Historia enim scriptum...

...Бродячие торговцы рассказывали об ужасных деяниях Урдалака, путешественники подтверждали их слова, добавляли подробности. Минипуты узнали о моральном падении своего героя. Бессон Л.

      — А если он всё-таки вернётся?       — Простите, Ваше Величество, но оттуда...       — Если он всё-таки вернётся, Миро?! — король обернулся к советнику и одарил его долгим красноречивым взглядом.       — В таком случае, Ваше Величество, он вернётся героем.       Под гулкими сводами королевских покоев повисла мучительная тишина.       — Приведите торговца.       Приземистый одутловатый человечек робко переступил через порог.       — Ближе, милейший, ближе!       Тот молча засеменил в середину зала, ежесекундно изображая головой почтительные поклоны в такт еле слышных шагов и комкая в руках бесформенную старую шляпу.       — Расскажите ещё раз: где и при каких обстоятельствах вы были встречены принцем?       — Я... — человечек поднял глаза: взгляд его порхнул по камзолу советника, затем уставился на короля (тот развернулся спиной). — Это случилось на границе диких земель. Принц Урдалак вместе с отрядом спас меня от разбойников и поделился съестным из своих припасов...       Шелест тяжёлого вздоха, скользнувший по стенам, заставил рассказчика вздрогнуть и скоропостижно замолчать.       — Хорошо, хорошо, милейший, — крот покосился на сановного друга. — Эта версия нам ясна. А теперь расскажите, как всё было на самом деле, м?       Торговец вновь вскинул глаза — и тотчас поспешно отвёл их на кончики собственных башмаков: увы, он слишком хорошо выучился читать по лицам, как того требовало ремесло.       — Я... — пальцы до дрожи впились в полинялый колпак; отвечавший судорожно и громко сглотнул: — ...встретил принца... на границе диких земель. Он... напал на меня... без предупреждения... отобрал всю еду... и товары... — голос слабел с каждым словом и наконец иссяк; торговец затих, угрюмо потупившись в пол.       Вечность отсчитывала секунды.       — Ужасное происшествие! — очередной вздох короля разрушил оковы тишины.       — Я тоже так считаю, Ваше Величество, — крот враскачку проковылял к своему господину и поравнялся с ним: — Народ обязан знать правду! Мало того, мы должны предпринять какие-то меры, чтобы такого не повторилось впредь, произвести какие-то реформы в обществе... — он неожиданно смолк. Секунда — и две пары глаз обратились на съёженного вассала.       — Теперь я... могу идти? — пролепетал тот.       — Конечно, дражайший, ну разумеется, вы можете быть свободны, — советник направился к нему. — Благодарю вас за эту бесценную информацию, за ваше прямодушие и отвагу, — цепкие лапки сжали взмокшую от пота ладонь. — Мой вам совет: как можно скорее сообщите своим соотечественникам о том, что с вами произошло... на границе диких земель. О таком нельзя молчать! Народ обязан знать правду!..       — Ты полагаешь, народ поверит нашей правде, Миро? — властитель Первого королевства проводил задумчивым взглядом расшаркивающегося, подобно раку, верноподданного.       — Почему бы и нет, Ваше Величество? — крот проследил, чтоб стража как можно плотнее закрыла высокие створки дверей. — У нас есть ценный свидетель. Думаю, вскоре появятся и другие, с гораздо более неопровержимыми доказательствами. К тому же время на нашей стороне. Экспедиция в самом разгаре. Ваш кузен, конечно, ещё не достиг своей цели, и вы знаете, что он скорее умрёт в диких землях, чем...       — А если он всё-таки вернётся, Миро?!! — отчаянье, терзавшее душу столько недель подряд, наконец прорвалось, подобно созревшему гною, и расплескалось в болезненном окрике. — Он опытный воин, любимец толпы! Ему простят всё, понимаешь, всё! даже мою... — голос короля ослаб. — К тому же мы сами вручили ему этот Великий меч… — он нервно втянул в себя воздух и спрятал лицо в ладонях.       Отныне ставки в самоуверенно подлой игре дворцовых интриг стали чересчур высоки. Теперь их вряд ли покроют сотни лет разъедающей душу зависти к собрату по детским играм или тяжёлый выбор правителя, спровадившего соперника на трудный подвиг (втайне мечтая, что на верную смерть) — правителя, который любой ценой, пусть даже бесчестной лжи, готов отстоять у везучего стервеца свой трон и своё королевство.       — Великий меч в умелых руках дарует почти абсолютную неуязвимость, — со вздохом проговорил наконец крот. — В таком случае, Ваше Величество, вам следует изо всех сил молиться богине леса, чтобы он вернулся один.