Среди Ночи и тех, кто в ней

Отсмеявшись, Твайлайт покачала головой. Надо же, ведь ей с двух сторон много раз говорили, что всё произошло буквально в два пинка, а она и не подозревала, что это следует понимать настолько буквально! Запись была просто чудо как хороша даже в неотредактированном виде, не требовала никаких ремарок и… пожалуй, стоило сделать копию Скуталу на память. Впрочем, это дело нескольких секунд, всегда успеется. Надписала в уголке «3 ВНМ» и пока отодвинула. Да… для Скуталу всё началось именно так. Потом она три недели не отходила от библиотечного балкона — иногда просто хотелось шугануть её подальше, честное слово! — но выполнила требуемое и получила-таки свой приз. А для неё само́й всё упиралось в более раннюю дату, за год до тех пинков, и было совсем не таким весёлым. Трудно забыть или перепутать: как раз на празднике в честь возрождения Элементов Гармонии. Тот памятный разговор… его начало она хорошо помнила без всяких заклинаний, да оно особой точности и не требовало… Впрочем, записать всё-таки стоило. Перо вывело в углу листа пометку «2 ВНМ».

***

Праздник был несколько запоздалым, но зато двойным: одоление вернувшейся Найтмэр Мун и повторное заточение в статую освободившегося Дискорда отмечали вместе. Обосновывалось это тем, что двукратный триумф Элементов со всей очевидностью не был случайным и свидетельствовал об их возрождении. Которое, собственно, и было вынесено в название. Кому праздновалось, а кому… Твайлайт, усаженная в правительственную ложу с установкой «улыбаться и махать», буквально изнемогала — челюсти уже давно сводило от «улыбаться», а копыто ныло от «махать». Рядом сидели подруги и чувствовали себя не намного лучше… за исключением, может быть, Рэрити в её новом потрясающем платье. Речь Селестии на сорок минут (ибо чем важнее причина празднества, тем длиннее полагается говорить о ней в официальной речи). Лекция ведущего профессора истории из Кантерлотского университета — на полтора часа! (Завтра всё равно напечатают во всех газетах, и с листа она будет восприниматься не в пример лучше, чем на слух.) Постановка лучшей театральной детской студии на тему отмечаемых событий… то есть две постановки минут по тридцать, и всё это время видеть себя в исполнении восторженной малявки!.. Торжественный концерт… Твайлайт заглянула в программку и с ужасом поняла, что до конца просто не доживёт. В этот-то момент судьба и ниспослала Спайка, потрогавшего её сзади. Она обернулась — дракончик показал небольшой клочок бумаги. Записка. Написанная явно второпях… и даже, собственно, не написанная. Буквы были просто наложены на бумагу магическим свечением, видимым только адресату — непростое заклинание довольно высокого уровня. «Уходи с концерта, тронный зал, оч.