Vamos, Valencia! Vamos, Ramirez!

      Сегодня для Рамирес была самая важная игра — игра с «Атлетико». Мо не спала всю ночь, и все мысли её были лишь о том, что её ставят в основном. Это в старом клубе для девушки было обычным делом, но не сейчас и не здесь. Переживания душили её, и Мо тряслась по пути в автобус. — Ты чего так нервничаешь? — поинтересовался Гайя, слегка подтолкнув её к двери. — Неужто страшно? — Да нет, не страшно, просто непривычно, — чуть помедлив, ответила Мо. Она немного соврала, но ведь не полностью, значит ничего страшного не случится.       В автобусе она села с Черышевым, иногда думая о том, как тяжело ей будет играть против бывших одноклубников, но гораздо больше её сознанием завладевали мысли о Денисе. Вообще появление в её жизни Черышева было неслучайно, и понимая это, Мо боялась совершить ошибку и предать Альваро. Поддержка, которую часто давал ей Мората, становилась для неё единственным спасением. — Ты так бледна, боишься? — Ден нарушил молчание первым. — Я понимаю, но это футбол, здесь так бывает. — Я не об этом думаю, — отрезала Рамирес, отворачиваясь к окну и демонстративно не смотря на парня. Опять же она хотела сказать, что переживает за Альваро, но нельзя разбивать сердца вот так. А в том, что Черышев привязался к ней, сомнений у девушки не было. Она знала, что так отнестись к нему будет слишком жестоко. — А о чём?       Мо не ответила и закрыв глаза, попыталась погрузиться в сон, ощущая, как глаза Дениса сверлят её лицо. Да, пусть помучается, пусть поймёт, что она не одна, у неё уже есть возлюбленный. Мората был бы горд за её выдержку, которая отсутствовала у Рамирес, когда она ещё не играла за «Валенсию».       Ехать было неудобно, кресло будто всасывало в себя Монику, и от этого ощущения Рамирес едва не стало плохо. Девушка вздохнула глубоко, открыла глаза и повернулась к спящему Денису. Он спал, положив голову на плечо Мо. Она лишь вздохнула, ощущая слабое дыхание парня на своей шее, смотрела на его мирно вздымающуюся грудь и медленно погружалась в транс. — Спи, а я побуду рядом, — сказал она шёпотом и положила свою голову сверху его. Да, почти семейная идиллия, но нет. Девушка просто не хотела будить Дена перед важной игрой, так что у неё не было другого выхода. — Спи, русское солнце в пасмурном небе Испании.

***

      Шум раздевалки стадиона Атлетико закладывает уши девушке. Моника идёт рядом с Парехо, почти наощупь проходит ещё одну лестницу и оказывается в подтрибунном помещении. Оно так ей знакомо, в нём случалось столько вещей, что Рамирес хочется выть. Именно здесь, после проигрыша Реалу, Мората впервые открыл ей своё сердце и поцеловал Монику. Именно тут она стояла и общалась с ним, когда они в тайне от всех сбегали с тренировок поочерёдные выходя, около пяти минут целовались в этом месте, а потом бежали обратно, он задерживался, чтобы не вызывать подозрений. Моника хорошо помнила, как они после игры сидели тут на полу и говорили о них. А теперь она чувствует себя такой чужой в этом месте, словно она не в аренде, а уже продана Валенсии. — Ты побелела, — знакомый голос заставил сердце Мо упасть в пятки и обернуться. Альваро стоял совсем рядом с ней, сложив за спиной руки. — Я рада видеть тебя, — она говорила это, не глядя на него. Мората был спокоен, словно читал мысли девушки, и от этого ей было неприятно. Он как бы знал о том, что тревожит её и не хотел успокоить и помочь. — Ты думал обо мне? — Думал, Мо. Но теперь, как вижу тебя, мне больно видеть, что ты не сможешь обнять меня, если кто-то из нас забьёт. Теперь между нами пропасть, да такая, что ни мне ни тебе, — он провёл рукой по плечу Рамирес. — Не перешагнуть её так просто. Прости их всех, а меня в особенности. — Я не смогу вам забить, просто не смогу, — Мо прошептала в пол, но Мората услышал её. — Ты знаешь, что я всё ещё тут сердцем и душой. И я не смогу вам забить.       Альваро понял бы её без слов. Он видел, как краснеют щёки девушки, как учащается её дыхание, как она сжимается перед ним. — Я обещала себе не забивать вам, но обещала тренеру забить, — продолжала Мо, хлюпнув носом и пряча взгляд от пристальных глаз Альваро. — Он мне звонил после кубка Испании и угрожал, говорил, чтобы я… — Не нужно, — прервал её Мората и притянул её к себе. — Не нужно вспоминать то, что прошло. Сейчас у нас игра, сосредоточься и забей нам. Я не буду против, сделай это, чтобы преодолеть свой страх и ужас. Ты должна пройти через это и очиститься от этого гнёта.       Рамирес утёрла слёзы и выпрямившись, стала ожидать остальных. Очень скоро показался Хосе Гайя и подлетев к обоим, по-дружески приобнял девушку за талию. — Ты плакала? Этот тип тебя обидел? — обеспокоено спросил он, подозрительно глядя на Мората. Тот лишь пожал плечами и отошёл, не оборачиваясь назад. Это напрягло Мо. — Нет, просто мне страшно. — Не бойся, всё норм будет, — расслабленно ответил Хосе. — Забьёшь им пару и всё будет чики-пуки, только не бойся, ты теперь наша, главное в свои не забей, — он шутливо пихнул в бок девушку.

***

      Игра шла полным ходом, уже прошёл и тот момент, когда бывшие одноклубники обменялась с ней любезностями, пожали руки, поговорил с ней, а теперь осталась только игра. Моника носилась по полю как заведённая, часто колебалась выбить мяч у Мората, но тот, словно её понимая, нарочно падал, чтобы она могла взять мяч. Ей было страшно, когда она понеслась вместе с Гамейро к воротам Атлетико. Кевин доверительно кивнул ей и дал ей передачу. Рамирес оказалась в нескольких метрах от ворот и вскинув голову, встретилась глазами с вратарём.       «Прости, Ян, но это игра, это футбол. Прости ещё раз!» Мо пнула мяч и остолбенев, закрыв рукой лицо. Она забила им, Облак глядел на неё так же спокойно, как и Мората в том коридоре. — Ты не расстроен?! Как?! — слова Мо были едва различимы из-за гула трибун. — Я не расстроен, потому что забила ты.       Внезапно Рамирес почувствовала какую-то тяжесть в голове, а перед глазами потемнело. Она уже менее чётко видела лицо Яна перед собой, шум стадиона постепенно утихал, голова тяжела. Ноги девушки подкосились, и Мо упала на родной газон рядом с Облаком. Она не слышала ничего, а последний, кого она увидела перед тем, как окончательно отключиться, был Денис.