Новая жизнь в волшебном мире (перезапуск)

      Я никак не могу уснуть. После сегодняшнего происшествия сон не желал идти, заставляя меня ворочаться от непонятного чувства. Что это за существо? Откуда оно? Почему я чувствую что-то знакомое в нём? Не понимаю. Я уже часа два думаю над этим, но так ни к чему не пришёл, поэтому, встав с кровати, тихо спустился вниз. Но, как оказалось, я тут был не один. — Не спится, братец? — тихо спросил, присаживаясь рядом с Гарри, который смотрел на огонь в камине. — А? — вздрогнул друг, испуганно посмотрев на меня, и тут же успокоился. — А, это ты, Алекс. Да, не спится. Тебе, я вижу, тоже. — После сегодняшнего вечера, это не удивительно. Остальным рассказал?       Гарри слабо кивнул, снова уйдя мыслями куда-то в себя. Я также задумался, вспоминая сегодняшнюю прогулку в лесу. Господи, как же нам повезло, что кентавр ни слова не сказал, когда Гарри спрятался под мантией-невидимкой, так что, как только прибыл Хагрид, он увидел только меня и кентавра. Когда мы вернулись, я оставил друга на растерзание Рону и Грейнджер, чтобы он хоть немного пришёл в себя (а то, что эти двое заставят его прийти в себя, я не сомневался), а сам отправился в комнату, надеясь на отдых. Зря надеялся. — Мда, я сам не думал, что такое произойдёт. Обычная отработка превратилась в стычку с самим Волан-де-Мортом. — Думаешь, стоит рассказать директору?       Тут уже задумался я. Директор, конечно, человек немного странный, достаточно вспомнить то, что он сказал мне в больничном крыле, но всё-таки… — Я не знаю, Гарри. Флоренц пусть и намёками, рассказал нам о том, кто убивал единорогов, зачем делает это, и что он хочет добыть, но поверит ли директор? Если бы я этого не увидел лично, то сам бы не поверил в такое. И мы даже не знаем, кто может помогать Волан-де-Морту. Что? — Ну, Рон считает, что это… — Дай угадаю — профессор Снейп? — произнёс я, и, увидев его кивок, добавил: — Гарри, только не говори мне, что тоже так считаешь? — Я…не знаю. Профессор, конечно, странный, и даже немного пугающий, но мне он не кажется настолько злым. Хотя после Хэллоуина он стал придираться ещё больше. — Только это не повод сразу приписывать профессора к врагам. В таком случае можно весь школьный персонал таким считать. Но если честно, Рона можно понять — у каждого ученика есть нелюбимый учитель, а профессора Снейпа ещё до нас прозвали Ужасом Подземелий, так что его репутация не позволяет изначально думать иначе. — А как ты сам считаешь? Кто может помогать В…Тому-Кого-Нельзя-Называть?       Я негромко фыркнул. — Гарри, давай называть вещи и людей своими именами. А насчёт твоего вопроса — я не знаю. Конечно, профессор Снейп кандидат самый первый на эту должность, но не думаю, что это он. МакГонагалл? Тоже нет, она наш декан, у неё было бы много времени, чтобы добраться до тебя. Да и до камня тоже, она ведь заместитель директора. Флитвик? Ну… вряд ли. Не знаю, как объяснить, но вокруг него витает что-то такое… в общем, не он. Квиррелл? Гарри, ты сам его на протяжении года видел, ты думаешь, он на такое способен? К тому же, ты сам говорил, что ему кто-то угрожал, значит, профессор ЗОТИ отпадает. — Получается, что у нас нет ни одного подозреваемого, — медленно произнёс Гарри. — Ещё этот Малфой. — О, не беспокойся, — тихонько прорычал я. — Я этому белобрысому устрою сладкую жизнь. Думаю, Фред и Джордж будут рады мне помочь, и даже достанут нужные мне ингредиенты. Ты со мной? — Сомневаешься? — фыркнул Гарри, улыбнувшись. И зевнул, прикрыв рот ладонью. — Ладно, пойдём спать. Завтра уроки, да и Гермиона снова начнёт гонять нас по вопросам, готовя к экзаменам.       Хмыкнув на фразу о Грейнджер, мы поднялись в комнату, где разлеглись по своим кроватям. Судя по дыханию, Гарри уснул почти сразу, а вот я ворочался ещё минут десять, размышляя. И нет, не о том, как пошутить над Малфоем, тут было совсем другое.       Я думал над тем, что сегодня произошло, а именно — встреча с Волан-де-Мортом. Я не мог понять, почему у Гарри заболел шрам как раз за секунды до того, как он появился. Заклинание? Проклятье? Или что-то ещё? Я слишком мало знаю о магии, несмотря на то, что прочитал достаточно книг. Причём часть из них, из Запретной секции. Изредка Гарри жаловался, что у него болит шрам, и именно это меня беспокоит. Не может шрам, которому уже десять лет, выглядеть так, словно получен совсем недавно. Я спрашивал у него об этом, но Гарри сам не знает, почему так. Дурсли его к врачу по этому поводу не водили, а до попадания в Хогвартс… Шрам его не беспокоил.       Перевернувшись на бок, я снова погрузился в мысли. За почти три года, что я знаю Гарри, он ни разу не жаловался на свой шрам, да и я ни разу не видел, чтобы он хоть раз обращал на него внимание. До приезда. — Первое сентября. Прибытие в Хогвартс, — прошептал я, активируя систему.       Перед глазами появились картинки нашего прибытия. Так, вот наше распределение, ужин, и да. Как раз в тот момент у Гарри впервые заболел шрам. И так почти каждый раз, в Большом зале. Либо я чего-то не понимаю, либо что-то здесь не так. Но не может же быть так, что Волан-де-Морт был в Большом Зале! Ведь не может, верно? Но шрам… Может ли быть так, что он связан с тем, кто его поставил? Р-р-р, мне не хватает знаний. Я ничего не знаю о магических шрамах и ранах. Возможно, что это нормально для шрама, который был получен от заклинания. В конце концов, с моими нынешними силами я ничего не могу сделать. Пока что. Ладно, надо ложиться спать, завтра, вернее сегодня, понедельник, учебный день. Мне ещё надо Забини поймать, чтобы достать кое-какую информацию. Оставить действия Малфоя без ответа? Да никогда.       И уже засыпая, я внезапно подумал, что надо бы мне вспомнить моменты, когда у Гарри болел шрам, или это его тревожило.

