Дневники Доктора

Елена посмотрела на себя. Она снова была в грязи. И стоило перед этим мыться и переодеваться? Теперь нужно начинать сначала. Только на этот раз она не будет стесняться и выберет самое красивое платье из гардероба Доктора. Когда Дэймон придет в себя, он должен увидеть ее при полном параде. Доктор хлопнул в ладоши: - Пора грузиться на борт. Только сначала прошу всех пройти в душ или бассейн, а то вы мне всю TARDIS перепачкаете. Грязную одежду бросайте в утилизатор. Это такая металлическая урна при выходе. И не забудьте, покидая бассейн, включить его очистку. Это - такая зеленая пимпочка возле входной двери. - Вы имеете в виду зеленую кнопку? – спросила Бонни. - Я предпочитаю называть ее "пимпочка". Обожаю пимпкать. Елена осмелилась задать глупый вопрос: - Доктор, а как всё это тут помещается, такой большой бассейн и прочее? - Вы еще не видели теннисный корт, библиотеку, хранилище артефактов, медицинский и двигательный отсек. Да, и тут не одна рубка управления, а двенадцать, по одной на каждую мою реинкарнацию. - Невероятно... - ... но факт. Технологии Повелителей времени. - Такой корабль, наверное, очень дорого стоит? - Мне он стоил три огляда, - Доктор лукаво улыбнулся и, прижав к своему лицу ладонь так, как будто прикрывал рот, тихо сказал, как будто по секрету, - я угнал его. - А много вас, Повелителей времени и таких кораблей? Доктор резко погрустнел и ответил: - Нет. Остались только я и моя старушка TARDIS. Как только, вся свежевымытая компания, кроме Сейджа, разумеется, который остался в сторожке, собралась в рубке управления, Доктор задал вопрос: - Итак, куда и в когда мы отправляемся? – спросил Доктор, он тоже успел привести себя в порядок, и снова был, "как дэнди лондонский одет". На нем был безупречно сидящий костюм-тройка темно синего цвета. - Мы должны вернуться в то место, откуда ваш корабль провалился сюда. И успеть до Последней Полуночи, – сказала Елена. – Если бы только я могла связаться с друзьями, оставшимися дома и узнать, как у них дела. - Так в чём дело, - сказала Роза, протягивая ей свою "раскладушку". – Доктор сделал up-grade моего мобильного, и теперь с него можно звонить из любой точки пространства и времени. Елена взяла этот розовый мобильный и набрала номер Мередит без особой надежды на успех. Каково же было ее удивление, когда она услышала голос подруги. - Мередит! - Елена? - Что у вас? - Мы смогли остановить богиню Инари, стоявшую за кицунэ. Она скрывалась под личиной Оба-сан. Её победила миссис Флауэрс. Но город в ужасном состоянии. Многие погибли. А что у вас? - Мы уничтожили Шиничи и звездный шар. Мы уже возвращаемся, и не одни (Она знала, что этот вопрос поставит Мередит в тупик, но должна была его задать) Какое у вас сейчас число и время? – Она включила громкую связь. - 30 июля, 23 ч. 30 мин. Год знаешь. - Спасибо. Приезжайте в пансион, как только сможете. Мы будем там. Доктор, вы слышали? - Да. Пристегните ремни безопасности, мы отправляемся. - Доктор, но здесь нет ремней, - воскликнула Бонни. - Конечно, нет. Это я так шучу. Доктор забегал вокруг пульта управления, нажимая на кнопки, щелкая тумблерами и крутя ручки. Раздался скрежет, и огромный поршень в прозрачной колонне по центру пульта пришел в движение. Роза была рядом с Доктором, но он не обращал на нее внимания. Тот миг счастья и искренности, что был у них на поле розовых кустов, миновал, и она снова стала для него всего лишь спутницей. Одной из многих. Сколько их было у него за 900 лет его скитаний в пространстве и времени? Теперь он распускал свой павлиний хвост перед другими потенциальными спутницами, покрасивее и помоложе, чем она. Одна из них, похожая на