Перепутье

      За окном медленно кружились снежинки, как и передавали в прогнозе погоды. Это был первый снег за зиму и соседские дети были в ожидании момента, когда разрешат побежать на улицу и начать строить замки. Маура кольцами нарезала баклажаны для своей фирменной запеканки. Это блюдо её мама готовила на воскресные семейные ужины, воспоминания о которых грели душу. Томатный соус был уже готов и оставалось только натереть сыр. С особой аккуратностью она сформировала блюдо и отправила в духовку, примерно отсчитывая время приготовления. Оно будет готовиться около часа, и оставалось время, чтобы поразмышлять о последнем деле Джейн Риццоли. Она была единственной подругой Мауры, а так же примером силы воли и амбиций. Сколько Маура её помнила, Джейн была боевым полицейским-женщиной, которая ничуть не уступала своим коллегам мужского пола, от чего получала еще больше колкостей в своей адрес. Их дружба многим показалась неожиданной, ведь у этих двух женщин были абсолютно разные характеры, а объединяло их одно, рассказать правду. От раздумий её отвлёк звонок в дверь. Давая себе секунду осознать происходящее, Маура медленно поднялась со стула. Вполне возможно это Джейн, которая звонила на телефон, но не смогла дозвониться. Маура часто забывала включить телефон на зарядке, или выключить беззвучный режим. Плавно проходя по коридору к двери, Маура придумав около 4 вариантов, кто будет её гостем, но надеялась лишь на один.       С распахнутой дверь в дом ворвался морозящий и свежий воздух, с лёгкими нотками одеколона. На пороге стоял статный, высокий мужчина. Даниэл сделал большой шаг во внутрь дома и поглотил объятиями Мауру. Одна ладонь мирно опустилась на талию, а другая перебирала шелковые волосы. Слова приветствия были лишними для двоих, этим жестом они словно воссоединялись в одно целое, оставляя снаружи всё лишнее. - Я скучал, - раздался шепот и растворился в тишине.       Первой на кухню вошла Маура, за ней последовал Даниэл, который оставил своё чёрное пальто на вешалке и предстал взору в черной рубашке и свободных штанах. Здесь было, как всегда, идеально чисто. Без лишней кухонной техники, наставленной на каждой поверхности, без грязной посуды в мойке, вся она была аккуратно сложена в подставку и отражала блики падающего света. Маура с подросткового возраста была идеалистом, но работа так же оставила след. -Как ваши дела, доктор Айлз?- Даниэл улыбнулся. -Ничего особенного. Поступил труп мужчины, нашли недалеко от Центрального парка, по моим выводам, месяц был в воде,- безэмоционально ответила Маура. Она не любила распространяться о своей работе, да и обстановка того не требовала. - По всем признакам это убийство. -Именно поэтому у тебя сегодня не мясное блюдо на ужин? – Он рассмеялся и кинул взгляд на запеканку, которая уже начала золотиться.       В управлении полиции её прозвали «королева мертвых», за высокий профессионализм, трезвость ума и желудка, а так же за неиспользование ментоловых таблеток при вскрытиях. Её не пугают зловонные запахи, мерзкие трупы и страшные места происшествий. У нее лишь одна цель: в точности рассказать историю человека, чьё тело лежало у нее на столе. -Ну уж нет! - Она весело воскликнула, параллельно доставая бутылку из холодильной камеры.- Даниэл, откроешь вино?       