важно.» В подписи не было необходимости: и без того понятно, кто мог назначить встречу в тронном зале дворца. Твайлайт встряхнулась, накинула на себя простенький «отвод глаз», чтобы своим уходом не привлечь внимания, и поспешила. Её уже ждали. — Привыкай, — посоветовала ей Селестия при виде мученического выражения на физиономии. — Такова жизнь, и то ли ещё будет. — А что… ещё будет? — Сейчас узнаешь. Заранее извиняюсь, если после этого отсиживание официоза покажется тебе вершиной счастья. — Не понимаю. — Я должна кое-что тебе рассказать, и сейчас для этого самый подходящий момент. Присаживайся, бери вон там подушки… Скажи, тебе ведь доводилось слышать выражение «каждой твари по паре»? — Да, конечно. — Сколько это будет, если говорить о нас, пони? — Ну… э… зависит от контекста, — Твайлайт даже не удивилась, что ей предлагают задачку по арифметике для начальной школы: за всё время обучения она давно привыкла, что информация может быть подана в каком угодно виде. — Шесть или двенадцать. Шесть, если подразумевается по паре каждой из трёх рас. Двенадцать, если удваивается число всех возможных сочетаний трёх рас и двух полов. — Да. Двенадцать. Их было двенадцать. — Кого «их»? — Детей. — Каких детей, чьих? — Моей сестры. Приёмных. Луна взяла их под своё крыло незадолго до… того события, о котором сегодня говорилось. Как ты и сказала: шестеро кобылок, шестеро жеребчиков; четверо единорогов, четверо земных, четверо пегасов. Они все осиротели… в ходе других событий, которые сегодня тоже были упомянуты. Я долго сомневалась, но пока говорила речь, решила, что ты должна знать. — Подождите… — от внезапного переизбытка информации Твайлайт даже встряхнула головой. — У Луны тогда были приёмыши? Я не знала, да… Но при таких условиях как могло случиться, что… — Как при этой взятой ею на себя ответственности дело могло дойти до Битвы Сестёр, ты хотела сказать? Правильный вопрос. Видишь ли… скажем так, эти приёмыши как раз и стали одной из причин. Далеко не самой последней. И не по своей воле, разумеется. — А по… — Подожди. Эта тема не доставляет мне удовольствия, и я не хотела бы цедить информацию по чайной ложке… может, ты обдумаешь свои вопросы и задашь их все разом? — По-моему, плохая идея. Если всё не просто, а я чувствую, что это так, то следующие вопросы явно будут зависеть от предыдущих ответов. — Твоя правда. Ну… тогда давай сделаем вот как. Наверняка ведь ты захочешь спросить, что стало с этими детьми потом? — Скорее всего. — Меня этот вопрос тоже интересовал… в своё время. Однажды я даже попыталась предпринять кое-что на этот счёт. Попытка получилась странной и закончилась совсем не так, как можно было ожидать. Расскажу тебе о ней… главное ты поймёшь из этого рассказа, а детали сможешь уточнить потом. Хорошо? — Э… наверное, да. — Это прямо касается тебя, так что слушай внимательно…