***

      Было очень непросто всё организовать, но это того стоило. Забини, змей этакий, за небольшую плату (для него, я же устал писать эти домашние работы), рассказал мне о распорядке дня Малфоя, а потом я просто обратился к близнецам. Они мне и достали нужные вещи, естественно, не забесплатно, так как любая работа должна оплачиваться.       Дальше было тяжелее — проникнуть в гостиную Слизерина. Тут мне помог уже Гарри, точнее, его мантия-невидимка, плюс мои навыки Скрытности. Почему это было тяжелее? Да потому что если бы я сделал что-то не так, включились Чары Оповещения, и сюда как минимум прибыли бы профессор Снейп и директор.       Мда, по сравнению с Гриффиндором, тут больше личного пространства. Я это к тому, что спальни здесь по размерам процентов на тридцать меньше, чем у нас, но в них живёт всего два человека. То есть, если так смотреть, то у них, при семидесяти процентах, каждому достаётся по тридцать пять процентов, когда у нас, при ста — всего двадцать.       Как я нашёл комнату Малфоя? Всё просто, он живёт в комнате с Забини, поэтому я всё это и знаю. А Блейз, намёками, был предупреждён о том, что ему лучше не вставать раньше Малфоя, и что ему лучше не делать. И пошло-поехало.       Капающая вода, чтобы блондинчику среди ночи приспичило, стаканчики с водой за дверью (которая открывалась на себя), устойчивый синий краситель в душевой, замена геля для волос красной краской, мыло, покрытое прозрачным лаком (спасибо Лаванде Браун). И это только начало.       С помощью мантии-невидимки пирожные, которые Малфою прислали с утра, быстро были заменены на мои. Собственного приготовления. Так как ему каждую неделю присылают эти пирожные, было ничего сложного в том, чтобы приготовить основу самому. Заодно прокачал навыки повара до тридцать пятого уровня. Конечно, я мог сделать всё и по-другому, гораздо жёстче, например, добавить в напиток сильное слабительное, смешанное со снотворным, но я ведь не настолько жесток. Так что я просто сделал в пирожном начинку из майонеза. На мой вкус — достаточно неплохо. Хотя нет, вру — ужасное сочетание. Вечером Малфой ел прекрасный ужин, из картофельного пюре с отбивной из картона. Ещё одна вершина моего мастерства. Простой кусок картона, обваленный в масле и панировке, и пожаренный на сковородке. И не спрашивайте, как я это сделал. В моём инвентаре много чего есть. Так что, я считаю, парнишка своё получил.       Как я сдал экзамен, я толком не знаю. Напряжение было сильным, но всё-таки мы все прошли через это. На зельях профессор Снейп задал нам сварить зелье, отнимающее память, но я не уверен, что выполнил всё правильно. Зелье получилось темнее, чем нужно.       Чары прошли легко. Всего лишь надо было заставить танцевать ананас. Как нам поможет это в будущем, я не знаю, но экзамен экзаменом, пришлось сдавать. А вот трансфигурация это да. Тут я оторвался на полную, превратив мышь в красивую табакерку, без каких-либо изъянов. Думаю, высшая оценка мне обеспечена. Гербологию я сдал только благодаря тому, что мне весь год помогал Невилл. Высшую оценку я вряд ли получу, но точно не провалюсь.       Но, наконец, мы получили свободу. Экзамены сданы, впереди целая неделя свободы, до объявления результатов экзаменов и отправки домой. Сдав последний экзамен по Истории Магии, мы вчетвером спустились к озеру. Солнышко заливало ярким светом всё вокруг, Рон, с выражением великого счастья, развалился на траве возле дерева, вытягивая ноги. Гермиона уселась прямо на землю, прижимаясь спиной к дереву, и закрыла глаза, а Гарри, тоже усевшись на землю возле дерева, тёр свой шрам. Таким образом, все трое были в тенёчке. Я спокойно лёг на травку, неподалёку от них и поедал яблоко, которое стянул со стола ещё во время завтрака, подставляясь под лучи солнца. Красота! — Всё. Больше никаких экзаменов, и никаких повторений, — вздохнул Рон. — А ты, Гарри, мог бы выглядеть и повеселее. В конце концов, до объявления результатов экзаменов у нас ещё целая неделя.       Гарри потёр лоб. — Думаешь, я не хотел бы знать, что со мной происходит?! — взорвался он. — Шрам постоянно болит, такое и раньше случалось, но редко. А сейчас боль вообще почти не проходит. — Может, сходишь к мадам Помфри? — обеспокоенно произнесла Грейнджер. — Нет. Я думаю… это предупреждение. Как тогда, в лесу. Это означает, что мне грозит опасность. И нет, Рон, — мрачно добавил друг, смотря на рыжика. — Я не думаю, что это профессор Снейп. Доказательств нету. — Но он же… ну… такой… — С такими доказательствами мы почти весь школьный персонал можем записать во врагов. К тому же вспомни, что говорил Хагрид — профессора защищают камень! — Значит, он может знать, кто как его защищает, и пройти мимо! — привёл свои доводы Рон, впрочем, они смысла не лишены.       Я же, нежась под солнцем, продолжал размышлять. Что-то в этой истории не сходится. Кто-то помогает Волан-де-Морту, кто-то, кто имеет отношение к защитникам камня, но к кому именно? Не МакГонагалл, не Флитвик и не Снейп это точно… Да нет… быть не может… Или может? — Кенори! — крик Грейнджер заставил меня открыть глаза, и увидеть, как она нависла надо мной. Всё-таки, глаза у неё красивые, хотя сейчас она и хочет меня прожечь взглядом. — Чего молчишь?! — Если хочешь что-то спрятать, то прячь на самом видном месте, — медленно и монотонно произнёс я, всё ещё раздумывая над своими мыслями. — О чём это ты? — спросила сбитая с толку девочка. — Профессор Снейп слишком очевидная цель для такого. Его репутация не позволяет думать о нём иначе. Профессор МакГонагалл тоже не подходит. Она заместитель директора, а он точно смог бы понять, что с его заместителем что-то не так. Но что, если взять человека, на которого ты не подумаешь ни при каких условиях? Кто изначально даёт о себе думать как о слабом, беззащитном человеке, боящемся всего вокруг? — Алекс, ты же не хочешь сказать… — медленно протянул Гарри, пока остальные осознавали то, что я сказал. — Разве это не гениально, Гарри? Ты берёшь слабого, ничтожного человека, и прячешься в его тени. Никто не подумает, что такой слабак может прятать у себя самого Волан-де-Морта. — Не произноси его имя! — воскликнул Рон, но я не обратил внимания. — Эта мысль не давала мне покоя. Вспомните Хэллоуин. Квиррелл был единственным, кого не было на ужине, и именно он ворвался и предупредил всех. Разговор Снейпа и Квиррелла, который слышал Гарри в тот вечер, перед тем, как пришёл к зеркалу… Он наверняка подозревал нашего преподавателя ЗОТИ в чём-то таком, поэтому и угрожал ему. К тому же, Квиррелл тоже стоит в охране камня, значит, знает о том, кто и какую защиту поставил. Согласитесь — идеальный вариант. — Но даже если Квиррелл, то он не сможет ничего сделать, пока здесь Дамблдор! — воскликнул Рон. — Ведь директор был единственным, кого боялся Тот-Кого-Нельзя-Называть! — Думаю, ты прав, Рон, — хлопнул я в ладоши, вставая с земли. — Да и директор не настолько сошёл с ума, чтобы просто так покинуть школу в нужное время. Ну что, Рон? Пойдём, сыграем ещё партию в шахматы? А-то помнится мне, что у нас с тобой остался нерешённый спор, кто играет лучше. Счёт пока что двадцать два против двадцати двух.

