Империя

      Я проснулся лежащим на холодной каменной поверхности. Дул ветер. После медленного подъема из положения лежа в положение сидя на коленках, я осмотрелся: площадь. Мне посчастливилось очнуться прямо посреди площади, напоминавшей Дворцовую. Кажется, что это и была она, но… Что-то тут было не так. Я не помнил того, как сюда попал. Что предшествовало моему пробуждению? В голове были смутные образы. Праздник… Или… Концерт? Не знаю. Как будто целый год выпал из моей жизни или, быть может, десять лет. Отстранившись от странных ощущений в голове, я решил, что пора начать думать о текущей ситуации. Погода мрачная и серая, совершенно непонятное время суток – типичный Питер, если это все еще был он. Но если я и находился на Дворцовой площади, то почему здесь так тихо? Неужто, даже будь это раннее утро, в центре города не будет ни души? И следующей же мыслью ко мне пришел другой вопрос: если это Дворцовая, то где Александровская колонна? Я поднялся на ноги, отряхнулся и еще раз осмотрелся по сторонам. Недоумение, смешанное с настороженностью, начало овладевать мной. Не только отсутствие памятника в центре площади вызывало мысли об аномальности происходящего: по всему периметру площади не было видно ни одного выхода. Казалось, что Зимний дворец окружил все пространство вокруг и превратился в замкнутую стену. Не было ни выхода к дороге, ни привычной арки, сквозь которую обычно проходили группы туристов и гуляющих горожан. События обретали все более странный оттенок.       Я решил, что стоять на месте не имеет смысла, и быстрым шагом двинулся в направлении выхода. По крайней мере, мне казалось, что выход должен быть в той стороне, должен быть хоть где-то. Ведь где-то здесь должны быть двери или хоть что-то, что поможет мне выбраться отсюда. Конечно, со зрением у меня все было в порядке, и я видел, что никаких дверей у Зимнего-Стены не было. Однако нужно было действовать. Пока я шел, мой мозг напрягался и пытался вспомнить, как я попал сюда. Попытки были тщетными. Я помнил выражение лица подруги, когда мы прощались после работы. Потом я вспомнил Сережу, уезжающего домой поздно ночью. Я пытался вспомнить, как я добрался к себе, но у меня снова ничего не вышло. События в моей памяти обрывались примерно ночью прошлого дня. А был ли этот день прошлым?       Я уже почти подошел к стене, задумавшись о том, что в самом здании не было ничего необычного. Все та же архитектура в классическом стиле, все те же окна. Что тут может быть не так? Ко мне стали приходить страшные мысли. Наркотики? Быть может вчера… Бред какой-то…       Торжественный и очень мужественный голос прервал мой поток рассуждений о причинах произошедшего.       – Сударь, вы не знаете, куда идете.       Человек в очень старинной и изысканной одежде стоял позади меня, шагах в двадцати. Он был похож на аниматоров-Петров Первых, которые развлекали или же, наоборот, пугали людей в исторических районах города. Конкретно его вид скорее соответствовал второму пункту.       – Я вижу, что вы потерялись, – человек из прошлых веков протянул руку ладонью вверх, показывая на меня.       – Я… Где я? – только и смог произнести в ответ я.       Мой собеседник окинул своим взором площадь, как будто удивляясь такому вопросу, но в то же время в его взгляде читались ирония и самоуверенность.       – Вы в Империи, мой славный друг. Неужто вам это неизвестно?       – А кто вы? – мои вопросы звучали спокойно и тихо.       – Я? Петр, – сказав это, исторический герой начал быстро мелькать и становиться прозрачным и едва заметным, будто бы приняв решение исчезнуть из этого мира, но спустя пару секунд он все же «стабилизировался».       – Петр, – утвердительно повторил я.       Я никогда не употреблял наркотиков, а, соответственно, у меня никогда не было наркотических приходов, тем более таких сильных. Происходящее немного выбивало из процесса поиска решения, мой разум не мог сообразить, что делать.       – Подскажите, как я могу пройти к метро? – уже более обеспокоенно произнес я.       – Да. Широка страна родная, много в ней полей и рек… А вы не стойте там, пойдемте – я вам все покажу, – Петр проигнорировал мой вопрос, развернулся и направился к центру площади.       