"Фонарь Джека"

Рози увлечённо собирала белые цветы, дикой маранты. Сидя среди остролистой, пушистой полянки, девочка осторожно, пальчиками, срывала нежные, рассыпающиеся лепестки. Напевая под нос незатейливую песенку, Рози вытащила из плетённой корзинки, небольшой мешочек из синего бархата и бережно сложив цветки, убрала её на самое дно, ещё пару таких мешочков и можно будет возвращаться в Сонную Лощину. Но сумерки её застали довольно скоро, конец октября выдался на редкость ненастным и холодным, единственное, что радовало, так это сочельник, скоро мама испечёт любимый тыквенный пирог, и они усядутся перед полыхающим камином. Улыбнувшись своим мыслям, внутри всё даже потеплело, небо темнело и становилось ещё более неприветливым, Рози осмотрелась вокруг себя, сложила лепестки в ещё один мешочек и решила, больше не задерживаться. В темноте, этот гибельный лес был и впрямь очень опасен, здесь можно было с лёгкостью заплутать, потому как дорогу покрывал сплошняком осот. Он настолько путал людей ночью, что бывали случаи, когда путники не возвращались в деревню. Вообще тропа проходила мимо небольшого озерца, давая весьма внушительный круг, огибая жуткое место, овеянное страхом и леденящими кровь легендами, местные сплетники говорили о погибшем гессенском солдате, сражавшимся здесь около двух десятков лет назад. Воину срубили голову и закопали там же, всё что о нём напоминало - это меч служивший ориентиром вместо креста, и не осталось ничего более от некогда доблестного солдата. Никаких подтверждений этому, конечно не было, были только пьяный россказни, не было ни могилы, ни места, ничего, только вот слухи, расползались с каждым Хэллоуином всё пуще и красочней. Говорили, что это мрачное место проклято, что земля отравлена скверной и злом, что гнев и ярость породили страшный гротескный силуэт дерева, исходящее кровью. Древо Мёртвых, возросшееся на границе миров, символ неуспокоившихся духов, рыскающих в Лощине, в поисках освобождения, но так и не обрётшие его. Деревня, всегда была погружена во мрак и некую унылую дремоту, промозглость и холод присутствовали здесь всегда, заставляя людей потеплее укутываться, всё что менялось на этом клочке земли, вдали от цивилизации, так это времена года, а серость и свинцовые тучи, нависавшие тяжёлой громадой с неба оставались. В сочельник Хэллоуина, вздымался дух праздника Всех Святых, летая над деревней сонмом приведений и легенд, в доме трёх сестёр – прях, за работой сидя у тёплого, потрескивающего сосновыми поленьями камина, под скрип колеса старой прялки, лились истории, приукрашиваемые всё новыми и новыми подробностями, под печальное завывание собак. В этом году появилась ведьма в Западных лесах, она якобы заманивала неосторожных путешественников к себе в лачугу и пожирала их там вместе с костями. Ещё же, злодейка, собирала в канун праздника Всех Святых, всю лощинскую нечисть, при полной луне, в пещере проходят дикие пляски, с визгом, воплями и богохульными стенаниями. Если в полнолуние выйти на улицу и посмотреть в небо, можно рассмотреть, как мчится обезглавленный гессенец на разгорячённом жеребце, что бы не опоздать на пирушку. Рози даже про себя усмехнулась, это надо же так верить в эти бредни кумушек, которые свято твердили, что если зажечь фонари из вырезанных тыкв и расставить на пороге, приведение зловещего мертвеца не войдёт в дом, девочка миновала озеро и направилась в уже показавшуюся огнями Сонную Лощину. Деревня уже давно укуталась в жёлтые шарфы из листвы, что добавляло ей ещё более запущенные и угрюмые краски, к сумеречному силуэту поселения девочка довольно быстро приближалась, замечая, как всё больше зажигается свечей по окнам домов. Тропа стала шире и вела мимо городского кладбища, Рози не спеша миновала большие кованые ворота, как вдруг увидела сидящего на скамеечке старого смотрителя, он с интересом посмотрел на девочку и приветливо помахал рукой. -Здравствуй детка, опять гуляешь по ночам? – хрипло крикнул ей старый Клаус и нахлобучил на голову свою потрёпанную шапку. -У мамы сегодня особенно много работы. – пояснила девочка и невольно поёжилась, стало невероятно зябко и холод уже пополз по ногам: - Она готовиться ко Дню Всех Святых. - зачем- то добавила Рози и глубоко вздохнула, она и сама только что поняла, как сильно устала. Ван Риппер взглянул в тёмное пасмурное небо недобро поцокал языком. -Канун, а знаешь ли ты, что происходит в канун Дня Всех Святых? В ночь выбираются все призраки, особенно те, у кого последние часы жизни отмечены страданиями. – старик в упор посмотрел на Рози. -Это вы о всаднике без головы? – невольно хмыкнула девочка, подумав о том, что должно было произойти такого, что бы люди наконец перестали верить в этот бред о всаднике, но Клаус меж тем не унимался. - Как только погаснет последний фонарь Джека, целый сонм приведений ворвётся в Сонную Лощину, и во главе этого полчища, промчится гессенский кавалерист, в мстительной ярости он начнёт свою кровавую жатву голов… -Простите господин Клаус, но мне пора домой, мама будет волноваться, - отмахнулась весьма невежливо Рози, с неудовольствием заметив срывающиеся с неба снежинки. За свои десять лет, она только и слышала, как в сочельник Хэллоуина взрывая пелерину снега, через сугробы, во весь опор летит чёрный конь, выдыхая раскалённый опаляющий воздух. Он вытягивал за собой рваный мрак, усеянный человеческими страхами, неся на своей спине жуткого обитателя преисподней, тронутый тленом грубый плащ, укрывавший могучий круп жеребца, развевался погребенным саваном за ним. Те, кто рассказывал эти сказки, клялись, что если в полночь выйти за предел лощинского моста, то можно расслышать как совсем рядом, треплется на холодном ветру промёрзшая ткань плаща, или как тонким свистом, острое полотно клинка, разрезает застоявшуюся сонную тишину… И где – то поблизости, всхрапнёт разгневанный, мёртвый конь… -Всё это сказки! – уверенно напомнила себе девочка подходя к дому, и открывая входную дверь, взгляд почему – то сразу упал на вырезанную тыкву с полыхающим внутри огоньком свечи. На секунду задумавшись, Рози заглянула в пустотелые недра овоща, и чуть ли не с дьявольским упоением задула трепещущий огонёк свечки, осмотревшись воровато по сторонам, будто совершив нечто непристойное, девочка захлопнула дверь и скрылась в доме с чувством выполненного долга.