***

      Зря я решил, что всё будет хорошо. Ближе к вечеру, решив прогуляться по замку, я отметил нервозность, витающую в воздухе. То тут, то там, я стал замечать изменения, например, профессор МакГонагалл, которая обычно почти всё время проводит в учительской или своём кабинете, патрулировала второй этаж. Профессор Снейп — подземелье, где живут слизеринцы. Именно, что патрулировали, хотя до отбоя ещё два часа. Хуже всего, я стал чувствовать что-то ещё. Словно где-то в животе образовался тугой узел, тянущий меня вниз, не позволяя мне дышать полной грудью. Решив вернуться обратно в гостиную, я прямо на выходе столкнулся с тройкой своих друзей, где на меня сразу набросился Гарри, рассказав, что директор отправился в Министерство, и сейчас прекрасное время, чтобы украсть камень.       И вот сейчас, мы четверо отправились в Запретный коридор, к Пушку. Открыв дверь, я чуть не выматерился во весь голос. Псина, которая может сожрать любого из нас в один укус, сейчас мирно спала под звуки арфы. Пушок. Спал. Из-за музыки! О Боги. Сколько сил мне сейчас потребовалось, чтобы не материться вслух. Но про себя…       С помощью телекинеза, лапа Пушка была отодвинута, а люк с помощью Рона и Гарри — открыт. Мда, не этого я ожидал. Не знаю, как это было сделано, но люк вёл не на второй этаж, и там не было ниши, где лежал бы камень. Там был длинный проход, идущий глубоко вниз. — Высоко, — пробормотал Гарри. — Падать будем долго. — Я пойду первым, — быстро проговариваю, не давая никому и слова вставить, и прыгнул вниз.       Летел я не слишком долго, приземлившись на что-то мягкое. Не успел я осмотреться, как подо мной внезапно появился провал, и упал вниз, приземлившись в этот раз прямо на каменный пол. Удар был пусть не сильным, но чувствительным. — Алекс, всё в порядке? — прокричал голос сверху, отчего складывалось ощущение, словно со мной Господь общается. — Нормально всё. Прыгайте уже, только осторожнее.       Где-то наверху послышались звуки падающих тел, самым тяжёлым, судя по голосу, был Рон. — Это что за штука? — первым делом спросил он. — Не знаю, какое-то растение, наверное, — проговорил Гарри. — Я думаю, оно здесь специально, чтобы смягчить приземление. А где Алекс? — Внизу я. Повезло вам, я почему-то сразу провалился вниз. На каменный пол. Какого…       Растение, на которое приземлились мои друзья, зашевелилось, став обвивать их. — ДЬЯВОЛЬСКИЕ СИЛКИ! — воскликнули мы с Грейнджер. — Не шевелитесь, иначе оно вас задушит! — Просто прекрасно! Спасибо что рассказала! — с сарказмом проговорил Рон.       Наверху что-то зашевелилось, и через несколько секунд, через силки упала Грейнджер. Ну как упала, она могла упасть, только я успел её поймать. Хм. А она лёгкая. — Спасибо, конечно, но может, уже отпустишь? — нахмурилась девочка, и я поставил её на ноги. — Как нам их вытащить? — Я в растениях толком не разбираюсь, Грейнджер. Ты у нас умница, вот и вспоминай, — проговорил я, включая систему. Дьявольские силки, кажется, нам про них говорили. — Кажется… Профессор Спраут говорила, что они любят мрак и влажность, и не любят огонь! Я знаю! — палочка Грейнджер выскользнула из кобуры (которую я подарил ей на Рождество), и направилась вверх. — Инсендио!       Стебли растения, стремясь убежать от огня, начали извиваться и вращаться, и наконец, исчезли. Парни упали вниз, я едва успел подхватить их телекинезом, и пусть спустить их по-нормальному не удалось, но скорость падения смягчил. В системе появилось два напоминания — соединить Бросок и Пирокинез, чтобы создать аналог фаербола. И научиться контролировать телекинез. Я могу отбрасывать и поднимать вещи, но не могу с его помощью замедлять падения. Точнее, могу, но из-за недостатка контроля я трачу много сил. Тем временем, мы прошли по коридору вперёд, освещая путь с помощью Светляка. Грейнджер, увидев это, уже хотела что-то сказать, но Гарри её дёрнул за рукав, чуть мотнув головой. Спасибо ему, времени на объяснения нет. — Тихо! — произнёс Рон, когда мы почти пришли в новую комнату. — Слышите?       Мы прислушались. Откуда-то сверху доносилось мягкое шуршание и тихий звон. — Думаете, это привидение? — спросил Гарри у нас. — Не знаю… — Рон пожал плечами. — Но вообще похоже на крылья.       Гарри задумался. — Там впереди свет…. И я вижу, что там что-то движется, — наконец произнёс он. — И чем бы это ни было, другого выхода у нас нет.       Мы дошли до конца коридора и очутились у входа в ярко освещённый зал с высоким дугообразным потолком. Зал был полон порхающих и кружащихся птиц, маленьких и ярких, как драгоценные камни. На другой стороне зала виднелась тяжёлая деревянная дверь. — Думаете, они нападут на нас, если мы попытаемся пройти через зал? — спросил Рон. — Возможно. — Гарри задумался. — На вид они не особенно опасны, но если нападут все разом…. Ну что ж, другого пути нет, … Я попробую…       Гарри глубоко вздохнул и побежал к двери, осторожно взялся за ручку и потянул, а птицы не отреагировали. — Она закрыта! — крикнул нам Гарри, и мы подбежали к нему.       Попытки открыть дверь ни к чему не привели. Алохомора, которое несколько раз произнесла Гермиона, также не помогло нам. — И что нам теперь делать? — произнёс Рон. — Эти птицы… Они не могут быть здесь просто так, для украшения, — с умным видом заметила Гермиона.       Все подняли головы, разглядывая порхающих у нас над головами птиц. Ярких, блестящих… Блестящих? — Это не птицы! — внезапно крикнул Гарри. — Это — ключи! Крылатые ключи! Присмотритесь повнимательнее, сами увидите. Это ключи, а значит… — Значит надо поймать один из них, и открыть дверь. — Или включить мозг, и подумать — а летал ли тут Квиррелл? Или каким-то другим способом получил ключ. — У нас нет времени искать другой способ, Кенори! Иначе Квиррелл доберётся до камня раньше нас! — Ну почему нет, Грейнджер. Сейчас попробую.       Отойдя от друзей, я встал под летающими ключами, закрыв глаза. По телу пронеслась тёплая волна огня, которая всегда сопровождает мои попытки использовать пирокинез. Рука медленно поднялась вверх, указывая прямо на нужный нам ключ. — А у него получится? Ключ же слишком далеко! — Сейчас узнаем, Гермиона. Я верю в Алекса.       Хм. Спасибо за доверие, Гарри. Очень приятно, когда в тебя верят. А вообще, как по мне, я не сильно продвинулся в развитие обеих врождённых сил. Поджечь зомби достаточно легко, они слишком медленные. Тут же ключ, находящийся постоянно в движении и на огромном расстоянии. На лбу выступил пот, тело стало нагреваться от напряжения, но издав громкий рык, я заставил горячий импульс своего тела через руку ударить по ключу. Крылья вначале задымились, а после загорелись, и ключ стремительно стал падать вниз. Поймал его Гарри, подбежав и схватив до того, как ключ ударился о землю. — Молодец, Гарри. Из тебя в следующем году выйдет прекрасный ловец, — проговорил я, вытерев пот. — Ты как? В порядке? — Чуть устал. Поджигать цель, которая постоянно двигается, гораздо тяжелее. Идём дальше.       