My sleep is your reality

***

В каждой истории есть ведьма Это может показаться невероятным, может вызвать недоверие, но одна из древнейших тайн гласит, что хитрый взгляд, коварные действия и щепоть магии, прячутся в каждой истории, что были рассказаны перед сном и что никогда не забываются сердцем. Добрые или злые, но ведьмы оставили свой след в каждой из чудесных историй, что происходили с обычным человеком, мечтающим о чуде; или с оборотнем, который не сводит глаз с луны, одновременно причиняющей ему боль и дарующей свободу; или с вампиром, обретшим вечность; еще на заре веков; в каждой из этих историй оставила свой след ведьма. Проклятье это или благословение, кто знает, но истина в том, что большинство знакомых нам историй, не произошли бы, не реши ведьма вмешаться в дела людские. *** Бейкон-Хиллc без труда сойдет за самый обыкновенный, крошечный городок: таких, бесцветных и ничем не запоминающихся, тысячи разбросаны по всему миру. Случайному туристу, проезжающему через него, ничего толком и не запомнится, кроме, разве что, не самого лучшего ланча в местом баре. Однако Бейкон-Xиллс только чужакам кажется простым и обычным. Это старожилы знают, что здешняя земля породила могущественных ведьм и опасных монстров, а золотистая пыль магии и по сей день пронизывает прозрачный воздух. Да и как во все это не верить, когда весь город знает, что любая женщина из семьи Морган может призвать грозу будучи в дурном настроении или левитировать предметы, если она чему-то сильно радуется. Стилински проницательны и легко могут разобраться в хитросплетении чужих эмоций, а вот если в семье МакКол появляются мальчики, то весь город знает, что рано или поздно, но они влюбится в кого то из рода Арджент. Лидия, наблюдая за тем, как увиваются оба брата из рода МакКол за Элисон, вздыхает, чувствуя как в груди кипит горькая обида. Мартин не дано управлять погодой или читать чужие мысли. Наследие ее семьи заключается в том, что они, подобно птицам, оказавшимся в золотой клетке, не могут покинуть Бейкон Хиллз и увидеть мир могут лишь через чужие сны. Говорят, много веков назад, мальчишка из семьи Мартин разбил сердце юной ведьмы: его к себе манил мир, расположенный за границей их маленького города, и он уехал, не подумав о ее чувствах. Ведьма предательство простить не смогла и в пылу ярости, в состоянии, когда произносятся самые жестокие и сильные слова, прокляла всех Мартин. Теперь чужие сны застилают им глаза, а город стал клеткой, из которой они не могли выбраться. Лидия приходит к границе почти каждую неделю, обычно перед закатом, и наблюдает за тем, как пылающий шар солнца скрывается за горизонтом. Она делает жадный вдох, кожей чувствуя, как воздух становится горячее, стоит ей подойти к границе слишком быстро, и тоскливо смотрит в даль, не в силах не думать о том, что за чью-то глупую ошибку расплачиваться приходится ей. Она поднимает ладони в воздух, чувствуя, как он пружинит под ее прикосновениями и как магия предупреждающе обжигает нежную кожу ее рук, и зло смотрит в марево заката. Ей приходится наблюдать за тем, как ее друзья покидают этот чертов город и отправляются вслед за приключениями и обещаниями большого мира. Кира шлет ей открытки из Парижа, делится рассказами об очаровательном англичанине, которого она встретила в Булонском лесу, а Лидия не в силах сдержать зависти, от которой слезы закипают в глазах. Ей не приходится мечтать не только о прогулках в Булонском лесу, но даже о банальных отношениях — Стайлз виновато смотрит на нее, когда признается, что уезжает в колледж и думает, что им лучше расстаться. Он смазано целует ее в лоб, желая всего самого хорошего, а Лидия в этом издевка чудится. Так же и со Скоттом даже друг её покидает. Единственное, что может хоть как-то скрасить ее жизнь, это сны. Она проваливается в них подобно Алисе, падающей в кроличью нору, и с любопытством, присущим ребенку, изучает мир сновидений, где ее, в отличии от мира реального, ничего не ограничивает. Лидия подглядывает в сны Киры, пахнущие корицей и миндалем. В них она может увидеть розовато-желтые рассветы над Парижем, услышать мужской смех, от которого у Киры сердце пропускает удар, и прикоснуться к гладким камням в стенах старинных зданий. В снах Элисон, куда она заглядывает крайне редко, то один, то другой МакКол, резкий запах больницы и всегда то уютное состояние покоя, которое появляется тогда, когда устраиваешься с любимой книгой в постели и забываешь про окружающий мир. Лидия, впрочем, редко задерживается в снах своих знакомых, предпочитая искать сны, которые могут показать ей то, чего она оказалась лишена. Так, однажды, она находит сны незнакомца, в которых прекрасное так тесно переплетено с ужасным, что она не в силах отвести от них взгляда. В них смерть является олицетворением жизни, а щедро льющаяся кровь соседствует с прекрасными картинами и предметами искусства. В первый раз она просыпается, чувствуя как исступленно бьется сердце, и обещает себе, что больше никогда не будет искать его сны. Но через несколько ночей Лидия нарушает собственное обещание, и вновь оказывается в центре прекрасного хаоса, от которого у нее замирает сердце. Ей стоило бы опасаться того, кто видит мир в таких багряных и резких красках, Лидия это знает, но вместо этого она чувствует любопытство, и ее тянет увидеть все больше, ибо мир его глазами — удивителен. Она так часто приходит в его сны, что когда за ее спиной звучит хриплый мужской голос, Лидия почти не пугается. — Здравствуй, beauty