Несмотря на проигнорированный вопрос, не оставалось ничего иного, кроме как пойти за ним. Отойдя от стены, я оглянулся, посмотрев на окна второго этажа здания. В них не было видно почти что ничего, только какие-то тени от мебели и смутные очертания предметов интерьера. Ничего необычного в самом здании не было.       – Куда мы идем? – снова спросил я.       – Прежде чем мы навсегда расстанемся, я хочу рассказать вам о трех людях.       Петр шагал с гордо выпрямленной спиной, сзади полы его одежды слегка раскачивались.       – Когда-то давно, во времена очень древние и смутные, здесь не было ровным счетом ничего. Но теперь… – Петр многозначительно выдержал паузу, – Империя построена. Она простоит еще долгие годы, прежде чем окончательно уйти в небытие. Так или иначе.       Петр остановился и развернулся ко мне. По площади гулял усиливающийся ветер.       – Я знаю, вы удивлены. Это величие – заслуга поколений. Я всего лишь сторожевой пес, а, может, и голос предков! Это как посмотреть, мой милый друг, – Петр поставил руки на бока и снова окинул взглядом сначала стену, а затем посмотрел на серое мертвое небо. – Итак, гордость страны, нашей необъятной родины-Империи.       Прямо за спиной Петра, с треском, вызвав небольшое землетрясение, показалась верхушка скульптурного ансамбля, совсем незнакомого мне. Когда статуи поднялись достаточно высоко, я увидел трех высеченных из мрамора людей. Один из них держал опущенным большой меч, своим бывалым видом показывая, что, несмотря на усталость, он все еще готов ринуться в бой. Второй гигант, посередине, стоял, повернувшись прямо ко мне лицом. В его стойке читалась уверенность и хладнокровие, но его взгляд был пустым и направленным в вечность. Он был облачен в мантию, а в руке своей он держал книгу, на которой были изображены странные непонятные мне символы. Третий исполин, стоявший по левую руку от мистического чернокнижника, являлся точной копией моего собеседника и экскурсовода. Он был похож на него как две капли воды, разве что взгляд и лицо не были такими же подвижными и живыми, как в действительности. Однако мечтательная поза с руками на боках была выполнена с максимальной идентичностью оригиналу.       Я больше не хотел задавать вопросов. Происходящее не тревожило меня, глубоко в подсознании я был уверен, что очень скоро очнусь в очень плохом самочувствии, возможно где-нибудь в подъезде, или если повезет, то у себя дома, а уже через пару часов с удивленной улыбкой на лице я буду рассказывать о произошедшем своим друзьям – уверен, что они по достоинству оценят мою историю.       Петр повернулся лицом к монументу и начал свой монолог.       – Десять тысяч лет назад Илья Всесильный – великий русский полководец – отправился в поход на эти земли. По приходу сюда он столкнулся с племенами копьеносцев, которые не стали нападать первыми, приняв Илью и его людей, как своих гостей. Его верная свита была мала в сравнении с ордой кочевников, но жители севера настолько очаровались человеком, которому было нечего терять, что пощадили его войско, воодушевившись большой храбростью и безрассудством. Его меч был покрыт засохшей кровью, а его взгляд был пуст, но он все равно пришел сюда, и он стоял пред ними, а они с трепетом ждали. Ждали божественного знака.       Петр продолжал свою речь, но я уже не смотрел на него. Мой взгляд был направлен на кирпичную кладку площади: она казалась такой знакомой. Все, что я видел, когда смотрел себе под ноги, вписывалось в рамки обыденного, нормального мира. Может, таким образом я смогу избавиться от этого наваждения?       – Илья смог заинтересовать вождя племени. Ему было, что рассказать о своих похождениях, о великих битвах, о потерях, о триумфах. Но он был немногословен, и это только подогревало желание вождя услышать правду о героических странствиях героя юга. – Петр повернулся ко мне. – Там, куда ты направляешься, тебя не ждет ничего, кроме смерти.       Я уж было хотел спросить у него, что он имел ввиду, но он продолжил свой рассказ, а его взгляд, казалось, направился в никуда.       – Всесильный воин Илья нес на своих плечах большую печаль. Он оставил слишком многое в своем прошлом, а раны его души не смог бы заживить даже самый сильный жрец племени. Но еще больше он горевал от того, что ему предстояло сделать. Голова героя была полна мрачных дум о доме, о прошлом, о судьбе и необратимости. Но он должен был сделать то, что сделал: ради прошлого, ради будущего, ради настоящего, ради своего народа. Заручившись поддержкой вождя племени, взамен обещав рассказать ему все свое житие на следующий день, Илья направился к своим верным воинам. Ровно в полночь, когда полная луна осветила белые поля северного края, Илья поднял меч и призвал смерть на эти земли.       Петр сделал паузу. С серьезным, полным понимания взглядом, он смотрел на монумент Ильи Всесильного. Щиток шлема каменного человека был поврежден – можно было разглядеть левый глаз Ильи. Что-то суровое и безумное читалось во взгляде исподлобья. Петр медленно повернулся ко мне, опустив голову. Как будто что-то обдумав и придя к согласию в своих мыслях, он посмотрел на меня и радостно произнес, ударив себя в грудь кулаком:       – Слава товарищу-брату Илье Всесильному! Я к знамени его присягнул – до смерти стоять и буду!       Мне послышалось, что где-то вдалеке, в старом приемнике, короткими рывками заиграл советский марш. Уже с другой интонацией и торжеством в речи Петр продолжил:       – В тот же миг, как последняя головушка дикарей слетела с плеч, произнес Илья: «Быть тут городу. Нарекаю земли эти святыми, а город – Кровью». Не успели и три полные луны сменить друг друга, как вырос город Крови. Вознесся он шпилями своими, монументами великими и полями урожайными в краях этих, и ни мороз, ни природная-ль неприязнь какая не смогли ничего с городом тем поделать.       Правил Илья тысячу лет, и правление его было великим. Много племен он покорил, далеко границы Города он расширил. Но время шло, и поступью своею несло оно и новшества в земли Крови. Много сословий разных стало образовываться в растущем государстве. Купцы, священнослужители, художники, честные люди. Много чудесных и странных загадок стало открываться. Слухи о древних рунах – камнях со словами, имеющих неизвестное происхождение, – стали распространяться в разумах жителей. – К этому моменту Петр уже активно жестикулировал руками, указательным пальцем показывая акцент на особо важной информации. – В те же времена появились и первые летописцы – группа монахов, прочитавших руны и начавших понимать смысл сказанного в них. Летописцы неохотно делились своими знаниями. Спрятавшись в самой высокой башне города Крови, они продолжали изучать секреты рун, открывая для себя совершенно новые законы природы, никогда и никем ранее невиданные.       Илья Всесильный был недоволен тем, что лучшие умы города закрылись в башне, вместо того чтобы поделиться с ним, их лидером, своими тайнами. А между тем среди простых крестьян ходили разные слухи: о колдунах, о ведьмах, о черной магии, о смерти… Новые вехи пугали, внушали сомнение и раздор в души людей. Илья принял решение взять штурмом башню летописцев, чтобы раз и навсегда искоренить сомнение из людских умов, а заодно и добиться правды.       То, что происходило дальше, среди будущих поколений летописцев было известно как «Потеря знания».       Илья взял башню штурмом, но то, что он увидел внутри, повергло его в шок. Жуткие обряды, нечеловеческие опыты и невиданная темная магия правили в стенах башни. Илья приказал вывести всех летописцев, казнить каждого второго, а остальных изгнать из города, дабы больше никаких ужасов не творилось на святой земле Крови. Илья запретил всякое упоминание и изучение рун, обещая казнить каждого, осмелившегося прикоснуться к запретным тайнам.       Но сомнение, с которым боролся Илья, не было искоренено из сердец и умов людей. Все больше и больше, то там, то тут, стали появляться сторонники культа Рун. Они делились Знанием – теперь открытым для каждого, кто хотел его найти, – а имена лидеров летописцев были у всех на слуху.       Самым великим и знающим среди них был Михаил Клятой.       О Михаиле ходило множество слухов. В народе считалось, что он изведал весь белый свет, а когда в совершенстве изучил магию рун, то посетил и прочие миры, окромя этого. В понимании природы Камней Знания он достиг таких высот, какие не мог представить ни один другой летописец. Поговаривали, что он всего единожды продемонстрировал то, на что был способен, после чего ни один член тайного общества летописцев уже никогда не рисковал пойти против воли Михаила, признав его абсолютную силу и нечеловеческие способности к магии рун.       