Он поднялся, чтобы взять штопор из кухонного ящика. В нем все приборы были сложены в отдельные отсеки и не составило труда найти то, что нужно было. Даниэл любил вечера, когда вино распивалось для лёгкого расслабления и наслаждения, а не с целью забыться от очень сложного дня. Последнее время душевное состояние было ни к черту, и поэтому веселая атмосфера добавляла оптимизма. Бутылка открылась и от нее пошел кисло-сладкий аромат Мужчина взял бокал, стоявший на столе и начал наливать вино. Маура в это время уже стояла возле духовки, доставая противень. Она осторожно порезала запеканку на порционные кусочки, стараясь не прикасаться к горячей посудине, и бережно выложила их на две тарелки, после украсив листиком базилика, который ждал свой час в холодильнике. Когда она развернулась к столу, там уже стояли бокалы, наполовину наполненные красной жидкостью и разложены приборы, которые Даниэл взял вместе со штопором. Запахи смешались и было ощущение по-домашнему приятной духоты. -Ты сегодня останешься? – С этими словами она поставила тарелки и кинула взгляд на Даниэля. -Да,– лицо Мауры озарила улыбка и она лёгким движением опустилась на стул. -Отлично –уголки ее губ поплыли вверх и оголили небольшие впадины в носогубной складке, а в глазах показалась усталость, которую подкрепляли мешки под глазами. На свои годы она выглядела молодо, но от времени не сбежишь. На ее длинных черных волосах уже были отметены седины, а на лице, не скрываясь, обжились морщинки.       Когда последние капли вина были выпиты, алкоголь заставлял шуметь в голове и мысли плавно перетекали от одной к другой. Закончив трапезу, Маура поставила посуду в посудомоечную машину и та старательно принялась за работу. Даниэль в это время уже прошёл в гостиную и разместился на мягком диване, блаженно откинув голову. Айлз размеренным шагом добралась до привала и умостилась рядом. Даниэл поднял голову и встретился с кошачьим взглядом Мауры, который показывал её характер. Они начали близиться, всё больше и больше улавливая аромат тел друг друга. В миг их губы сомкнулись в сладком поцелуе, с каждой секундой утрудняя дыхание. Рука Мауры корыстно гладила мужчину по щеке, неторопливо переходя к затылку и обратно. Между ними слышалось возбуждение и похоть, грозящие перерасти в большее. В такие моменты Маура чувствовала себя искусителем, существом, которое забирает Даниэля у Господа Бога, давая понять, что она главнее Его. За долгое время вместе они выучили каждый кусочек тел друг друга и укромные уголки. Все эрогенные зоны были словно на карте, доставляя максимум удовольствия. Все люди животные, и состоят из плоти и крови, ловко дополненные инстинктами. -Не хочешь перейти в спальню? – Игриво послышалось из уст женщины, после чего она взяла руку Даниэля и повела за собой.       Маура проснулась от нежного поцелуя в щеку, от чего та немного вспыхнула. Помедлив открывать глаза, она увидела спину сидящего на краю кровати Даниэля, он уже застегивал верхние пуговицы своей рубашки. Мужчина тихо поднялся и направился к двери. Маура грустно, насколько это позволяла сонливость, посмотрела в след и закрыла глаза. В окно уже проникал рассвет, освещая небольшую комнату, в которой застыл запах страсти. Она снова погрузилась в пелену сна, покрепче обнимая край одеяла. Именно в такое время Даниэль и уходил от нее, оставляя вместо себя тепло на постели, которое вскоре испарялось, как и сам он. Послышался звон посуды, который резко вывел Мауру из небытия. В её дом уже врывался безумный доктор желая убить её, и с тех пор она быстро реагировала на изменения уровня шума в её доме. Айлз подорвалась с кровати, быстро одевая шелковую ночнушку, которая висела на быльце кровати. Украдкой, словно хищница, она переместилась к двери и незаметно выглянула за дверной проём. Немного проморгавшись, и убедившись что ей это не снится, она вышла из своего логова и прошла к кухне. Её мужчина стоял возле плиты, на которой стояла сковородка с уже побелевшими яйцами. Оборачиваясь к столу, он увидел Мауру, на лице которой было нескрываемое удивление и недоумение. -Доброе утро, любимая, – он взял перечницу и