Новая любовь

Шёл дождь. Солнца не было видать. Над городом повисли свинцовые тучи. Дул холодный ветер. Одним словом, погода была просто ужасная, как и настроение людей, собравшихся на кладбище. Священник говорил какие-то слова, которые многие пропускали мимо ушей. Почти каждый из них думал о своём, вспоминая то время, которое он проводил с покойной. Когда священник закончил говорить нудные слова, Саске сразу же ушёл, даже не взглянув в последний раз на такое родное личико любимой, которое, некогда очень красивое и привлекательное, выглядело болезненным. Цунаде, стоявшая поодаль, посмотрела ему вслед. Flashback - Нам надо ему всё рассказать! Слышишь?! И про тебя и про … - Не надо. Женщина стукнула кулаком по тумбочке, что стояла рядом с кроватью, на которой лежала брюнетка, отчего последняя вздрогнула. - Но почему? - Потому что его нельзя отвлекать от работы. Если он сейчас отвлечётся, компания может вновь пасть, и тогда ему не на что будет жить и обеспечивать себя и … - Но… - Никаких «но», Цунаде-сан, прошу, не надо ничего ему говорить, - Хината была настойчива и умоляюще посмотрела на женщину, которая очень злилась. Сенджу только кивнула и посмотрела в окно. - Если я всё-таки умру, то, прошу, помоги Саске выплакаться. Я его слишком хорошо знаю, он не станет плакать и будет держать всё в себе. Из-за меня у него могут быть проблемы с сердцем. Прошу, - Хината взяла тёплую руку женщины. Цунаде вздрогнула от прикосновения холодных рук девушки, тихо согласилась и вышла, прикрыв за собой дверь. The end of Flashback Саске зашёл в пустой дом. Раньше к нему всегда выбегала его любимая, встречала, нежно целовала в губы, обвивая руками шею, приглашала к столу. Но теперь этого не будет никогда. Никогда… Он снял обувь, повесил куртку на вешалку и увидел сиреневый плащ Хинаты. Он дрогнул, взял плащ в руки и прижал к себе. Там до сих пор оставался аромат её духов, такой… такой нежный, родной, не слишком сладкий, а мятный, вкусный… Ему навстречу вышли служанки, при виде этих особ он кинул плащ в сторону и прошёл в дом. Зашёл в гостиную и уселся на стул. Служанки последовали за ним, оповещая о том, что стол накрыт. Но Саске не отвечал, его взгляд был на фотографиях, что висели на стене. Там они вместе с Хинатой стояли то в обнимку, то на них был запечатлён их нежный поцелуй. На душе было тяжело, сердце стучало в бешеном ритме. Хотелось верить, что это всего лишь страшный сон, который вот-вот закончится, и он проснётся в её объятьях, но это была суровая реальность. Как же он теперь без неё? Как станет жить? Что будет делать? А он, он даже не исполнил своего обещания, обещания сыграть шикарную свадьбу, пригласить гостей и получить много подарков. Всё это подкатывало к горлу, он хотел плакать, слёзы уже чуть ли не выкатывались из глаз, но он держался, на его лице не дрогнул ни единый мускул, он оставался всё таким же спокойным, но только внешне. Ураган его душевных переживаний метался из одной стороны в другую, не давая хозяину дышать. Саске снял галстук и бросил его на пол. Служанки подбежали и подобрали его, смотря на своего хозяина очень настороженно. Он так не делал уже очень давно. От этой вредной привычки, раскидывать вещи, его давно отучила Хината. Но теперь её нет… Из этого дома пропал единственный лучик света. Да что там лучик, целое Солнце с солнечной системой. Раньше он никогда не плакал, даже когда умерли его родители, когда на его собственных руках умирал брат, который держал его руки и смотрел на его равнодушное лицо да самой смерти. Итачи умирал мучительно, а Саске никому и никогда не показывал свои слабости, он не плакал, лицо было спокойным, и лишь в его глазах читался страх, беспокойство и грусть. Итачи понимал своего младшего брата и, когда умирал, просил Бога подарить Саске человека, который так же, как и он сам, смог бы прочитать истинные чувства его младшего брата. И его просьба исполнилась. Этим человеком оказалась Хината. Она подарила Саске то, что никто не мог подарить, простую искреннюю любовь, нежность, доброту, ласку и, самое главное, понимание. Эта необыкновенная девушка смогла прочитать в его глазах отчаяние, боль, одиночество. Она просто прижала его к себе, выслушала, ничего не говоря, и… поняла… А он плакал, плакал в её объятиях, плакал навзрыд, плакал в первый раз… Она была той единственной, которую он полюбил, полюбил