***

Твайлайт просмотрела написанное и задумчиво подняла телекинезом ещё один свиток. Этот был снят с её собственных воспоминаний — пришлось просить Старлайт. Заклинание нельзя было сколдовать на себя, а никто другой в Понивилле его не потянул бы… тем более, что Старлайт была одной из немногих посвящённых. Конечно, в её распоряжении имелась запись рассказа наставницы, сделанная самым обычным способом ещё тогда по свежей памяти. Но как раз в этом случае точность лишней не была, и каждое слово могло иметь большое значение. Она развернула свиток и пометила его: «203 БС»…

***

«Сопровождавший меня небольшой отряд стражи я оставила в деревне — командир спорил, настаивал, взывал к моему благоразумию, и был в своих доводах абсолютно прав — но в конце концов получил прямой и категорический приказ, которому не мог не подчиниться. Брать с собой стражу сюда было худшей идеей из всех возможных. Однажды я уже совершила подобную ошибку… Лететь тоже было плохой идеей, я не хотела появляться внезапно и сверху. Оставалось идти… к счастью, дорога была хорошей и жители деревни описали её точно. Начинавшаяся в приметном месте тропинка повела в Дымные горы и через час неспешной ходьбы закончилась у входа в небольшое ущелье. Здесь я остановилась. Передохнула, собралась с мыслями и развернула в небе тщательно продуманную иллюзию. Тёмное облако и просвечивающий сквозь него яркий полумесяц. Метка моей сестры… те, к кому я пришла, прекрасно знали её и не могли не заметить. Затем, выждав минуту-другую, я немного изменила изображение. Оно осталось почти прежним, но облако стало гривой изящного единорога, а тёмный выступ на полумесяце был теперь образован силуэтом жеребёнка. Те, к кому я пришла, не могли не понять этот намёк — нынче во всей Эквестрии только они одни и могли понять его. И только я одна могла его сделать. Намёк был понят. В конце ущелья вспыхнул свет, затем его яркость ослабла и ко мне от него протянулась мерцающая дорожка. Я разглядела, что она заканчивается входом в какую-то пещеру… очевидно, мне предлагали туда заходить. По мере того как я подходила, свет тускнел. Когда я входила внутрь, он погас совсем. Ещё несколько шагов по пещере, и вокруг меня сгустилась настоящая тьма. Ловушка? Я посмотрела влево-вправо, обернулась… и поняла, что попалась в неё. Покрутив головой и повернувшись в полной темноте, я не могла уже сказать, в каком направлении находится вход (нужный мне сейчас как выход!). А все чувства просто молчали, и даже магическое зрение не показывало вокруг ничего, кроме той же темноты. Я засветила огонёк на кончике рога. Светлее не стало. Сильнее. Нет. Ещё сильнее. Темнота отодвинулась на один шаг. Ещё сильнее! На полтора шага. Хотя такой энергии хватило бы ярко осветить несколько кварталов Кантерлота! Дальше было просто опасно — я понятия не имела, какая магия сейчас подавляет мою, и чем это может кончиться в пещере, размеров которой я тоже себе не представляла. — Посмотри левее. — Голос был спокойным до равнодушия. Я посмотрела. Среди немного расступившейся темноты стоял рослый пегас. Его зрачки были сужены вертикальными щелями, как у кошки или змеи. — Твой свет неприятен. Погаси его, пожалуйста, и ты будешь видеть не хуже, чем сейчас, — так же спокойно произнёс он. Я не без облегчения послушалась. Действительно, видимость даже улучшилась, теперь стало можно различать цвета и детали. Пегас был тёмно-синим, в песочного цвета гриве и хвосте виднелись фиолетовые прядки. Зрачки расширились и приобрели обычный вид. Его меткой были три крылатых силуэта на фоне лунного диска. Мой собеседник молча смотрел на меня. Мне предлагалось взять на себя инициативу? Хорошо… — С кем мне предстоит говорить? — поинтересовалась я. — Со мной. — А твоё имя?.. — Имя мне дюжина, ибо я говорю от всех Детей Ночи. Зачем тебе его знать? В нашу прошлую встречу ты обходилась без имён, разве не помнишь? — Голос вдруг изменился, я даже не сразу поняла, что слышу саму себя со стороны: — «Взять этих детей и вернуть в Кантерлот!» Именно так ты приказала своей страже. — Времена меняются. Вы давно не дети, и я пришла одна. — Времена меняются? Что ж, меня зовут Найтфлайер, если тебе так проще. С чем ты пришла на этот раз? — С вопросами. И с просьбой о прощении. — Боюсь, мы не умеем прощать. Никто и никогда не учил нас этому… когда мы родились, было не время для прощений, ты помнишь его владычество не хуже нас. Наши родители погибли, а потом нас лишили и нашей приёмной матери… но эту часть истории ты знаешь лучше меня. — Хочешь, чтобы я рассказала тебе