Дверь была открыта, пропуская нас в новую комнату. Последним шёл я, и, закрыв дверь, глубоко вдохнул. В нос ударил знакомый, противный запах, который я уже однажды чувствовал. И шёл он от… — ТРОЛЛЬ!       Крик Рона заставил нас всех разбежаться и спрятаться за колонами. — Что будем делать?! — крикнул Гарри. Они с Роном стояли за одной колонной, а я и Грейнджер за другой. — Он нас не пропустит! — Может, мы сможем отвлечь его и пробежать?! — Как мы его отвлечём?! Рон, разбегаемся!       Тролль, громко завыл, и со всей силы ударил по колонне, где стояли рыжик и Гарри. Она разрушилась, но парней там уже не было, хотя всю комнату заволокло пылью, мешающая нам дышать. — Грейнджер, сейчас ты берёшь ноги в руки, ищешь парней, и валите в следующую комнату. Я отвлеку тролля от вас. — Но… — Чёрт, Гермиона! У нас нет времени на размышления! Каждая минута разделяет нас от Квиррелла и камня всё больше! Беги! Быстро!       Выбежав из-за колоны, выстреливаю Инсендио в грудь тролля, а когда не работает, телекинезом поднимаю небольшой кусок колоны и бросаю её в голову. Рык тролля дал мне понять, что ему это не понравилось, а судя по дубине, которая прилетела в опасной близости от меня, он отвлёкся в мою сторону. Примерно через минуту, я услышал громкий хлопок закрытой двери, что означало, что мы остались тут вдвоём — Я и Тролль. Клинок медленно покинул трость, а внутри начало разгораться чувство… предвкушения.       Итак, что мы имеем: местность неудобная для меня, прятаться негде, так как стоя в центре, он своей дубиной дотянется до любой точки комнаты. Шкура тролля непроницаема для заклинаний, очень толстая для атак клинком. Пробить её очень тяжело. Даже система показывает, что он чуть сильнее, чем его собрат. Только вот… Полностью ли он непроницаемый?       Пригнувшись, уходя от ещё одной атаки, я задумался. Глаза, уши, рот — не защищены так, как всё остальное тело. Руки защищены больше, но всё-таки меньше всего остального тела, так как из-за дубины верхняя часть кожи стёрта. Ладно, надо торопиться, чтобы присоединиться к друзьям.       Уворот, бросок камня в голову и Диффиндо по глазам. Серьёзную рану это не наносит, но то, что ему это не нравится, было слышно по его вою. Дубина резко опускается сверху вниз, от которой я ухожу Мерцающим Шагом. Но этот тролль оказался умнее своего собрата, так как в следующий момент дубина двинулась в мою сторону, вспахивая каменный пол. Уходя, я прыгаю вперёд, но тут же попадаюсь. Рука тролля ловит меня, сжимая свои пальцы от которых затрещали кости, поднимая вверх, а потом с силой ударяет мной об пол, выбивая весь воздух. Во рту появился противный привкус крови, перед глазами всё поплыло, но успеваю увидеть, как надо мной поднимается дубина, и на инстинктах вонзаю клинок в руку, держащую меня. Троллю это не понравилось, так как он резко взвыл, поднимая руку и отпуская меня, тем самым отбрасывая моё тело в стену. Удар головой не понравился уже мне.       Чёрт, ещё пару таких ударов, и я останусь тут в качестве десерта для тролля. В прошлый раз, я смог подобраться к нему, потому что его отвлёк Гарри, а сейчас… Тряхнув головой, зашипев от головной боли, поднимаюсь на ноги, и чуть не упал. Левая нога сильно болела, когда наступал на неё. Система показала, что у меня перелом голеностопного сустава, треснули рёбра, и травма головы. Ходить я мог, но не быстро, и каждый шаг отзывался болью в ноге. Думаю, у нас* есть один шанс, чтобы подобраться к нему. Если только всё получится. (Примечание Автора* — нет, это и далее — не ошибка)       Дождавшись удара дубиной, ухожу влево, вонзаю клинок в дубину. В следующую секунду меня резко потащило в сторону и подняло над троллем. Кажется, он ещё не понял, что произошло. Вот он, шанс.       Отталкиваясь здоровой ногой от дубины, вытаскиваю клинок, падая на голову тролля. Он задёргал головой, руками, пытаясь меня стряхнуть или поймать. Теперь я понимаю, каково людям, которые участвуют в родео. Удержаться на том, кто дёргается как эпилептик во время припадка, не так-то и просто. Но всё-таки я не удержался, скатившись по голове влево, но успеваю схватиться за ухо тролля. Где-то внутри нас раздался радостный смех. — Попался, ублюдок, — прорычал я, взмахнув рукой, и клинок метко угодил прямо в ухо на всю длину. Тролль замолчал на половине рыка, резко замерев, и упал на землю, подняв тучу пыли. Я спрыгнул ещё до этого падения, и успел откатиться в сторону. — Хах. Не такой-то… ты и супер, тварь! Тебя уделал одиннадцатилетний пацан, ничтожество!       Полежав где-то с минуту, я кряхтя поднялся на ноги, проковылял к трупу, и выдернул из его уха клинок. Шипя от боли в ноге, и вытирая правый глаз от крови, что натекла из раны (оказывается, правая бровь была разбита), медленно похромал к выходу. Открыв дверь, оказываюсь в новой комнате, на краю шахматной доски, где по всему полу были разбросаны куски мрамора и камней, стояло несколько фигур, а в углу комнаты… — Гермиона! Рон! — Алекс! О, Мерлин, — девочка прикрыла рот ладонью, увидев меня. Мда, я был весь в пыли, из брови шла кровь, и я хромал на левую ногу. — Что с тобой… — Сейчас неважно. Что с Роном? Где Гарри? — Рон пожертвовал собой, чтобы мы могли выиграть в шахматной игре. Он жив, но без сознания! — затараторила девочка, а я невольно засмотрелся. — А Гарри пошёл дальше! Там была загадка, пройти мог только один человек, а я пошла назад! Гарри там один! — Так, тихо, — проговорил я, положив ладони на её плечи, тем самым успокоив девочку. — Значит так — идёшь за мётлами, берёшь одну, и вытаскиваешь Рона. Затем сразу же беги на второй этаж, там профессор МакГонагалл, расскажи ей всё. Пусть поторопится. — А как же ты? — спросила Грейнджер, уже успокоившись, и смотря мне в глаза. — Я? — отведя взгляд в сторону двери, куда ушёл мой друг, я глубоко вдохнул воздуха. — Я пойду следом. Если там Квиррелл и Волан-де-Морт, то один он не справится. Я не могу оставить братца там одного. — Но там огонь! Он не даёт пройти! — Ты забыла? — хмыкнул я, отойдя от Грейнджер и зажигая Огненную Длань. — Огонь — моя стихия. Так что я пройду. Вытаскивай Рона, а я вытащу Гарри.       Попрощавшись с девочкой, я пошёл в следующую комнату. Пройти через огонь было не так уж и тяжело. Хоть это и было волшебным огнём, но он на меня почти не реагировал. Вернее реагировал, и даже слегка меня поджёг, но повреждения были слабыми. — ЛЖЕЦ! — неожиданно раздался голос Гарри, где-то совсем недалеко от моего местоположения. — НИКОГДА! — ПОЙМАЙ ЕГО! — завопил голос, принадлежащий кому-то другому, незнакомый мне.       