Бар.

       Бар «Северный ветер» был не самым лучшим, но и не худшим баром нашего города. С вычурно большой неоновой вывеской, он не выделялся среди себе подобных. Но было в нем что-то, что заставляло меня приходить сюда каждые выходные. И это что-то была Она…        Я стоял у барной стойки и с нарочито скучающим видом осматривал толпу танцующих людей, музыка гремела, свет мигал, но это не мешало мне — взгляд жадно и настойчиво искал ее тонкую юркую фигурку в этой толпе.        Она не была похожа на остальных девушек, посещающих это место: не изящно двигающаяся и не грациозно танцующая, с длинными, вечно встрепанными, голубыми волосами, в коротком свободном платьице и с большими голубыми глазами, ясными и сверкающими. Она была мне близкой, какой-то родной, такой маленькой и хрупкой в этой шумной массе.        Я пытался найти ее и не находил. В этой разномастной толпе она одна выделялась, и именно сегодня я не видел ее. Разочарованный, я повернулся к барной стойке и взял виски.        Громкая музыка не расслабляла, а наоборот давила на меня, но я не уходил из чистого упрямства, лениво и неспеша потягивая алкогольный напиток. Наверное, я выглядел скучающим…        Справа от меня присели, и мелодичный женский голосок заказал мохито. Я от нечего делать взглянул на соседку, и замер, потеряв дар речи. Эти голубые длинные волосы и горящие внутренним огнем светлые глаза я мог узнать из тысячи. Она посмотрела на меня, и я смущённо отвёл взгляд, не увидев, почувствовав, что она улыбнулась.        Мое сердце сейчас билось, как сумасшедшее, такого со мной никогда не случалось. Я замер, не моргая смотря на жидкость в своем стакане и с ужасом понимая, что моя голова сейчас невероятно пуста, и не одной, даже мало мальски умной мысли, не отдается в ней.        — А здесь скучновато, — словно сама с собой заговорила вдруг прекрасная незнакомка. Я взглянул на нее и столкнулась с ее хитро сощуренными голубыми глазами. — Не так ли?        — Да, — кивнул я. Может я и выглядел невозмутимо, но внутри меня все трепетало. Я чувствовал себя тринадцатилетним мальчишкой перед самой красивой и недоступной девушкой мира, которая вдруг не с того ни с сего решила заговорить со мной, и мне это определенно не нравилось.        Незнакомка лукаво улыбнулась и с донельзя довольным видом отхлебнула заказанный ею мохито. Она словно видела меня насквозь.        Музыка все гремела, а мы по-прежнему молча сидели рядом друг с другом. Я не решался заговорить, впервые в жизни боясь показаться глупым и странным. И мы бы так и сидели, не произойди одного обстоятельства. Какой-то парень, по-видимому мой ровесник, подошёл к нам и уселся рядом с девушкой, ничего не взяв и просто повернувшись к ней. Я подозрительно взглянул на него: черные короткие волосы, худощавое телосложение, узкие темные глаза и неопрятный вид не вызывали во мне никаких эмоций. Наконец он заговорил:        — Аечка, милая, ты всё ещё дуешься на меня?        Я удивленно округлил глаза, не веря своим ушам. Как такая милая и энергичная девушка могла встречаться вот с Этим?! Ая тем временем презрительно сморщила свой маленький носик и оскорблено фыркнула.        — Ты всё ещё таскаешься за мной? — с искреннем недоумением вопросила она. — Я бросила тебя полгода назад, не устал ещё?        — Никогда не устану, — преданно заглянул в ее глаза этот жалкий, на мой взгляд, парнишка. Он почему-то перестал быть для меня обычным, да, в меру симпатичным, парнем. Теперь он вызывал во мне лишь презрение и негодование одним своим существованием, как таракан или надоедливый комар. Я не знал, почему так резко поменял о нем свое мнение: такого со мной тоже никогда не случалось.        — Он вам мешает? — учтиво обратился я к девушке. Та быстро взглянула на меня из-под полуопущенных ресниц и хитро усмехнулась.        — Вы думаете я нуждаюсь в помощи? — ехидно уточнила она. Ее указательный палец игриво провел по краешку бокала. — Что ж, тут вы прогадали.        Черноволосый парень, о котором все давно позабыли, обиженный этим, вклинился в нашу беседу.        — Прости, Аечка, ты совсем обо мне забыла. Как ты разговариваешь с незнакомцами при своем парне? — оскорбленный в лучших чувствах, этот парнишка нахохлившейся, как маленький воронёнок. Разве такой ребенок может быть ее парнем?        