немного посыпал её содержимым яичницу. – Ты выглядишь очень сексуально. -Я немного не понимаю, ты что здесь делаешь? – Маура скрестила руки на груди и немного дрожа от холода продолжала стоять посреди кухни. – Ты же собирался на утреннюю службу. - Давай присядем, я почти уже приготовил завтрак, - мужчина бережно накинул плед, который был на кресле в гостиной, на Мауру и поцеловал в макушку. Он как трудолюбивая пчёлка быстро накрыл на стол, и теперь кухня была по-семейному приятной, её строгость размывал мужчина в фартуке и кувшином с водой. Они в тишине присели за стол, и Маура вопросительно уставилась на Даниэля. - Маура, помнишь ты задала мне вопрос, что для меня важнее: ты или Бог, - она одобрительно кивнула, и заерзала на стуле. -И ты выбирал Бога – с язвостью произнесла она, поддаваясь соблазну скрестить руки на груди, давая понять, что обижена. - Я принял решение покинуть пост священнослужителя, – он не обратил внимание на её колкости, и немного улыбнулся.       На её лице была смесь разных эмоций, начиная от удивления и заканчивая ликованием. Маура искренне ждала этого момента, дня, когда сможет вкусить Даниэля без зазрения совести и осуждения, когда он будет только её, и никого более. Немного уняв поток мыслей в голове, она кинула взгляд на мужчину - А как же твоя сестра ? - Её слова звучали несколько едко, ведь из-за его убеждений, что сестру от лейкемии спас Всевышний, он не мог откинуть церковь. - Я впервые в жизни хочу отпустить эту ситуацию. Если Иисус хочет, чтобы она была жива, так и будет, -он сделал глубокий вдох, словно следующие слова могли быть роковыми, над губой выступила влага от пота. - Если жизнь должна окончиться, я ничего не могу сделать с этим. Вера в свое время спасла меня от забытья и безнадёжности, но теперь я полностью решился отдать все в руки судьбы. Маура немного скривила лицо на слове "судьба", она считала это выдуманным понятием, которое навязали для управления человеческими действиями. В её видении, всё в жизни это доля случая, нет избранных и ущербных, что угодно может случиться с кем угодно. Как ученая, она просто не воспринимала это слово и понятие, скрываемое за ним. - А, как ты теперь ... - Маура запнулась, ведь не знала, как теперь повернется их жизнь. - Как мы ... - Меня пригласили работать в музей, там есть крыло с тематикой, в которой я разбираюсь - он издал негромкий смешок, и засиял. - Как ты к этому всему относишься? - У меня нет слов,– смотря как рыбка, проговорила она.- Ты с сегодняшнего дня уже не отец Брофи? - Да, отныне я просто Даниэл Брофи,- мужчина посмотрел на нетронутую еду с момента начала разговора, и налил воду в стаканы из прозрачного кувшина. – Ну чтож, приятного аппетита. - Приятного. Выглядит очень аппетитно, – Маура широко улыбнулась и сделала глоток прохладной воды из стакана.       Для нее никогда не готовили завтраки, да и сама она не часто ела утром, отдавая преимущество чашке кофе. Маура взяла вилку с ножом и аккуратно разрезала яичницу пополам, после чего желток ручьем разлился по белой тарелке. Самые обычные жаренные яйца играли яркой краской на контрасте со сдержанным интерьером. С интерьером, который теперь, несмотря на свой стиль, уже не будет такой холодный и затворнический. Эта кухня будет видеть совместные завтраки и ужины, спальня -хранить сон обоих до утра, а во дворе будет красоваться его автомобиль, не боясь быть увиденным другими людьми. Лица обоих были изнутри подпитаны предвкушением, от чего светились и излучали тепло, которого бывало так не хватало обоим, и к которому так сильно стремились. Даниэль посмотрел в глаза Мауре, в которые словно погружался, всё глубже и глубже, подпитываясь их блеском. - Я люблю тебя, моя Маура.