В новую комнату я вошёл спустя секунд тридцать, и как раз вовремя. Всё-таки, я был прав, и помощником Волан-де-Морта был Квиррелл, вот только сам Тёмный Лорд в данный момент был у него в затылке, пока сам профессор ЗОТИ пытался стряхнуть с себя Гарри. Поттер крепко держался за его руку, периодически метя кулаком в его глаза, а затылок Квиррелла кричал: ≪УБЕЙ ЕГО. УБЕЙ≫. Краем сознания я был рад, видя, как бьёт друг, всё-таки не зря показал ему пару ударов, но долго продолжаться так не могло. Приблизившись так, чтобы меня не заметили, использую Мерцающий Шаг, перемещаясь вперёд, и сбиваю Гарри с ног, покатившись с другом по полу. Гарри потерял сознание, но был жив, а из его кармана выпал красный кусок камня. Рука мигом схватила его, а сам я встал на ноги, перед другом. — УБЕЙ ЕГО, КВИРРЕЛЛ! ЖИВО УБЕЙ! — Профессор, это того стоит? — хрипло произнёс я, так как в горле пересохло. — Стоит ли ради куска какого-то камня, делать всё это? — ЗАТКНИСЬ! НЕ СЛУШАЙ ЕГО! — Почему он не должен слушать? Потому что ты ему соврал? Профессор, посмотрите, что вы делаете? Вы готовы убивать детей, чтобы обуздать свою алчность! О вас говорили, что вы были хорошим человеком, вас любили ученики! — Любили? Меня поднимали на смех, когда я учился в Хогвартсе! Все считали меня слишком робким, никчёмным, слабым! И став учителем, ничего не изменилось! Все до сих пор смеются надо мной! — Потому что вы не хотели этого видеть! Вы сами вели себя так, чтобы к вам относились со смехом, но есть ученики, которые ещё уважают вас!       Профессор Квиррелл поднял руку, пытаясь наслать на меня проклятье, но телекинезом я сбиваю его с ног. Не сильно мне это помогло, так как какое-то заклинание всё-таки выпустил, отчего на моей щеке стал красоваться порез. — Вы можете сражаться с ним, профессор! От него почти ничего не осталось! Боритесь с ним! Профессор, если вы убьёте меня или Гарри, пути назад у вас не будет! — УБЕЙ ЕГО, НАКОНЕЦ! — закричал Тёмный Лорд.       Профессор, поднявшись на ноги, смотрел на меня ненавидящим взглядом. Вот только что-то в его взгляде изменилось. Секунды превратились в минуту, никто из нас не двигался, когда внезапно профессор схватился за голову и закричал от боли. Квиррелл метался из стороны в сторону, крича, падая на пол и снова вставая. — НИЧТОЖЕСТВО! НИКТО НЕ СМЕЕТ ИДТИ ПРОТИВ ЛОРДА СУДЕБ! — вопил Лорд, причиняя профессору боль.       Я же прикусил губу до крови. Мне не чем было помочь ему, только если убить его… Вот чёрт… У нас же есть… — Изгнание! — крикнул я, направляя на профессора синий луч.       Тело Квиррелла выгнулось, словно оно вот-вот сломается. Крик превратился в вой, когда из его тела стал подниматься тёмный дым. Ещё несколько секунд, и вопя что-то нечленораздельное, дым вылетел из комнаты. Отдышавшись, я подбежал к профессору и начал водить над ним Исцеляющими Руками.       Скривившись, я вкладывал в способность все свои силы, всю энергию. От напряжения ужасно кружилась голова, меня тошнило, но я упорно продолжал его лечить. Да, я мог его оставить, но… Он просто человек, который хотел стать кем-то, считая, что никому не нужен. Он просто потерялся. Наконец, когда уже не оставалось сил, Квиррелл вздохнул, но в сознание не пришёл, что позволило мне облегчённо вздохнуть. Кажется, спас.       С трудом поднявшись на ноги, я выдохнул воздух, когда моё левое плечо пронзило что-то острое, а потом что-то ещё пронзило мой живот. В следующую секунду меня подняло над полом, и выбросило в стену. Последнее, что я видел, как на том месте, где я стоял, находилось существо, с головой змеи, у него было четыре руки, две верхние из которых напоминали лезвия, и у него был длинный, гибкий хвост. Существо было окрашено в пурпурно-золотой цвет, и оно разглядывало меня, усмехаясь. После этого я потерял сознание.

***

— Где это я? Где все?       Я нервно осматривался по сторонам. Это было не подземелье, а чья-та комната. Светлая, тёплая, и очень знакомая. За столом, спиной ко мне, сидел мужчина, что-то записывая в дневнике пером. — Извините, — позвал я его, но он не отозвался, словно меня и не было. Медленно обойдя, я снова позвал мужчину, и тут же замер. На нём была накидка, что сейчас была на мне, а тёмно-синие глаза внимательно смотрели на записи. Лицо его было спокойным, но где-то в глубине глаз была лёгкая тревога. — Папа, — тихо прошептал, не веря своим глазам. Я протянул руку, чтобы дотронуться до него, но пальцы схватили только воздух, словно меня не было. Или отца? Оглядевшись внимательнее, я понял, что нахожусь в своём старом доме. — Ты в порядке, дорогой?       Новый голос заставил меня отпрыгнуть и по привычке взяться за трость, которой и не было у меня в руках. В комнате стояла молодая девушка, лет примерно двадцати. Её тёмно-русые волосы едва достигали плеч, а зелёные глаза выражали беспокойство. Мама, а это была именно она, подошла к моему отцу со спины, положив ладони на его плечи, а отец, в ответ, положил левую руку поверх её, слегка сжав пальцы. — В порядке, милая. Просто… я устал. Это неважно. Как ты? Как ребёнок? — Мы прекрасно себя чувствуем, — с улыбкой ответила мама, погладив свой живот. Это было почти не видно, если не присматриваться, но небольшой животик уже наметился у неё. — Думаю, что будет девочка. — А я больше уверен, что мальчик, — отец встал из-за стола, обнял маму и, подняв, закружился с ней по комнате. Смех мамы разносился по комнате. Мягкий и счастливый. — Но, в конце концов, неважно, кто будет. Это наш с тобой ребёнок, и я люблю вас обоих. — Как и мы тебя, Марк.       Я стоял как громом поражённый и смотрел на своих молодых родителей, в особенности на отца. Я почти не помнил его, лишь небольшие фрагменты, и теперь жадно впитывал его спокойный голос, его взгляд, каждую черту лица. И мама… такая молодая, красивая, едва заметные морщинки ещё не тронули её лица, в глазах нет той обречённости и грусти, что будет очень скоро. И этот ребёнок, что скоро будет у них… это Я?       Вспышка перед глазами заставила меня напрячься в ожидании нападения, но все закончилось. Снова мой дом, только сейчас здесь было… мрачно? Родители сидели в гостиной, от тишины хотелось кричать. Мама плакала, а отец что-то говорил ей, но его взгляд… ярость и боль, вот что было в них. Услышав часть разговора, я в ужасе отшатнулся назад к стене и сел на пол. У мамы произошли преждевременные роды на восьмом месяце. Девочка не выжила. Я дышал так, словно пробежал марафон по пересечённой местности. У меня… у меня могла быть сестрёнка, … я не был бы один…       Новая вспышка заставила меня вздрогнуть, подняться на ноги, но разум был в раздрае. — Я сказал нет, отец! — громкий голос папы вернул меня в действительность.       