Я с искренним удивлением взглянул на него, потом на девушку. О, ее взгляд способен был прожечь сталь, но ее «парень» и глазом не моргнул.        — Не смотри на меня так, Аечка, я ведь правду говорю.        — Я так и поняла, — сквозь зубы прошипела Ая.        Я честно пытался, но вид этого взъерошенного, уперевшего руки в бока, парнишки и зло шипящей на него похлеще дикой кошки Аи добил меня окончательно, и я рассмеялся, не в силах больше сдерживаться. Забавная парочка удивленно и негодующие уставилась на меня. В их глазах читался один и тот же вопрос: «Он что, сумасшедший?».        А я все не мог насмеяться.        — Ох… — выдохнул я, успокаиваясь и наигранно утирая выступившие от смеха слезы. — Ребят, вы нечто!        — Ты такой грубый! — тоном обиженной невинности воскликнул парнишка и повернулся к Ае. — И он тебе интересен?!        — А тебе-то что? — недовольно фыркнула девушка, с гордым видом отворачиваясь от «парня». — Все лучше, чем ты.        Это неуклюжие создание, что смело называть себя ее парой, смущённо потупилось. Я посмотрел на него и, наклонившись ближе, прошептал в самое ухо голубоволосой красавице:        — Могу я предложить вам сбежать отсюда?        Она посмотрела на меня и уже была готова отказаться, но неожиданно для меня заговорщицки подмигнула мне и так же шёпотом ответила:        — О, а я, пожалуй, могу даже согласиться.        Ее горячие дыхание опалило мое лицо, и от нее повеяло жаром и азартом. В этом душном клубе, наполненным множеством людей, она вдруг показалась мне яркой огненной вспышкой, с горящими голубым пламенем глазами. Безумное и восхитительное зрелище.        Я сморгнул, сгоняя наваждение и нехотя отстранился.        — Тогда позвольте руку, — я поднялся с места и галантно склонился перед девушкой. Та насмешило фыркнула, но руку подала. Не веря в происходящее, я сжал ее хрупкую маленькую ладошку, и потянул за собой. Ее «парень», похоже, так и не заметил, что мы ушли.        Я крепко сжимал ее руку, пока мы выходили, и даже оказавшись за дверьми клуба я не хотел отпускать ее. Девушка посмотрела на меня и хитро усмехнулась.        — Так и будем держаться за руки?        Я посмотрел на нее в ответ, серьезно и невозмутимо.        — А ты против?        Ая отрицательно покачала головой и ничего не сказала. Я, воодушевленный этим жестом, потянул ее за собой. Она не сопротивлялась, хотя видно было, как интересно ей узнать наш маршрут.        Мы ещё долго гуляли вот так, крепко взявшись за руки, по паркам, аллеям, скверам, темным ночным улицам и набережным. Ая смеялась и счастливо улыбалась мне, забыв о своей гордости, и я весело смеялся вместе с ней. Всего меня переполнял восторг, я никогда ещё прежде не был так счастлив. Тихие улицы казались мне сейчас невероятно прекрасными, а одинаковые многоэтажки — самыми прекрасными домами в мире. Я не мог поверить в то, что все это не сон, что все реально, и что проснувшись, я всё ещё буду ощущать тепло чужой руки в своей.        Но, как и всему на свете, этой ночи пришел конец. Я простился с моей голубоволосой богиней у ее подъезда, получив на прощание лёгкий, невесомый поцелуй.        — Мы ведь ещё встретимся? — в надежде спросил я, и она тихо рассмеялся, шутливо щёлкнув меня по носу.        — Конечно. Если ты так этого хочешь.        — Хочу, — я склонился к ней и сжал ее в объятиях. — Безумно сильно хочу.        Девушка счастливо рассмеялась в мое плечо.        — Тогда непременно ещё встретимся, — и она отстранилась от меня, нырнула в свою сумочку, доставая оттуда ручку. Семь заветных цифр украсили мою вспотевшую ладонь.        Она улыбнулась мне на прощание и скрылась в темноте подъезда. А я ещё минут десять стоял неподвижно, не в силах поверить в происходящее, смотря на свою ладонь так, словно боясь, что номер, написанный на ней вот-вот исчезнет.        Мы с ней обязательно ещё встретимся, — счастливо думал я. — Обязательно… Она ведь сама сказала это.        Только после этого обещания самому себе я смог наконец сдвинуться с места и поспешить домой. Всю мое естество верило в то, что все будет замечательно. Не как у других, а намного, намного лучше, волшебные и сказочные. Просто потому, что моя Ая была особенной, таких как она нет и никогда больше не будет, и я прекрасно знал это.