Фруктовый лед

      Кисе был в растерянности. Он просто сидел в отдаленном уголке маленького кафе, оперевшись руками о столик и смотрел сквозь людей через затемненные очки.       У него всегда все шло легко. Честно говоря, он никогда сам не приглашал девушек на свидание — они подходили к нему сами, он попросту не привык делать первые шаги. Да что там! Он вообще привык, что девушки крутятся вокруг него и, даже если им что-то не нравится, то они, чаще всего, смирялись со своим положением. Или еще лучше, в любых нюансах его поведения начинали винить себя, думая, что проблема в них, раз он так себя ведет. Ведь рядом с ними сам Кисе Рёта, красавчик и модель, и только его присутствие уже было для них поводом для счастья. Поэтому ради его расположения юные особы были готовы на все, даже терпеть его высокомерие и исполнять его прихоти. По крайней мере, такое отношение он замечал.       К тому же, благодаря его светлому образу и обворожительной улыбке, не только девушки, но большинство людей считали его милым, чудесным мальчиком. Он с детства просек эту фишку и с такой завидной наглостью научился использовать свою привлекательность, что окружающие с удовольствием решали за него все его проблемы. Там сестра вытянула в модельном бизнесе, там мама позаботилась о его жизни в Канагаве. И, как итог, Кисе практически никогда не приходилось брать на себя ответственность, мальчик просто привык, что ему все дозволено и все делают за него, нужно лишь правильно попросить. Обычно его общительность и легкость запросто сглаживали любую обстановку и позволяли ему выкрутиться из любой ситуации, но на этот раз их оказалось недостаточно. — Рей, дав… — начал, было, баскетболист, дождавшись девушку в пустующем коридоре. Благо, все уже разошлись по домам.       Но Минами и слышать его не желала и прошла мимо. — Не смей называть меня по имени! — разозлилась девушка. — Мы даже не встречаемся! — В смысле? — удивился парень, пускаясь следом за своей спутницей. — Я думал, вчера мы помирились, нет? Все ведь хорошо закончилось!       Они зашли в клубную комнату. — Хорошо? Ты унизил меня перед половиной девушек этой школы. Надо мной смеялись. Ты сказал, что тебе плевать на меня, и даже не слушал меня. И что значит «в смысле?»? Между нами ничего не было и теперь не будет, — ее негодованию и раздражению не было предела. Она судорожно ходила туда-обратно между столами, а потом резко остановилась и в упор посмотрела на красавца. — Надо мной смеялись, Кисе. Надо мной смеялись! Надо мной никогда раньше не смеялись. — Но я ведь все уладил! Они больше и слова в твой адрес не скажут, — оправдывался тот. — Разве это не доказывает моих благих нам… — Откуда ты знаешь, что не скажут? — не унималась брюнетка. Нет, ей слишком многое нужно было высказать. — Ты упомянул меня при них. Это сродни убийству, ты просто разрушил мою спокойную жизнь в стенах этой школы.       Она тяжело выдохнула и прислонилась к стенке. Вся эта гадкая ситуация сказывалась на ее состоянии явно не лучшим образом. Напряжение в воздухе становилось все ощутимее. — Ты преувеличиваешь, Рей… — и он тут же словил испепеляющий взгляд. — Минами-ччи, — утешающе зажестикулировал. — Они перестанут говорить о тебе уже через пару дней. Серьезно, я просто переключу внимание на кого-то из них, и ситуация уладится сама собой. Они забудут о тебе, и мы сможем снова нормально общаться!       При упоминании «кого-то из них» брюнетка окончательно пришла в ярость. С нее хватит. — Нет, не сможем, — от его позитива ей становилось плохо. У него все так просто, что аж тошнит. — Я вообще не буду с тобой общаться.       На этих словах девушка поспешила удалиться из помещения, оставив пораженного услышанным блондина наедине с собой.       Рей просто отказалась его слушать.       Она сказала «нет».       Ему, Кисе Рёте, сказали «нет»!       