Дом был мне не знаком, но вот люди… в кресле сидел человек, лет семидесяти, дряхлый, слабый внешне, но ещё полон сил внутри. Его взгляд был серьёзен, в них была Сила и Воля настоящего воина. Дедушка. Я его не помнил, но сейчас, видя его, в мозг проникли разные воспоминания, как он держал меня на руках и что-то читал. При взгляде на меня, дедушка смягчался, переставая быть воином и становясь обычным старичком, любящий своего внука. Он умер за год до того, как случилась та авария. Рядом, сидя на полу и играя с игрушками, сидел я. Такой маленький, невинный, с радостной улыбкой, держащий в руке фигурку волка и пытающийся имитировать рычание. Хах. Моя любимая фигурка. Сколько мне тут? Года два? — Марк, ты не понимаешь… — Прекрасно понимаю! Я устал, отец! Эта война никогда не кончится, и я не хочу воевать на два фронта! — Волан-де-Морт исчез, хотя в его смерти я сомневаюсь. Но сколько осталось тех, кто шли за ним, за последователем Тзи. — Плевать! Я слишком много друзей потерял на этой войне! Джеймс и Лили мертвы, Фрэнк и Алиса навсегда потеряли разум, Блэк… я бы сам убил этого ублюдка, если мог до него добраться. Питер тоже убит, и сколько ещё умерло? У меня остались только жена и сын! — Ты уже отказался от магии и системы. Марк, ты же знаешь, почему… — О, отец, прекрасно знаю! — Это твоя обязанность. — Уже нет! Моя обязанность защитить Амелию и Алекса, и только это для меня важно! — Он такой же, Марк. Он маг, как я, ты, его бабушка и её семья. И страж, как мы с тобой, и все до нас. От этого не уйти. — А ты не думал, что именно из-за системы всё и происходит? Не было бы её, не было бы всего этого! Сколько нас было вначале? Чуть больше полутысячи? А сколько осталось? Сейчас нас не наберётся даже полусотни! За почти два тысячелетия мы почти полностью вымерли! Это проклятье нашей семьи! — Это наш дар. Я уже слаб, Марк, и не способен на то, что мог делать раньше. Когда мой внук станет старше, система проявит себя, как и магия.       На лице отца появился ядовитый, я бы даже сказал злой оскал, что заставило моего дедушку заволноваться. — Что ты сделал? — тихо спросил он. — То, что должен был сделать раньше. Я поставил на сына печати, блокирующие систему и магическое ядро. Амелия ничего не знает о магии, а я буду молчать. Я не хочу, чтобы Алекс всю жизнь прожил как параноик, постоянно ожидая, что там, за поворотом, его встретит очередной барьер Хаоса. Я хочу нормальной жизни для него, и не хочу из-за Хаоса и этих чёртовых Тёмных Богов потерять его также, как потерял дочь! — Император… Что же ты наделал? — прошептал дедушка, прижав дрожащие ладони к лицу. — То, что должен ради защиты родных. И вполне осознанно.       Отец снял с себя накидку, осторожно сложил её, и подойдя к дедушке, встал на одно колено, положив на его колени накидку вместе с тростью. — Моих сил было недостаточно, чтобы спасти друзей. Я отдал на защиту всё, и потерпел поражение. Но и того что осталось, должно хватить на любимых мной людей. Телекинез и огонь… Они останутся со мной навсегда. Можешь ненавидеть меня, проклинать, отказаться от меня, но Я отказываюсь от своего наследия, отец. От денег, от силы, от всего. Я всего лишь обычный служитель Церкви, такой, как я, никому не будет нужен. Может, это спасёт мою семью.       Встав на ноги, папа тихо проговорил что-то о вещах, и покинул комнату. Я… Я был зол. Он просто сдался! Отец сдался и пошёл по лёгкому пути! Почему?! ЗАЧЕМ?! ОН ПРОСТО УБЕЖАЛ!!! — Деда!       Голос меня маленького временно успокоил мою злость. Я маленький смотрел на дедушку серьёзным взглядом, протягивая к нему свои маленькие ручки, на что он, кряхтя, взял меня на руки и посадил к себе на колени. — Деда! Па! — Не вини его, малыш, — тихо проговорил дедушка, поглаживая меня по голове. — Марк любит тебя и твою маму, и считает свой выбор лучшим. Он упрямый, как твоя бабушка, и убедить его… Я слишком стар и слаб. Всего лишь дряхлый старик, который скоро отправится в Чистый Мир. Холодные руки Старушки Смерти уже ощущаются на моих плечах.       Маленький я, заёрзав на месте, внимательно посмотрел на дедушку, потом на фигурку волка, а потом протянул её дедушке. — Спасибо, малыш. Нравятся волки? — натянуто улыбнулся он. — Воки!!! — радостно повторил я, вновь пытаясь зарычать, что дедушку только веселило. — Да, Алекс. Волки. Прекрасные создания. Сильные, верные, стойкие. До последнего защищающие свою семью. Свою стаю. — Вок? — маленьким пальчиком указал на самого себя, а увидев утвердительный кивок дедушки, повернулся в сторону двери, в которую ушёл мой отец. — Па — вок? — Верно, малыш. И твой папа, и ты — вы оба волки, что готовы защищать то, что вам дорого. А хочешь, этот волк будет всегда с тобой?       Дедушка показал мне мою фигурку, отчего я закивал. Его рука засветилась приятным жёлтым светом, охватив фигурку, а потом ладонь с игрушкой погрузилась в мою грудь, со стороны сердца. В тот же миг я почувствовал это, жар в левой части груди, приносящий лишь тепло. Подождите… Так вот куда она делась? — Когда ты станешь старше, меня уже не будет в живых, Алекс. Марк потерял многое, и пытается защитить то, что у него осталось, не вини его в таком выборе. Не злись на него и не ненавидь. Видит Император, я не откажусь от сына даже под страхом смерти и под пытками. Он отказался от всего, но ты… Ты станешь наследником нашей силы. Будь сильным, Алекс.       Новая вспышка света, и я оказываюсь за рулём машины. Как бы я не пытался, я не мог двигаться, или повернуться. Через несколько секунд, взгляд того, в ком я находился, переместился на зеркало заднего вида, где мы увидели меня. Здесь мне было четыре года, я смотрел в окно на радостно проносящие мимо нас машины и столбы. Я сразу понял, что это за момент. Тот самый день, когда произошла авария. Отец выглядел уставшим, словно он держал что-то тяжёлое, или не спал уже несколько дней. Куда мы ехали, я не помнил. — Пытаешься убежать от меня? — внезапно раздался голос в голове. Голос был какой-то… странный, отчего в душе разгоралась алчность. — И долго ты сможешь это делать?       Отец тряхнул головой, отгоняя наваждение. Показалось? — Глупая попытка, Марк. От меня не убежать. От меня не скрыться. Ты отказался от своего наследия, но это не мешало мне следить за тобой. Твои потуги меня забавляют, Страж. — Я больше не Страж! — услышал я громкий голос отца, который тут же успокоился. — Я обычный Служитель Церкви. Оставь меня в покое. — М-м-м, это интересно. Ты уже столько лет пытаешься убежать, но не понимаешь, что побег невозможен. Ты должен стать ИМ! Твой потенциал огромен, и ты знаешь это. Открой свою душу, Страж! Прими меня в своё сердце, поддайся желанию! Система, магия, сила… Ты же хочешь вновь почувствовать, как она течёт по твоим венам, как согревает твоё тело и действует по одному твоему мысленному приказу!       Руки отца сжали руль, а голову пронзила боль, которую отец с трудом подавил. Я ощущал, как он хотел открыть систему, но смог сдержаться. — Не хочешь? Х-м-м. Что же, это печально. Но раз ты не хочешь стать ИМ, то может тогда твой сын станет?       Взгляд отца мгновенно озарился пониманием, а спустя секунду он, а следом и я, почувствовали кое-что опасное. Прорыв Хаоса. Буквально на мгновение, но он был. Машина отказала, руль повернул в сторону, и вильнуть в другую сторону не получалось. Тормоза не работали, а время словно замедлилось. Это было… сделано моим отцом. Его восприятие ускорилось, когда произошёл прорыв Хаоса.       