искренне и навсегда. - Господин, к Вам пришли, - побеспокоила его одна из служанок. Он встал и пошёл к двери. Там стояла Цунаде. - Ну, здаров, малец, чего ты так быстро смылся? А ну иди ко мне! – она схватила его голову и прижала к себе. – Пойдём, посидим и хорошенько поговорим. Она потащила Саске за собой на второй этаж. А за ними прошли двое мужчин с ящиками саке в руках. Цунаде тащила парня в очень хорошо знакомую комнату. Когда-то Хината сама выделила ей эту комнату и обустроила её так, чтоб ей было удобно. Она затолкала Учиху в комнату и пошла вниз. Там она грозно крикнула: - Кто-нибудь поднимется, убью лично. Какаши, ты где там?! Перед ней предстал седовласый мужчина с маской на лице. - Опять болеешь, чахоточный? Мужчина кивнул. - Отправь всю прислугу домой и лично проследи, чтоб никого не осталось! Осмотрю потом тебя. Снова одобрительный кивок. Любила она этого дворецкого, хоть он и болел часто и ходил в маске. Послушный, ни слова упрёка в её сторону. Да и Хинате он, бывало, очень помогал. Женщина направилась в сторону своей комнаты, где двое мужчин уже оставили ящики с саке и теперь спускались вниз. - Ну что, Саске-кун, поговорим? – сказала она, зайдя в комнату. Саске сидел, прижавшись к стене, одну ногу он опустил, а вторую согнул и опирался рукою об неё, и молчал. - А ну бери! – пригрозила Сенджу и подала бутылку с саке. Брюнет взял её, открутил крышку и выбросил, но не поднёс алкоголь ко рту. Тогда Цунаде вытащила телефон, поискала что-то и нажала на кнопку. Оттуда послышался до боли знакомый голос: - Помни, Сасу-кун, что ты обещал мне в тот день. Саксе раскрыл рот и потянулся к женщине за мобильным, но та лишь сказала: - Эта одна из аудиозаписей с её голосом, выполнишь её просьбу, и отдам тебе сотку. На Учиху это подействовало, как заклинание, и он поднёс бутылку ко рту и сделал несколько глотков. Цунаде повторила за ним. Через тридцать минут, они опустошили уже пять бутылок саке, Саске уже был пьян, впрочем, как и женщина, но он не плакал. Сенджу разговаривала с ним, давила на больные мозоли, но он оставался равнодушным, и она не понимала, почему. Она, как и все другие, не могла прочитать того, что творилось у него в душе, как это делала раньше Хината. Цунаде самой стало больно и до ужаса обидно за Хьюго. «Как она могла полюбить такого бесчувственного чурбана, как он? Который даже не может состроить печальную гримасу, ведь она умерла». Она подбежала к нему и ударила, отчего тот упал на пол. - Плачь!!! Плачь! Ты бесчувственный чурбан!!! Ты дебил!! – она дала ему пощёчину. Саске оставался всё таким же спокойным, но слезы подкатывали к горлу, он держался из последних сил. Он не хотел, не хотел, чтоб его видели слабым. - Плачь уже!!!! Тут только я и ты! Никто не увидит твоей слабости!! Только я! А я знаю, что Хината – твоя слабость! Саске!! Плачь! Не держи в себе! Не держи… Она подняла его и прижала к себе. Саске закрыл глаза ладонью, он сломался. Он начал понемногу всхлипывать. Одна слеза, вторая за ней, третья… Он плакал тихо, лишь иногда всхлипывая, хватая ртом воздухом. Но этого было недостаточно. - Кричи! Реви!! Ну же, Учиха! Мать твою! Ну! Даже когда она умирала, она думала о тебе! Если не выплачешься, будут проблемы с сердцем! - Хватит!! Хватит меня мучать! – Саске сжал одежду женщины. - Ну! Брюнет начал плакать. Он кричал, спрашивая «Почему?! На кого ты меня бросила?!». - Вот так. Правильно, сынок. Правильно, Саске, - повторяла женщина, из глаз которой тихо лились слёзы. У неё никогда не было детей. Когда она встретила Учиху, он ей сразу понравился. Его нрав, его характер, она считала его сыном. А когда она встретила Хинату, то сразу прониклась к ней чувством любви, считая не только подругой, но и дочерью. Хоть Саске и относился к Цунаде, как к подруге (несмотря на её возраст), она всегда питала к нему материнские чувства. Брюнет плакал навзрыд, кричал от боли, отчаяния… Какаши смотрел телевизор, не обращая внимания на крики хозяина, доносившиеся сверху. По телевизору доносили, что на море штормы, начинается цунами. И вправду, на улице было очень холодно. Ветер немилосердно рвал лепестки сакуры и умэ, которые только зацвели, оголяя их и оставляя одни голые ветки. Дождь нещадно лил. А Саске всё плакал и плакал… ** - Вот и закончилось Ханами, - тихо сказала самой себе девушка, только что прибывшая в Японию…