Случайности

POV Гарри Как бы я ни старался убедить себя в том, что всё это время испытывал лишь поверхностное увлечение, мне, наконец, стало понятно, что всё это время я занимался самообманом. У меня не было ни причин, ни каких-то объяснений, почему когда-то я увидел в своей машине лицо девушки в лучах заходящего солнца, а самое важное: почему я не смог забыть его? Почему и её образ, и она сама будто преследовали меня? Это всё равно что колодец в жару, который стоит рядом с тобой, но ты не можешь из него напиться. Может быть, из-за этого меня не покидало чувство, что чего-то в моей жизни не хватает? Я старался. Я правда пробовал заменить эту маленькую девушку с озорными зелёными глазами кем угодно – это были и блондинки, и шатенки, и брюнетки. Я подбирал девушек абсолютно разного типажа, иногда сходство было очевидным, но меня ни разу не зацепило так же сильно. Это всё равно что катиться по асфальту с переломанными конечностями, привязанным к грузовику. Сначала это не причиняло мне никакого дискомфорта, лишь некоторое недоумение и интерес: для меня всё это было в новинку. Но потом, когда я понял, что ощущение незавершённости никак не покидает меня, а сердце всё так же бьётся чаще, когда она рядом, я решил – нужно действовать. Каково же было моё удивление, когда она мне отказала! Если быть честным, мне впервые отказали. Я бы ни за что не повторил свои попытки, если бы не какое-то странное чувство, определение которому тогда я ещё не мог дать. Что-то среднее между симпатией, интересом и азартом. Я не мог убить это ничем – ни играми, ни алкоголем, ни женщинами. Выход был один – продолжать добиваться этой чертовки. Но внезапно её лучшая подруга решает совершить мне исповедь. Не выдержала она, видите ли, тяжести груза на её душе. После её рассказа я узнал больше, чем знал кто-либо из тех, кто был на отдыхе. Оказывается, у Уильямс отношения с Луи, как я и подумал в первый день. Казалось бы, всё против меня, а? Томлинсон, чёрт побери, мой лучший друг, нам даже приписывают отношения более тесные, нежели дружеские. И нежданно-негаданно выясняется, что эта блондиночка – сестра Кэт по линии отца. Нехило она вывалила на меня информации, а потом просто смоталась из страны, как и Кэтрин, в общем-то. А мне осталось лишь разбираться, анализировать, размышлять. Луи выдавал себя с головой – чуть ли не на стены лез уже через неделю после исчезновения Кэт. Мне было нужно время, мы так договорились с Райдер. Так получилось, что я и сам к концу полугодия начал считать дни до того момента, как можно будет призвать всех на поиски и возвращения Уильямс. И тут – кульминация – Томлинсон начинает капризничать и обвинять Кэт во лжи. Я не знал, что мне делать. Это было бы глупо – убеждать его в том, что на самом деле он тоже чувствует что-то важное и большое к этой девушке. Ведь мы соперники? Соперники… Я, как дурак, всё-таки принялся спорить с ним. На следующее утро он один поехал к продюсеру и предложил ему тур в Италию. Да, хорошо я преуспел в завоевании девушки, ничего не скажешь. И ведь, что самое весомое, мне удалось создать эту встречу. Всё получилось. Мы увидели друг друга. И тут-то до меня дошло, что смотрела Кэт вроде как и на всех, а глаза были только в одном направлении – в стороне Томлинсона. Она испугалась. Испугалась его и тем самым избежала встречи со мной, чего я, собственно, и добивался. На следующее утро мне пришлось выплатить штраф за поломку всех вещей в номере отеля, в котором я жил. Знаете, всё изменилось после того, как Кэт уехала. Я больше не жил в одном номере с Луи. Я чуть не сошёл с ума, когда увидел её, такую напуганную и ошарашенную, рядом с Эштоном, который, очевидно, ударил её. Я был готов порвать его на куски прямо там, мне было жаль лишь Уильямс и миловидную кассиршу в пекарне. Мне уже казалось, что я утратил