рыжеволосого эльфа, морщила лобик и преданно глядела в его глаза. - Доктор, теперь я вспомнила Вас. Когда я гостила у родственников в Ирландии, я видела Вас по телевизору, но считала все это выдумкой, - сказала вдруг Бонни. - Выдумкой, говоришь? А знаешь ли ты о существовании теории, согласно которой человек в принципе не может придумать ничего такого, что уже не существовало бы где-то в пространстве и времени. Так вот, как эксперт в этом вопросе, я с уверенностью заявляю: "Это – не теория, это – истина". - Но, если с вами Роза, то вы – не совсем десятый Доктор, а его двойник, наполовину человек – наполовину Повелитель времени? - Нет, Бонни, я и то, и другое и третье. Я – еще и двенадцатый Доктор, обладающий всем опытом и памятью одиннадцатого. - Как такое возможно? - Двухсторонний метакризис: человек – Повелитель времени. - И как это Вас снова угораздило? - Это все неугомонные далеки, разрушившие границы между измерениями, в результате чего мы с Розой смогли вернуться сюда из измерения, в котором были заперты, и встретиться с одиннадцатым Доктором. Эта встреча была довольно драматичной. Далеки подстрелили его, и он начал регенерировать. Исцелившись, он не захотел меняться и направил излишек регенерационной энергии в меня, как в биологически подходящий объект. Эта энергия изменила меня, и я стал полноценным Повелителем времени с двумя сердцами. А его убил повторный выстрел далеков, на этот раз окончательно. Так я стал полным правопреемником одиннадцатого Доктора и хозяином TARDIS, а также получил полный комплект его воспоминаний. - Ничего не понимаю, - сказала Бонни – это слишком сложно для меня. - "Есть многое, Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам…", - пафосно продекламировал Доктор, став в позу, призванную изображать Принца Датского. – Многие проходят в школе, но мало кто понимает, что такое корпускулярно-волновая природа света, асимметричный дуализм языкового знака или триединство Бога (Отец – Сын – Дух святой). Даже природу электричества мало кто понимает, откуда берется этот поток электронов, бегущих в проводнике. Но это никому не мешает ежедневно пользоваться телевизором, кофеваркой или электрическим утюгом. Так и я пользуюсь своим триединством. "Ну, вот, включил "профессора", снова припадает на умняк, - подумала Роза, - нашел новые, еще неизъездженные уши. И так всякий раз, когда в TARDIS появляется кто-то новый". Она посмотрела на Доктора. Как всегда, он был подвижным как ртуть. Даже когда сидел или стоял на месте, Доктор умудрялся совершать массу мелких, едва уловимых человеческим глазом движений. Стефан сидел на ступеньках лестницы и смотрел на Елену, одетую в старинное платье из бледно-лилового шелка в венецианском стиле. На коленях у нее лежала голова Дэймона, и она легонько гладила его рукой по щеке. Стефан удивлялся, что смог так легко отпустить ее. Видимо он еще не вполне осознал случившегося. И ведь никто не тянул его за язык, сам сказал, а она поймала его на слове. "Не стой на пути у высоких чувств, а если ты стал, отойди…" Елена пристально всматривалась в лицо Дэймона. Оно уже не было землистого цвета, теперь оно было просто очень бледным. Запавшие глаза, ввалившиеся щеки, но ему уже было определенно лучше. Дэймон заморгал глазами и непонимающим взглядом посмотрел вокруг. Стефан подскочил к нему. В глазах брата он не увидел понимания, тот не узнавал его. - Дэймон, Дэймон… - сказала Елена и по его реакции увидела, что он узнал свое имя. Он снова закрыл глаза. Стефан сказал: - Похоже, он ничего не помнит. Что, если он не вспомнит тебя? - Постепенно вспомнит, а если не вспомнит, то он узнает меня заново. Ничего, ты же знаешь, я очень настойчива.