её? — Зачем? Ты умна и прекрасно понимаешь, чем кончится этот рассказ. — Догадываюсь. Если я расскажу, ты разведёшь крыльями, скажешь «она была нам матерью», и всё останется как есть. — Именно. Так зачем тебе наше прощение? Что оно изменит? — Если я скажу, что сама не могу простить себя, ты поверишь? — Может быть, мы поверим. Да… похоже, ты не лжёшь. Но если ты считаешь, что была права — наше прощение тебе не нужно. А если считаешь, что была не права — оно тебе не поможет. — А если я скажу, что ищу вашего прощения ради власти над Элементами Гармонии? Они больше не повинуются мне после… того, что я сделала. — При чём же здесь мы? Ты использовала своё оружие против его назначения. Не против нас. Ты всерьёз веришь, будто мы можем что-то изменить? — Нет, к сожалению. Наверняка ты прав, и дело совсем не в вас… но мне действительно интересно ваше мнение. — А интересно ли это нам? — Полагаю, что да. Ты сказал, что вы ещё помните время его владычества? Тогда вы должны помнить и то, что лишь с помощью Элементов Гармонии удалось положить ему конец. Разве подобное не может повториться? — Разумное слово. Едва ли ты услышишь что-то новое для себя, — Найтфлайер развёл крыльями, — но ищи. Ищи того, кого послушается твоё былое оружие. Кого-то не сильнее себя, но добрее. И наивнее. В тебе слишком много сомнений и подозрений. — Это и впрямь не ново. За двести лет я не нашла никого достойного. — Вынужден тебя огорчить, среди нас ты их тем более не найдёшь. Мы не умеем прощать. — Говоря о вас, я хотела бы ещё кое-что уточнить. — Уточняй. — Две недели назад на востоке случилось землетрясение. Мне сообщили о двенадцати странных пони, которые первыми пришли на помощь. Четыре пегаса, летавших с лекарствами и сообщениями, и как-то не сбивавшихся с курса глухой ночью. Один из них носил такую же метку, как у тебя. Четыре единорога, владевших необычной магией… рядом с ними темнота почему-то не мешала видеть. Четверо земных пони, которые безошибочно отыскивали пострадавших ночью под развалинами. Это могли быть только вы. — Это были мы, и я был там. — Пусть вы не умеете прощать, но и вам ведомо сострадание… и вы не враги Эквестрии. — Да. Оба раза. Ты собираешься благодарить? — Нет. Очевидно, это бессмысленно и бесполезно. Я собираюсь спросить: могу ли я рассчитывать, что при подобных обстоятельствах вы и впредь поведёте себя так же? Не ради меня, но ради тех, кто ни в чём не виноват перед вами? — Ты можешь быть уверена, что при подобных обстоятельствах… — впервые за весь разговор Найтфлайер помедлил, — тебе ещё сообщат о нас. Подобным же образом. — Это было третий раз «да»? — Это был именно тот ответ, который подразумевался. У тебя есть ещё вопросы? — Есть. Как случилось, что вы всё ещё живы? Прошло больше двухсот лет, а вы даже не состарились. Я хорошо помню, вы были самыми обычными жеребятами. — Ответ не понравится тебе. — Пусть так. Ответь. — Как скажешь. Мы не сочли себя вправе стариться и умирать. — «Не вправе стариться и умирать»? И всё? Вот так просто? — Совсем не просто жить так, будто ты уже умер. Тебе, аликорну, не понять. Во всяком случае, это гораздо сложнее, чем лишить двенадцать самых обычных жеребят их приёмной матери. — Да будьте вы прокляты! — вырвалось у меня. — Неужели обязательно напоминать об этом каждые несколько минут?! Будь я проклята, если сама когда-нибудь забуду об этом! — Твои проклятия для нас пустой звук, — равнодушно заметил Найтфлайер. — Всё зло, какое ты только могла причинить нам, уже совершено, большее просто не в твоих силах… Ты ещё хочешь услышать ответ? Весь ответ? Повторюсь, он тебе не понравится. — Хочу. Говори. — Что ж, слушай. Полдень твоей силы миновал два века назад, но и тогда она не была беспредельной. Ты изгнала сестру, ставшую нам матерью, но не могла изгнать её навсегда. Однажды она вернётся, и с какими мыслями вернётся… то ведомо тебе лучше нашего, ибо она твоя сестра. Именно поэтому мы не вправе умирать: в нас осталась жить её любовь. Возможно, вся её любовь. Когда-нибудь она понадобится ей, и мы лишь надеемся, что этого хватит. Потому что если этого не хватит… да помогут тебе тогда звёзды, правительница Эквестрии. Не ради тебя, но ради тех, кто ни в чём не виноват перед нами. — А сами вы?! Что тогда будет с вами и кто тогда поможет вам? — Глупый вопрос. Для нас в любом случае уже не будет «тогда»… — Найтфлайер расправил одно крыло и указал его кончиком куда-то вбок. Я посмотрела туда — там среди расступившихся теней слабо светился выход из пещеры. Более чем наглядное сообщение об окончании разговора…»

