Выживет лишь один.

Дафна вскрикнула. Стрелка Шилова вонзилась ей в бедро, а меч-хлыст больно ударил по ноге. Хорошо, что не обвился вокруг неё… Вокруг лишь мрак, непроглядный, как чёрная мантия Мамзелькиной. Дафна пытается выдохнуть маголодию. Безуспешно. Воздух рассекает тяжёлая спата Мефодия, оставляя за собой мерцающий световой след. Она и сама излучает свет, позволяя несостоявшемуся повелителю мрака и слабеющей стражнице света видеть лица друг друга. Хлыст Шилова вновь свистнул в воздухе, на этот раз в качестве цели выбрав Мефодия. Юноша успел увернуться, но клок волос из его головы был вырван. По виску стекли несколько капель крови. - Люблю тебя…- прошептала Дафна. Стражница закрыла собой возлюбленного и коснулась бронзовых крыльев на шнурке. Яркая вспышка от крыльев со множеством чёрных перьев осветила пустоту вокруг, но тьма стремительно поглощала свет, дав Мефодию лишь несколько мгновений для того, чтобы сориентироваться. Хлыст рассёк тяжёлый воздух и ударил по правому крылу Дафны. Кости хрустнули, крыло растворилось в лёгкой дымке, а сама Дафна опустилась на колени. Мефодий ощущал её боль, как свою собственную. Что-то загремело, в воздухе стал распространяться запах палёной резины. Неразборчивое бессвязное бормотание Прасковьи сотрясало тьму, заставляя её отступить. Шилов замер на мгновение. Это мгновение стоило ему руки – из ниоткуда взявшийся Чимоданов ударил по ней золотой секирой, отхватив руку по локоть. Воспитанник Тартара взмахнул хлыстом мрака… Голова Чимоданова упала с плеч, а затем тьма поглотила все его тело. Нож с отверстием в рукоятке, прокрутившись несколько раз в воздухе, вонзился между лопаток Шилова. Невидимая рука потянула за рукоятку вверх, слегка приподняв тело Шилова. Варвара довольно цокнула языком. Через мгновение тело Шилова растворилось во мраке. Варвара не успела даже понять, что произошло – копьё Мошкина пронзило её горло, наконечник же вышел из её затылка, вытягивая за собой часть мозга, обтянутую тонкой плёнкой. Прасковья громко закричала, привлекая к себе тем самым внимания Мошкина. Он был не в себе – отчаяние, гнев и страх сделали своё дело. Мошкин был готов убивать своих друзей ради того, чтобы спастись. Прасковья поднесла к губам флейту и заставила её выпустить убийственную маголодию. Одновременно с этим Мошкин метнул копьё. Оба упали в тьму. Она – с копьём в груди, он – с взорванной головой… Во мраке остались только Дафна, лишённая крыльев, и Мефодий, об бессилия выронивший спату, явившуюся к нему даже в этом иллюзорном мире. Выжить должен был лишь один. Но Мефодий и Дафна – одно целое.