Случайности

Луи вытряхнул всё содержимое из небольшой коричневой сумки. Там оказались: большая тетрадка, напичканная разными исписанными листочками, флакончик духов, какие-то непонятные женские принадлежности, маленькое зеркало, несколько шоколадных конфет(Томлинсон улыбнулся) и плеер. Он мельком пробежался глазами по плей-листу, отметив, что у малявки неплохой вкус(однако ему было жаль, что ни одной песни его группы там не наблюдалось). Далее он из интереса понюхал её духи, почти не почувствовав их запаха, так как быстро привык к нему. Тетрадку он оставил на «десерт». Интуиция подсказывала ему, что именно из-за этих листочков Уильямс так рвалась поскорее забрать свою сумку. Луи наотмашь открыл её, читая первую страницу. «Не стоит читать это», - первая строка оказалась примерно такой, как он и ожидал. Но, усмехнувшись, он продолжил. «Если вы нашли это, то, пожалуйста, верните по адресу, указанному на последней странице», - он нетерпеливо читал дальше, отмечая, что у девушки забавный, даже можно сказать, что симпатичный, округлый мелкий почерк. Примерно всю первую страницу занимали отговорки от чтения, поэтому Томлинсон сразу перелистнул её. «Я полюбила эту ночь, как саму себя. Что делаешь сегодня вечером? Мне нравятся кометы и январь. Может, мне приехать? Выдираю листы. Чёртов календарь. Не надо, мам. Я жду апреля.» Луи перечитал это дважды, пытаясь разглядеть между строк что-то важное. Нахмурившись, он снова перелистнул страницу. «В осенней тишине не говорите добрых слов, Молчание храните, умоляю. Высвобождаюсь из невидимых оков. Не умираю, просто третье мая.» Ещё на страницу вперёд. «Здесь пахнет так… Не ты ли это? Со стен всё капает… Не страшно, только холодно. Темно… Ты знаешь, мне не нужно много света, Когда уже привыкла быть одна» С каждой новой строчке Луи терял в своей голове образ девчонки, смеющейся по поводу и без. Она превращалась в таинственную неуловимую фею, окружённую лунным светом с загадочной улыбкой на устах. Не в силах погружаться в её мысли ещё глубже, он аккуратно закрыл тетрадь, поправив все листки так, как они были. Томлинсон вздохнул. И что ему было со всем этим делать? Он ничего не понял из того, что прочитал, но впечатление о Кэт безостановочно менялось. Из девочки-простушки она преображалась в молчаливую одинокую девушку. Идея пришла в голову сама собой. Руки быстро набрали знакомый номер. - Привет, как поживаешь? – выслушав сдержанный ответ на том конце провода, он продолжил, - я знаю, ты у нас любитель арт-хауса, можешь помочь мне с кое-каким анализом? – спросил Луи, задумчиво проводя пальцем по твёрдой обложке тетради. – Просто отлично. Приезжай, я жду тебя, - в глубине души Томлинсон чувствовал, что не стоит этого делать, что Уильямс наверняка не оставит это без внимания, но ему так хотелось узнать получше хоть о чём-то, что она так упорно скрывала!.. - Всё никак не могу понять, зачем тебе сдалась эта сумка? Ты так загорелась, как только узнала о том, что оставила её. Что в ней такого? – задумчиво спросила Ким, уплетая эклер на кухне у Кэт. - Не спрашивай, - вздохнула Кэт, прикладывая руку к голове. Вся эта суматоха с забытой сумкой начинала выводить её из себя, она почти утратила надежду, что Луи действительно не видел… Этого. - А вообще, ты же хотела похудеть. Не считаешь, что второй эклер за утро – это провокация для твоей фигуры? – усмехнулась Уильямс, пытаясь отвлечься. Блондинка насупилась, тщательно прожёвывая хлебобулочное изделие с кремом. - Это всё ерунда, которая не имеет совершенно никакого значения, - гордо заявила Ким, однако спустя мгновение лицо её приобрело загадочную улыбку. – А что действительно интересовало меня… Кто такой Гарри Стайлс? – Кэт уставилась на девушку. - Откуда тебе всё известно? Проклятье, - буркнула она. - Я всё ещё жду ответа, - протянула девушка. - Луи познакомил меня с ним. Он отвёз меня вчера домой. А что опять не так? Почему ты ухмыляешься, Райдер? – недовольно спросила Кэти. - Да нет, ничего, только у тебя на щеках такой милый румянец, - с иронией пропела Ким; брюнетка чертыхнулась. -Я не собираюсь перед тобой оправдываться, - пробормотала она, отводя взгляд. В памяти всё ещё оставались моменты, как Гарри оставил несколько поцелуев на её лице. Она приложила руку к своему лицу, будто пытаясь стереть румянец на щеках. - Если честно, я всё ещё не до конца понял, чего ты хочешь от меня, - темноволосый парень недовольно расположился в большом кресле. - Зейн, ты всё понял. Просто прочти это и скажи, кто это написал, - Луи протянул парню тёмную тетрадку. Тот нехотя взял её, прочитал всё содержимое примерно за двадцать минут. Постепенно выражение его лица менялось с «меня всё бесит, я хочу уйти» на «возможно, всё не так уж и плохо». - Что это? – наконец, заговорил Зейн, отдавая рукопись обратно. - Ты издеваешься? – Томлинсон закатил глаза и спешно убрал тетрадь в сумку девушки. - Да, - парень усмехнулся. – О том, что писала всё это девушка, я думаю, ты уже догадался, - он многозначительно посмотрел на Луи. – Судя по всему, девушка, которая жила, в основном, без матери и, скорее всего, без отца. Могу сказать, что она очень боязливая, нерешительная. Вроде как, она и любит проводить время одна, но ей страшно, что одиночество поглотит её. Остальное – лишь маленькие конкретности, вроде тёмного оттенка волос, который она сравнивает с тенями на стене. Ещё упоминались глаза, я до конца так и не понял, какого же они цвета, но они тоже тёмные. И в том стихе, где девушка говорила, что будет, когда она умрёт, она сказала, что на её могиле будет написано «Здесь К.