Скрипнув зубами, отец отчаянно рассуждал, и в его мыслях проскальзывали нотки обречённости. Он понимал, что не выживет, но желал спасти свою жену и своего сына. И он понимал, что единственный способ сделать это — вернуть своё наследие. Магия вновь наполнила его тело. Взмахом руки он поставил магический щит на меня, скривившись от боли в руке. Он давно не пользовался магией, и от столь сильной магической вспышки каналы повредились. Стена тем временем неумолимо приближалась, и новую вспышку магии отец направил в сторону мамы. В его мыслях появилось удивление, когда он почувствовал ещё одну вспышку магии. Он понял, что эта магия была не его, а моя. Защита каким-то образом сломала печать на моём магическом ядре, из-за чего и произошла эта вспышка, плюс страх, что усилило это всё.       Отцу становилось всё хуже. Напряжение от магии было слишком сильным, его тело просто не выдерживало, но он продолжал ей управлять. Толчок телекинеза, чтобы выбросить из машины меня, ничего не дало, она просто не смогла пройти через стену Хаоса, что окружила машину. Понимание пришло сразу — всё было нацелено лишь на меня. Вся магия ушла на мою защиту, на магическое ядро легла печать, но как раз, когда он заканчивал с печатью, его магическое ядро разрушилось. И в этот момент произошёл удар, погрузивший меня в темноту, а последней мыслью отца было извинение. Он извинялся передо мной, что не смог защитить.       Следующим, что я видел, это место аварии. Машина была всмятку, на отца было страшно смотреть, да и я был не в лучшем состоянии. Рядом с машиной материализовалось то самое существо, которое я видел в той самой комнате, где сейчас лежит Гарри. Оно медленно обошло машину, и начало говорить. В его голосе сквозило неудовольствие. — Вот как. Что же, ты выбрал свой путь, Марк, поэтому мне пришлось это сделать. Жаль, что пришлось избавляться от тебя, но вот твой сын… — существо пыталось приблизиться ко мне, когда его отбросило назад, и оно завыло. — ТЫ! — завыло оно, вставая на ноги. — Чёртов Марк! Ну, ничего, я умею ждать! И однажды, я получу его! Тзинч забрал у меня Реддла, но твой сын не уйдёт! НИ-КОГ-ДА!       И темнота. Вот что я увидел потом. Я стоял на коленях в темноте, сжимая кулаки. И плакал. Слаанеш. Ничтожная тварь. Он убил моего отца. Разрушил мою жизнь, едва не превратив в инвалида! И сейчас, он там. Его Аватар в той комнате, рядом с Гарри и Квирреллом, а я тут. Скорее всего, мёртвый. Хах. Какой позор.       Встав на ноги, я осмотрелся. Наверно, это Ад. Персональный Ад, где нет никого и ничего, и где я проведу остаток существования. Но кроме темноты тут было что-то ещё. Впереди меня что-то маячило, манило к себе. А был ли у меня выбор? Я пошёл вперёд, едва передвигая ногами. Хм, а вот это было странно. Передо мной была лестница, ведущая наверх, по которой я стал подниматься. Чем выше я поднимался, тем тяжелее мне становилось, будто наваливалась усталость. Сколько я так поднимался? Казалось, будто несколько часов, но наконец, я оказался на вершине. И замер. В воздухе, в пучке света, висела фигурка волка. Та самая, которую дедушка спрятал во мне. Может, я не умер, а просто… Просто потерял сознание?       Мысли, что до этого были тяжелы и словно подёрнуты туманом, вновь прояснились. Я должен вернуться. Там мой друг, я должен защитить его, даже если это будет стоить мне жизни. Не в мою смену! Враг сильнее меня, но разве это меня остановит?       Громко зарычав, я сжал в руке фигурку волка, не обращая внимание на огонь, что прошёл по моему телу.

Нам пора вернуться!

***

Взгляд со стороны. Комната с Философским камнем.

      Существо с двумя лезвиями вместо двух рук стояло над мальчишкой, по имени Гарри Поттер. Оно облизывалось, смаковало момент, когда, наконец, временный Аватар исчезнет, и он обретёт настоящего. Он много лет шёл к этому, дважды был у цели, но ему продолжали мешать. И вот теперь, он вновь был близок к своей цели. Он сразу положил глаз на мальчишку — его желание вернуть семью было столь велико, что разбудило Аватара ото сна. Хвост существа задвигался с огромной скоростью от предвкушения. М-м-м, захват этого тела может дать ему многое, а если постараться, то можно совратить разум сына Марка, получив Аватар из его тела. Это будет прекрасно!       Но едва оно хотело вселиться в тело, как вначале мальчишку, а потом взрослого мага окутало огненным куполом, а поток мощной телекинетической энергии сбил его с ног. Пролетев несколько метров, оно перекувырнулось в воздухе, встав на ноги. Его взгляд устремился в угол, куда он отбросил сына Марка. И его охватила злость. Тело мальчишки заволокло тёмным дымом, пока он поднимался на ноги, изо рта вырывался волчий рык. Вены, идущие к его лицу, окрасились в чёрный, словно по ним потекли чернила. Оказавшись на ногах, он медленно покрутил головой под хруст костей, и внезапно пропал с места. Существо, вскинуло лезвия вперёд, и как раз вовремя — мальчишка появился пред ним с клинком, поэтому лезвия заблокировали атаку. Вскинув руки вверх, оно отбросило мальчишку назад, но тот не упал, а приземлился на ноги. И открыл глаза. Некогда тёмно-синие глаза стали чёрными, в которых плескалась ненависть, а всё тело было покрыто красным пламенем, принявшее вид волка с одним хвостом. Существо мгновенно узнало его. — Слаанеш, — прорычал мальчишка низким утробным голосом. — Кхорн. Давно не виделись с тобой. — Убирайся отсюда, пока я не разорвал тебя на части. Тебе здесь не рады. — А с чего ты взял, что я послушаюсь тебя? Мне нравится этот мир, эти людишки такие забавные, особенно когда они пытаются спрятать свои мысли и желания, представая перед всеми такими белыми и пушистыми.       Аватар Кхорна сделал рывок, с локтя пытаясь сбить соперника. Слаанеш вовремя уходит, предугадав атаку, и наносит удары лезвиями, которые встречают клинок. — Ты всё такой же, Кхорн. Всё также действуешь грубо, открыто и напролом, — оскалился Аватар Принца Наслаждений, но тут же был снесён к стене мощной огненной волной. Теперь скалился его противник. — Ты тоже не изменился, ничтожество. Всё такой же слабак в открытом бою. Ты лишь жалкая насмешка над истинными Богами! — Я единственный, кто может предложить смертным самые большие искушения! Эхо моего крика живёт в каждой душе со времён моего рождения.       Аватары Тёмных Богов перемещались по комнате, и обычным, человеческим взглядом нельзя было уследить за ними. Были слышны лишь звуки столкновения клинка и лезвий, ударов огненных шаров в стены и изредка удары тел об стены, если один из врагов отбрасывал другого. Резко остановившись, Аватар Кхорна развернулся вокруг своей оси, и ударом ноги с разворота попадает противнику по голове, а после прыгает сверху, занося клинок. Лезвия блокируют удар, и враги сходятся в клинче. — Ты лишь вздорное дитя, младший брат! Несобранный, надменный, попусту тратящий свои силы! — Зато в отличие от тебя, я получу истинное наслаждение, когда сделаю вот так!       Две нижние руки нанесли восемь сильнейших ударов в живот противника, отчего его вытошнило кровью, а потом ещё один сильный в лицо. Его противник развернулся, и Слаанеш уже рассчитывал пронзить тело насквозь, но лезвия пронзили только воздух. А в следующую секунду из-под земли ударила волна красного пламени, от которого он закричал, с трудом успевая выбраться. Взгляд Слаанеш устремился в сторону своего противника, и на его лице появилась счастливая улыбка. — Кажется, долго ты не простоишь. Хах! Слишком много сил ты потратил на это, брат!       