***

Селестия закончила рассказ. На несколько долгих минут наступила тишина. — И поэтому… — спросила Твайлайт странно шелестящим голосом, — поэтому была я? — Да. Поэтому была ты. — Час назад я смотрела на малявку, игравшую мою роль в спектакле, а теперь… сама… Что, за тысячу лет не нашлось никого лучше?! — Не нашлось никого достойнее. Поверь, я хорошо искала. Очень хорошо… и то едва не ошиблась с тобой. Надеюсь, хоть ты-то простишь меня. — Я… умею прощать. Но я могу понять… тех, кто не умел, не смог и не захотел. — Это не ответ. — Это ответ, — с некоторым усилием выговорила Твайлайт. — Урок усвоен. — Урок ещё не окончен! — в голосе Селестии зазвенел металл. — Они сдержали своё слово, я потом ещё не раз слышала о них при подобных обстоятельствах. Последний раз — за два года до памятной тебе ночи. Когда их благодарили за помощь или говорили о награде, они отвечали… знаешь что? Что правительница Эквестрии уже однажды отблагодарила их и щедро вознаградила на века вперёд, да будет она столь же благодарна и щедра к своим подданным! Твайлайт тихо ахнула. — Нет, девочка, ты ещё не понимаешь! Те, кто потом передавал мне их слова — что, по-твоему, они при этом делали? Превозносили до небес меня и мою мудрость, благодаря которым к ним пришли на помощь такие сильные союзники! И что, по-твоему, делала в ответ я? Правильно — улыбалась, кивала и говорила, что это мой долг! Сотни раз за тысячу лет! Что бы ты ни собиралась мне высказать, можешь смело высказывать, до них тебе всё равно далеко. Вот теперь урок окончен! Снова наступила тишина. После небольшой паузы Селестия проговорила своим обычным голосом: — Я рассказала то, что хотела. Спрашивай, если есть вопросы. — Откуда вообще взялись эти приёмыши? — Они с сестрой… скажем так, нашли друг друга. Да, это самые подходящие слова. Она воспользовалась каким-то сложным призывом, что-то на грани сна и яви, я так не умею. Судя по всему, искала тех, кто мог бы разделить её любовь к ночи и звёздам… первые признаки тоски и одиночества, которые я сначала не заметила, а потом проигнорировала. Искала и нашла. С тех пор они так и называли себя — Дети Ночи. — «Взять детей и вернуть в Кантерлот!» — эти слова были до или после? — Ты правильно поняла. Они прозвучали до. Как я сказала, это стало одной из причин, и далеко не последней. — Зачем? — безжизненным голосом спросила Твайлайт. — Зачем было делать это… пытаться отобрать их и силой вернуть в Кантерлот? — Зачем?.. Их было двенадцать жеребят, все круглые сироты. Ни одного родственника, я потом выяснила. Под опекой принцессы им жилось бы куда лучше, чем в самом лучшем приюте. Луна вырастила бы их как своих детей и учеников — сколько хорошего они могли бы сделать… впрочем, они и так сделали, как могли… Рядом с детьми и она сама вряд ли поддалась бы своему гневу, ей просто было бы не до этого. Действительно, зачем?.. — Это не ответ. — Это ответ, во всяком случае, другого у меня нету. Могу сказать то же самое другими словами: я совершила непростительную глупость, и меня за неё не простили. Решила, будто сестра вздумала обзавестись собственным королевством и собственными подданными. Так понятнее? — Что с ними стало после… первой причины сегодняшнего праздника? — Не знаю. И не собираюсь выяснять, честно говоря. Мне хватило одной попытки, знаешь ли. — Зачем было рассказывать мне это? — Ты должна знать, — жёстко сказала Селестия. — Ты, нынешний хранитель Элементов Гармонии… вот что бывает, когда ломаешь чужие жизни. Это не детская игра… и если тебе однажды хоть ненадолго покажется, что я ломаю твою жизнь, можешь немедленно выбросить из этой жизни меня и мои рассказы. Пока ещё не поздно. У тебя теперь есть новый дом, друзья, интересная работа. Это немало. Тебе выбирать. — Я… должна буду что-то сказать на этот счёт? — Не обязательно, — вздохнула принцесса. — Поступки говорят не хуже слов… я уж как-нибудь сумею понять, чтó ты выберешь. А сейчас иди… тебе есть о чём подумать. Твайлайт, как во сне, двинулась к выходу из тронного зала. — Есть ещё одна причина, почему ты должна это знать, — догнал её голос наставницы. — Если бы праздник Дня Солнца в Понивилле закончился по-другому, то ты оказалась бы в том сáмом положении, что Дети Ночи тысячу лет назад. Помни об этом, когда у тебя будут собственные ученики. Двери зала закрылись.

***

Последнюю часть разговора, состоявшуюся уже после основного рассказа, Твайлайт записывать не стала, просто пережила ещё раз в памяти. Во-первых, в записи не было необходимости — она просто помнила каждое слово наизусть. Во-вторых… она не была уверена, что если начнёт записывать, то ей хватит на это нервов…