У.». Скорее всего, это аббревиатура её имени. Вот, в принципе, и всё, - Зейн легко пожал плечами. - Хочешь сказать, что она одинока? – немного недоверчиво спросил Томлинсон. - Я думаю, что да, - Малик закинул голову к потолку. – Может, просвятишь меня, кто твоя ночная фея? - Это Кэт, - легко ответил Луи. Зейн приподнял брови в немом удивлении. В его голове всплыли единственные воспоминания о ней: взбалмошная, немного глуповатая девчонка, которая постоянно дурачится и смеётся. - Несмешно, - рявкнул Зейн, однако, заметив недоумённый взгляд Томлинсона, понял, что говорил тот всерьёз. - Она не такая безнадёжная тупица, как ты думал, я прав? – с лёгкой улыбкой поинтересовался парень. - Отвали. Я ухожу, - бросил Зейн, направляясь к выходу из комнаты. - И всё-таки она чертовски на неё похожа, верно? – неожиданно спросил Луи, заставив Малика остановиться. Повисло молчание. - На кого? – выдавил, наконец, Зейн и ушёл, громко хлопнув дверью. «Самовлюблённый эгоист», - с усмешкой подумал Томлинсон, вспоминая взгляды, которые были обращены в тот день на Кэт. Ему стало даже немного жаль её – разве девчонка виновата, что похожа мордашкой на?.. Выходя на улицу, Зейн по-привычке нащупал блок с сигаретами и вытащил одну, закурил. «И всё-таки она чертовски на неё похожа, верно?», - всплыло у него в голове, и он чертыхнулся. Как и сказал Томлинсон, та девчонка просто до безумия походила на Элли – те же пухлые щёки в совместительстве с тощим телосложением, те же тёмные непослушные локоны, те же громкие и капризные нотки в интонации, те же задорные глаза. «Элли. Почему ты заставляешь меня смотреть на неё?», - подумал Зейн, закинув голову к небу, щурясь от его белизны. «А кто такая Элли?», - наверняка, возник вопрос в вашей голове. Я могу попробовать объяснить… Зейн и Элли познакомились совершенно случайно – девушка очень неумело припарковалась, удачно вмазавшись прямо в бампер его машины. Если вспоминать о том, сколько было криков в этот день, сразу закладывает уши. Зейн никогда не отличался особой лояльностью, а в этот раз будто вовсе сошёл с ума – мало того, что какая-то малявка разбила его машину, она ещё и назвала его напыщенным уродом, когда он намекнул, что ей стоит выбросить водительские права в мусорное ведро. После продолжительного спора длиной примерно в два с половиной часа они всё-таки пришли к решению, что Элли заплатит, а Зейн просто успокоится. По воле случая они встречались ещё несколько раз, и всегда их встреча сопровождалась скандалами на пустом месте. На пятую их встречу они лишь устало улыбнулись друг другу, что, видимо, означало примирение. И всё равно судьба не оставила их в покое. Они пересекались снова и снова, и, наконец, Элли попросила номер его телефона, чтобы она могла заранее предупреждать его, куда и когда пойдёт, если он не хочет снова её встретить. Никто не сможет дать точную дату, когда начались их отношения, - может быть, на той вечеринке, куда Зейн позвал Элли в качестве сопровождающей, на которой она не сводила с него глаз ни на секунду. А может быть, и когда она, встретив его в клубе, заметила, что Зейну больше не стоит наливать, и отвезла его домой. Никто не сможет дать точную дату, но все могут утверждать, что их робкая симпатия друг к другу очень явно с каждым днём растет, постепенно превращаясь в нечто большее, чем воля случая. И один день снёс всё, что было в душе Малика. Авария. Зейн пытался расслабиться в больнице, успокаивая себя мыслью, что он выбросит её права на помойку и запретит приближаться к машине, когда она выздоровеет. Но, увидев лицо врача, который выходил из операционной, всё рухнуло. Это словно оружие массового поражения – каждое приятное воспоминание стало приобретать неприятный, болезненный осадок. Теперь, завидев в толпе чёрные кудряшки или случайно услышав на приёме похожий смех, ему хотелось уничтожить всё это – обрезать волосы одной, свернуть шею другой. И тут появляется она – Кэт, обладающая всем и сразу. Маленькая, худая, с полными щеками, горящими зелёными глазами, похожими на омут болота, с длинными тёмными, чёрт её побери, локонами и громким голосом. Она была просто невыносима. За то недолгое время, что он провёл, сидя рядом с ней, ему хотелось убить её, как минимум двенадцать раз. Элли никогда не писала стихов. Элли боялась быть одна, хоть на словах и была бойкой и крикливой, словно базарная тётка. Кэт и Элли были такими одинаковыми и, в то же время, такими разными. Придя домой, Зейн ударил стену кулаком. Зачем только появилась эта тварь? Ведь только всё начало забываться, налаживаться…