Аватар Кхорна стоял на одном колене, опираясь на клинок и тяжело дышал. Кожа стала бледной, будто только тронь его, и он развалится. Но его взгляд, помимо ненависти Тёмного Бога, выражал ненависть ещё одного. Человека. — В отличие от тебя, у меня есть понятия чести. Это мой мир, Слаанеш, черепа этих людей мои, они украсят гору под моим троном. Кровь смертных переполнит реку, и она выйдет из берегов. Ты недостоин места в пантеоне Богов. Тзинч и Нургл, пусть и слабы по сравнению со мной, но я признаю их. В тебе нет и толики их силы. И да, ты тоже слабеешь!       Лицо Слаанеш исказила злая ухмылка, когда он взмахнул руками. По всей комнате стали появляться низшие демоны, двигаясь в сторону Аватара Повелителя Битв. Но его это не пугало, а наоборот — веселило. Клинок в правой руке покрылся огнём, а в левой руке появился его огненный аналог. Двигаясь вперёд, Кхорн наносил удары, разрезая каждого демона на куски. С руки срывается телекинетический шар, отбрасывающий одного демона в стену, пальцы сжимаются в кулак, взмах, и этот же демон оказывается перед Аватаром.       Слаанеш со страхом наблюдал за тем, как его демоны терпят поражение. С помощью телекинеза его брат поднял в воздух всех демонов, сжав их шеи, и бросил на него взгляд. А потом произошло ЭТО — от него с мощностью огромного взрыва во все стороны разошлась волна телекинеза, превращая демонов даже не в куски тел, а просто ни во что. От них не оставалось даже пепла. До самого Слаанеша волна добралась уже ослабленной, но даже этого хватило, чтобы частично повредить его тело, и лишить лезвий. — Ты сражаешься не с Тзинчем или Нурглом, брат. Я тот, кто всю жизнь провёл в войнах, тот, кто является Повелителем Битв. Я — Кровавый Бог, и я говорю тебе: Это! Мой! Мир!       Клинок пронзил тело Временного Аватара, и оно начало гореть, заставив его закричать. Принц Хаоса пытался вырваться, целыми руками нанося удары, но его противник продолжал стоять, вонзая клинок всё глубже в тело. Издав громкий рык, руки поднимают клинок вверх, разрезая своего противника почти надвое, чтобы потом оно пропало во вспышке пурпурного пламени. — Это тело ещё слабое. Но времени у меня ещё много.       Лишь убедившись, что враг мёртв, тело Кенори рухнуло на пол, оставшись без магии и энергии, едва живое.

Взгляд со стороны. Больничное крыло. Спустя неделю.

      Алекс Кенори лежал на койке, медленно приходя в сознание. Стараниями мадам Помфри, мальчик был выведен из комы, в которой находился целую неделю, и сейчас, тихо застонав, он, наконец, открыл глаза, чтобы тут же закрыть. Свет из окон был слишком ярким для него. Но как оказалось, он недолго был один в Больничном крыле. — Вы уже проснулись, мистер Кенори?       Этот голос парнишка узнал бы в любом состоянии, поэтому, приоткрыв глаз, он знал, что увидит его. — Директор Дамблдор? Рад вас видеть, — прохрипел Кенори, и тут же зашёлся в приступе кашля. К его губам прислонили кружку с водой, которую он жадно выпил. — Спасибо. — Вам ещё нельзя напрягаться. Ваше состояние очень тяжёлое. — Что со мной было? — А это, я хотел бы узнать у вас. Профессор МакГонагалл и профессор Снейп обнаружили вас лежащими на полу, в критическом состоянии. Ваше тело было почти разрушено. Что произошло? — Я… Я не знаю, — ответил мальчишка, открыв глаза и чуть хмурясь. — Я только помню, как вошёл в комнату, как пытался уговорить профессора Квиррелла… Вот чёрт… Гарри! — Он в порядке, — произнёс директор, добродушно улыбаясь. — Больше скажу, он уже на следующий день покинул Больничное крыло, но каждый вечер вместе с друзьями приходил к вам, надеясь, что вы скоро проснётесь. Мистер Уизли и мисс Грейнджер также в порядке. — Хорошо. А то я начал волноваться. А профессор Квиррелл? — Здесь всё тяжелее. Его повреждения похожи на ваши, но также оно было подвержено сильнейшим проклятиям, из-за которых его отправили в больницу Святого Мунго. Он выживет, но уже не станет прежним.       Гриффиндорец медленно собирался с мыслями, пытаясь задать вопрос, а директор его не отвлекал, лишь тихо что-то напевая. — Директор Дамблдор. Там в комнате я видел Волан-де-Морта, который овладел телом профессора Квиррелла. Он ведь не человек, так? Человек не способен на такое. — Верно. Он давно перестал быть человеком, а после смерти пропасть между ним и людьми стала ещё больше. Сейчас, он не больше духа, но всегда найдётся люди, которые захотят впустить его в свою сердце и душу, а он сам будет искать новые пути, чтобы вернуться. Вы с Гарри проделали огромную работу, несмотря на то, что нарушили много правил. — Простите, — скривился мальчишка, правда, в глазах не было и толики раскаяния. — Но по-другому у нас в тот момент не получалось. Постараемся в этом учебном году больше их не нарушать.       Альбуса Дамблдора явно позабавил такой ответ, во всяком случае, он не стал акцентировать внимание на том, что до конца года осталось всего ничего. Но улыбка его быстро пропала. — Мистер Кенори, в этот раз вам повезло, но хочу попросить вас быть осторожными. Каждый ваш шаг важен, и вы обязаны обдумывать их. Есть люди, которые рады видеть вас среди живых, и которые будут несчастны, если с вами что-то случится. — Я понимаю, директор. Но если цена моей жизни — жизнь моей семьи и друзей, я отдам её в руки старухи Смерти, лишь бы жили они. Таков мой путь. — Вы ещё очень юны, мистер Кенори. Впрочем, ваше решение встать за близких горой, лишь бы отвести от них опасность — восхищает. Ваша сила растёт с каждым днём, и скоро она станет лакомым кусочком для сил, о которых вы можете лишь догадываться. Ваша душа — самое ценное, что есть у вас. Берегите душу, не позволяйте тьме и Хаосу захватить её. — Я… вас услышал, директор. Спасибо, что беспокоитесь обо мне. — Я беспокоюсь о каждом ученике. Дети — наше будущее, мистер Кенори. Думаю, я лучше пойду. Скоро должны прийти ваши друзья, и узнав, что вы проснулись, они просто не заметят своего директора. Как бы не затоптали. Ах, юность, прекрасное время. До свидания, мистер Кенори. Вы вырастите прекрасным защитником. Отец гордился бы вами. — Спасибо, директор. До свидания.       Оставшись один, Алекс Кенори медленно принял сидячее положение, опираясь на спинку и закрыв глаза. Сколько так просидел, он не знал. Резко вдохнув, Кенори покрутил головой под хруст костей. Перед его глазами плыли слова системы, которые он читал постольку поскольку, но некоторые позиции вызывали в нём внутреннюю улыбку. — Защитник. Защищать семью моя цель. Эта цель будет вести меня вперёд, пока я живой, и ничто меня не остановит, — глаза Кенори медленно открылись. Тёмно-синие глаза смотрели в стену напротив него, вот только в глубине его глаз плескалось едва заметное красное пламя. В его руке, которую он сжал в кулак, находилась фигурка волка. А потом, его губы изогнулись в зверином оскале. — Это! Мой! Мир!