Блондин действительно не знал, что делать. Он просто не оказывался в таких ситуациях раньше! Но что-то делать определенно было нужно. Причем чем скорее, тем лучше. И не потому что все выходные у него уже заняты фотосессиями. Нет. А потому Минами ждать не станет. Брюнетка не то, что первая к нему не подойдет, даже не приблизится. И не известно, пойдет ли она ему на встречу, если первый шаг сделает он. Кроме того, время здесь явно не на его стороне. Поэтому, если делать, то сейчас. — Черт, — он вздохнул и провел рукой по волосам, — все это так не круто. И первое, что пришло ему на ум, это обратиться за советом к кому-то более зрелому. Сначала он подумал, что хорошими помощниками будут семпаи, но еще разок вспомнив, как он учил их вести себя с девушками и как они с треском провалились, легкий форвард решил посмотреть в другом направлении. — О, точно! — его лицо озарила счастливейшая улыбка, и он тут же принялся искать нужный номер в списке контактов.       Пара гудков и в трубке послышалось такое родное, бесцветное «моси-моси». — Привет, Куроко-ччи! — радостно залепетал блондин в своей привычной манере. Уж тот-то точно придумает, что делать! — Куроко-ччи, мне нужна твоя помощь, очень-очень! — И тебе привет, Кисе-кун, — спокойно ответил призрачный игрок. — Я сейчас очень занят, Кисе-кун, поэтому, пожалуйста, будь краток и точен в своей просьбе, — несбыточные надежды. — А, спасибо, Куроко-ччи, я знал, что ты меня не бросишь! — на баскетболиста стали оборачиваться рядом сидящие, поэтому он поправил солнцезащитные очки и все же заговорил тише, но все еще быстро и экспрессивно. — Куроко-ччи, я, кажется, мне кажется, в общем… — повисла долгая пауза. — Кисе-кун, ты в порядке? — прервал тишину Тецуя. — А-а, — Рета понизил голос, заговорив размеренным, спокойным тоном. Он наконец-то собрался. — Кажется, мне нравится одна девушка, и я ее чертовски обидел. Я попытался поговорить с ней, но она не желает и слушать меня. Я не знаю, что делать. — Кисе-кун переживает из-за девушки? — подтрунивает. — Куроко-ччи, не смешно! — снова тон обиженного ребенка. — Поговори с ней еще раз, Кисе-кун. — Что? — недоумение. — Но она и слушать не желает… — А ты заставь, — резко вставил Тецуя. — Кисе-кун, говори с ней до тех пор, пока она не услышит тебя. — Не понимаю, Куроко-ччи, есть ли в этом смысл… — все тот же детский тон. — Кисе-кун, тебе действительно нравится эта девушка? — Да, кажется… — неуверенно. — Кисе-кун, этот разговор не имеет смысла, хорошего вечера, — потому что уже надоело бесконечное пустословие. — Стой, подожди, Куроко-ччи! — тут же спохватился парень, а затем твердо и четко произнес: — Да, нравится. Другое дело. — Тогда докажи ей это, Кисе-кун, — кажется, слова Тецуи, наконец, начали доходить до модели. — Скажи ей, как она важна для тебя и как ты сожалеешь о своем поступке. Скажи ей правду, Кисе-кун. Не важно как. Если она не слушает, напиши ей, Кисе-кун, если не прочтет, то попробуй что-нибудь еще. Сделай все, что можешь сделать. — Куроко-ччи… — невероятно, какой мудростью отличался этот совсем неприметный на первый взгляд паренек. — И прекрати говорить детским тоном, Кисе-кун, это раздражает, — внезапно начал Тецуя. — Э?! — Кисе столь резкого поворота не ожидал. — И не экай. — Что?! — Кисе-кун, ты хочешь, чтобы тебя воспринимали как ребенка или как взрослого парня? Ты самый старший из нас, так и веди себя соответственно, Кисе-кун, — жестоко, но честно. — Я не ре!.. — хотел возмутиться баскетболист, но не стал. Ведь в словах друга действительно было много правды. Просто Рета ранее не желал этого признавать. Он продолжил уже спокойнее. — Спасибо, Куроко-ччи, ты мне очень помог. — Пожалуйста, — отозвался Куроко и тут же добавил: — И на будущее, Кисе-кун, я тебе не психолог. — Э? — Хорошего вечера. — Куроко-чи, ты злишься? — Кисе невинно захлопал ресницами, но было уже поздно — в трубке слышались лишь гудки. — Блин…       Кисе подпер рукой голову и кинул взгляд куда-то вдаль, через все кафе. Глубоко вздохнул, еще раз все обдумал. — Ты хочешь, чтобы тебя воспринимали как ребенка или как взрослого парня, Кисе-кун? — Блин, ты слишком прямолинеен, Куроко-ччи, — улыбнулся одним уголком губ, словно был пойман на месте преступления. — Ты самый старший из нас, так и веди себя соответственно, Кисе-кун. — Боже-боже, я и сам это знаю, не нужно было мне этого говорить, — невесело усмехнулся. Пожалуй, он действительно немного заигрался. И как бы ему не хотелось, пришло время повзрослеть и взять на себя ответственность за свои действия. И в этот самый момент он решил, как поступит дальше.       Он сделает то, что получается у него лучше всего.       Он будет говорить.       Рёта резко встал из-за стола и направился к выходу. У него больше не было времени прохлаждаться.