отличительные способности Гарри Стайлса, того Гарри Стайлса, которого все знали, - чувство юмора, оптимизм, доброта. Хотелось огрызаться на любую реплику вне зависимости от того, кем она была произнесена. Но она, она, чёрт побери, просто меняла меня. Я сдержался и не прибил к чёрту Ирвина только благодаря ей. Казалось бы, что ещё нужно: вот она, встреча, которую я стремился устроить, вот она, Кэт Уильямс, всё такая же маленькая и хорошенькая. Я потерялся, когда посмотрел в её глаза. Там было пусто. Я понял лишь одну вещь – её меняет лишь Томлинсон, не я. Это было… Больно. И, я бы даже сказал, что достаточно трудно. Но я всё равно позвал Луи. Что бы он там ни говорил до этого, о том, что она лгунья и не достойна даже его внимания, он всё равно говорит ей, что хочет всё вернуть. И это было… Тоже больно. Я абсолютно ничего не мог сделать вплоть до того момента, как мне рассказали, что на самом деле произошло с Кэт. Обо всём: о её неудачном почти замужестве, о смерти того парня, о их с Луи нечаянной встрече. Я почувствовал, что всё бесполезно, всё впустую. Всё усугубила наша встреча в тот раз, когда ребята решили собраться все вместе и прийти к ней. Я был в шоке, когда увидел Томлинсона у неё. Я не думал, что их отношения наладятся так скоро. Это противно – видеть её улыбку и понимать, что эта радость никогда не будет полностью принадлежать тебе. Луи стоял выше всех и собирал налог с каждой эмоции, с каждого взгляда, с каждого чувства. У меня было ощущение, словно из-за этого я задолжал ему пару миллиардов. После этого я перестал понимать, как можно вообще впускать в свою жизнь людей, не опасаясь, что они исчезнут, когда будут нужны тебе больше всего. Не боясь, что они предадут, когда будет стоять выбор между их выгодой и твоей. После всех событий я потерял уверенность в людях в целом. Для меня было странным, что, несмотря ни на что, Кэт оставалась кем-то идеальным. Казалось, будто она выше всего этого, выше предательства, выше причинения боли близким людям. Если уж говорить честно, до сих пор остаётся. И я не знаю, как описать это чувство, когда все считают тебя ветреным бабником, когда твой друг относится к тебе несерьёзно, не воспринимает тебя, как соперника за любимую женщину. Когда ты смотришь на то, как они держатся за руки, и стоишь в стороне, потому что приходится делать вид, что тебе нет до этого дела. Это кажется простым на словах – поменять компанию, познакомиться с новой девушкой, довести все наши отношения примерно до такого же уровня. Но уже на второй день таких экспериментов ты понимаешь, что это не то, в то время, как во время знакомства с Уильямс, я весь как будто был в ожидании чего-то большего. Я до сих пор не могу понять причину того, что она делала, - все эти поцелуи в Мексике, пустые обещания. Возможно, так она пыталась восполнить пустоту у меня внутри? Что ж, у неё это получилось, однако эффект продлился не дольше, чем два дня. Это так странно, что до этого многие девушки, с которыми у меня были какие-то отношения, основанные, скорее, на взаимной выгоде, рассчитывали на что-то более серьёзное, но я не видел в этом смысла. Как только же мне захотелось этого с одной единственной девушкой, судьба сразу обозначила мне её недосягаемость. Она как звезда в небе. Я понимаю, между некоторыми людьми возникает какое-то странное притяжение, которое действует похлеще любого магнита. Я знаю, что между Уильямс и Томлинсоном что-то намного большее, чем взаимная симпатия. Я уверен, что они созданы друг для друга. Но всё это никак не означает, что уже любящую без ума девушку не сможет полюбить так же сильно кто-то ещё, кто-то третий, кто-то, кому позволено лишь наблюдать. И, вероятно, если когда-нибудь они поженятся, а это непременно произойдёт, судя по тому, как они понимают друг друга без слов, я не приду на их свадьбу.