уже от меня не денется, но сердце всё равно предательски ёкало от мысли, что я могу его потерять.       — Я затылком чувствую, что у тебя есть куча вопросов, и боюсь представить, какие ты на них откопаешь ответы, пока я мирно сплю, — Грэй ехидно усмехнулся, потягиваясь всем телом. — А мне совершенно не улыбается, проснувшись, разгребать последствия твоего больного воображения, так что лучше я отвечу на всё сейчас и потом отправлюсь с чистой душой спать.       — Хм, — я призадумалась, пытаясь упорядочить в голове накопившиеся вопросы и определяясь, какие из них имеют первостепенную важность, а какие можно задать для затравочки. Вздохнув, я решила начать с невинно-познавательных. — Кто такие Видящие?       — Видящие? — демон озадаченно моргнул, видимо, ожидая совершенно другого, но всё же ответив. — Кхм, как бы объяснить… Видящие это нечто среднее между вами, нами и ангелами. Они, по сути, такие же люди, просто менее смертные и способные творить незначительную по нашим меркам магию. Правда, если мы по факту являемся чистой воды порождением Источников, полностью состоя из их силы, то Видящие скорее одалживают её. Они были созданы для защиты смертных еще в те времена, когда в мире творился полнейший хаос, ибо, как ты понимаешь, ангелам, демонам и даже богам совершенно плевать на массовые разрушения и человеческие жертвы. Поэтому сочувствующие вашему виду сущности создали Видящих, дав особую привилегию в виде доступа к Источникам. Правда, в средние века впавшие в гордыню ангелы почти истребили их, окрестив ведьмами и колдунами и сжигая на кострах руками защищаемых ими людей. Демоны же относятся к Видящим с куда большим почтением, ибо, как ты понимаешь из названия, они мудры и могут видеть всю картину мира целиком.       — А что за Источники? — заинтересованно уточнила я, слушая познавательную лекцию об окружающем мире.       — Слушай, я не собираюсь подрабатывать ходячей википедией, — поморщился Грэй, прикрывая глаза. — Ты и так достаточно знаешь для смертной.       — Ладно, ладно, намек понят, — мы немного помолчали, пока я набиралась смелости задать куда менее познавательный, но в разы больше волнующий меня вопрос. — Грэй, что теперь будет? Прости, что спрашиваю, просто мне сложно поверить, что, всего пару дней назад выставив меня на улицу, ты за это время кардинально поменял свое решение.       — Вот знаешь, — демон тяжело вздохнул, лениво приоткрывая один глаз и недовольно смотря на меня, — у тебя есть безумно раздражающая черта желать, чтобы всё было озвучено. Как же интрига, недосказанность, полунамеки?       — Ну, я просто предпочитаю точно знать, а не теряться в догадках, — я пожала плечами, отводя взгляд. — Разве это плохо?       — Наверное, нет, но мне определенно придется к этому привыкнуть, — Грэй вздохнул и, поднявшись, легко подхватил меня на руки и куда-то понес.       — Грэээй! — я вцепилась в него, заметив знакомую дверь ванной и совершенно не желая повторять печальный опыт купания в ледяной воде. — Даже не думай!       — Бестолочь, я вовсе не собираюсь тебя обливать холодной водой, — весело фыркнул сероглазый засранец, внося меня внутрь. — Ты же сама хотела знать что будет дальше, так чего возмущаешься?       А потом так меня поцеловал, что возмущаться я моментально прекратила. И вообще куда-то моментально испарилась накопленная усталость, да и совместно проводить время в горячей ванне оказалось довольно приятно. Видимо, решив ковать железо, пока горячо, по окончании водных процедур Грэй отнес меня в свою комнату и там еще раз наглядно ответил на мой вопрос, причем даже не проронив ни слова. Засыпая в его объятиях, я потихоньку начинала подозревать что, если это именно то, что нас ждет, то я, конечно, не против, но долго так не протяну.       Проснулась я ближе к ночи, не сразу сообразив, где нахожусь и рефлекторно пытаясь нашарить ладонью отсутствующего в кровати красавца-демона. С трудом оторвав свое тело от постели, я, даже не думая, цапнула со стула валяющуюся футболку Грэя, доходившую мне как раз до середины бедра и, на ходу натягивая её, спустилась вниз, привлеченная подозрительным запахом паленого. Как ни странно, этот секс-террорист вовсе не пытался спалить дом вместе со мной, а обнаружился на заднем дворе, сидящий в одних штанах на корточках у весело потрескивающего костерка.       — С пробуждением, — даже не оборачиваясь, поздоровался он, палкой вороша горящие угли. Я присмотрелась и ахнула от удивления, заметив в огне знакомые догорающие обложки его книг.       — Ты что творишь, Нерон хренов? — возмущенно поинтересовалась я, чувствуя искреннее огорчение. Нет, их, конечно, в любой момент можно было купить, но зачем эти-то сжигать? — Пошто уничтожаешь ценные литературные произведения?       — Ну, во-первых, это моя собственность, и я могу делать с ними, что захочу, — невесело усмехнулся Грэй, — а во-вторых, просто надоело их хранить. И кстати, Нерон не имеет к великому пожару в Риме никакого отношения, в отличие от Люциуса, которого на свою голову тогда сильно обидели христиане.       — Все равно жалко, — вздохнула я, грустно смотря на догорающие книжки и вставая рядом с Грэем. — Можно было просто продать кому-нибудь или вообще подарить с самовывозом.       — Не думал, что ты такая меркантильная, — тихо рассмеялся демон, поднимаясь и отряхивая штаны, — тем более что мне было важно именно избавиться от них. Они как якорь, который тянул меня назад, в прошлое, не давая двигаться дальше. А сейчас я решил, что, пожалуй, готов наконец найти другой смысл в жизни и открыть новую страницу. Так что считай это просто прихотью сентиментального демона.       — Не буду, — подумав, ответила я, осторожно взяв его за руку, и, крепко сжимая её, уверенно кивнула. — Если ты считаешь, что так будет правильно, то я просто приму это как факт и не буду давать оценку этому акту вандализма.       — Знаешь, тогда, в обители… — Грэй запнулся, будто сомневаясь, стоит ли продолжать. Отблески огня плясали в наполненных грустью серых глазах, отчего мне захотелось его обнять, но я лишь ободряюще сжала его руку, давая понять, что я рядом. — Я правда чуть не согласился на предложение Гэбриэла. Милли была моей самой большой ошибкой, за которую я никак не мог себя простить. Книга редко попадает в руки столь юным контракторам, но она, даже несмотря на слабость, сумела призвать нас и выбрала меня. Она долгое время ничего не желала, так что я просто был рядом, заботился о ней, наблюдал, как она угасала с каждым днем, но не переставала улыбаться, в шутку называя меня Принцем. Сначала это забавляло меня, но я даже не заметил, как привязался к ней, и только тогда с ужасающей ясностью понял, что я ничего не могу для неё сделать. Как и сказал Гэбриэл, я всего лишь жалкий никчемный демон, не способный защитить единственное существо, ставшее мне дорогим за все время. После того, как она ушла, я не мог найти себе покоя. Меня приводила в ужас сама мысль, что я вновь могу привязаться к своему контрактеру и вновь познать это унизительное чувство собственного бессилия. Много лет я доводил выбравших меня контракторов до того, чтобы они сами в итоге от меня отказывались или нарушали договор. А потом появилась ты. Когда я увидел тебя в книжном, то подумал, что, даже если ты выберешь меня, то я легко с тобой разберусь по обычной схеме, но, как оказалось, я жестоко просчитался. Тактика запугивания и подавления вызывала в тебе злость и упрямство, так что пришлось действовать через нарушение договора, вот только… когда ты ушла, я понял, что, играя в эту игру, сам по уши влюбился. Не знаю, простишь ли ты меня за все это, но поверь, я больше никогда не позволю своему прошлому встать между нами, и даже если мне придется выбирать между тобой и чем угодно, я всегда буду выбирать тебя.       — Спасибо за то, что рассказал, но… — я прижалась к нему, потираясь щекой о его плечо и не зная, как выразить нахлынувшие на меня эмоции. Его тихая исповедь оставила после себя какую-то ядерную смесь из печали, нежности и надежды, — не смей просить у меня прощения. Что бы раньше ни происходило, все это вело к тому, что здесь и сейчас мы стоим вместе и не собираемся друг друга отпускать. А это значит, что мы всё сделали правильно.       — Ты случайно не Видящая? — тихо рассмеялся Грэй, развернув к себе спиной, и, крепко обнимая поперек живота, устроил подбородок на моем плече, смотря в звездное небо. — Но, пожалуй, ты права. Важнее то, что есть у нас сейчас. И еще… Рэн?       — Да? — дрогнувшим голосом спросила я, прижимаясь к нему и тоже поднимая взгляд. Я чувствовала его спокойное дыхание и сильные руки, дарующие мне защиту от всего на свете. Пока мы вместе, нам никто не страшен.       — Я люблю тебя, — тихо шепнул Грэй, и всё, что мне оставалось, это абсолютно честно ответить:       — И я тебя люблю.       В этот момент я с предельной ясностью осознала, что не важно, какие трудности нас ждут впереди, мы со всем справимся. Потому что, даже несмотря на то, что мы принадлежим к разным видам и даже мирам, нет ничего сильнее наших чувств. И это самое главное.