Постепенно волнение захватило весь город, и это не сулило ничего доброго для устоявшихся порядков и обычаев. Илья знал, что грядет раздор, но не знал, как его избежать.       В один день случилось так, что несколько сторонников летописцев напали на городскую стражу. Неизвестно, кто спровоцировал этот конфликт, но очень быстро буря приняла крупные масштабы. Сторонники летописцев поднимались по всему городу, чтобы защитить Знание и отомстить власти Ильи Всесильного. Костер гражданской войны вспыхнул пламенем, и долгое время по городу Крови текла кровь.       В город вернулись изгнанные летописцы во главе с Михаилом Клятым. Ничего не оставалось тогда Михаилу, кроме как призвать силы великие, дабы остановить конфликт, в городе бушующий. Упали с неба звезды, вспыхнула вода в колодцах и водоемах и оборотился день ночью. С помощью Знания остановил Михаил войну и, не теряя ни минуты, сразу пошел на аудиенцию с Ильей Всесильным. Тогда Михаил сказал ему, что из глубокого и искреннего уважения к прошлому великого полководца, каковое было хорошо известно Михаилу, он оставит его у власти, при условии, что сам займет место рядом с ним, дабы поспособствовать пути народа к единственно верному для всех будущему. Илье ничего не оставалось, кроме как пойти на попятную и принять условия Михаила. Воевать, дальше истребляя свой собственный народ, Илья не мог – это причиняло великую боль и без того искалеченному сердцу правителя.       Так городом стали править двое.       Город Крови преобразился. С помощью магии рун летописцы создавали дворцы, храмы невиданной красоты, расписные стены, высотой до небес, причудливые хоромы, каковые не смог бы построить ни один смертный человек, даже имея в запасе все время вселенной. Зданий становилось так много, а палаты были столь обширными и великими, что вскоре весь город поглотила единая дворцовая система. Величие города-государства переросло само себя. Площадь единого центрального дворца переросла все пределы, какие только могли быть представлены и увидены в осязаемом мире.       Так появилась Империя.       Я посмотрел на стены дворца. Внезапно, в одном из больших окон верхнего этажа промелькнуло движение. Мне показалось, что там кто-то одернул шторы, прячась от моего взгляда. Я стал внимательно следить за этим окном, а Петр продолжил вводить меня в исторический экскурс.       – Империя простояла ровно тысячу лет. И тут в истории великого государства появляется ваш покорный слуга.       О севере ходили странные слухи, фольклор давно оброс легендами о снежных землях, высоких замках и черном небе, в котором парят драконы и химеры. Об этих местах толком ничего не было известно, никто не ходил в страшные северные земли со времен Староруси. Никто не знал, что может ожидать смелого путешественника, отважившегося на столь отчаянный поход. Я же хотел захватить эти земли ради своего народа. Мною управляла та же жажда покорения неизведанного, что давала сил воле Ильи Всесильного. Основать город, укрепиться и заложить фундамент для светлого будущего моих людей – вот мысли, которые придавали мне сил в долгом путешествии на север.       Моему удивлению не было придела, когда я впервые увидел стены Империи. Я не мог понять, где начинается и заканчивается эта божественная постройка титанических масштабов. Я вошел в Империю, и меня приняли так же, как однажды кочевники приняли храброго полководца с юга. Я поделился с жителями города своим впечатлением, а они лишь ухмылялись, смотря на меня с покровительством во взгляде. Мне предложили остаться в качестве посланника с юга на правах доброго гостя и делегата. Я хотел основать посольство, но мне сказали, что в этом не будет никакой необходимости – империя растет, и очень скоро она сама придет на юг. Я делился культурой, опытом и историей моей империи, параллельно изучая историю и нравы империи севера. Город-исполин принимал мои знания, и вскоре древние лидеры государства выбрали меня своим третьим правителем, надеясь, что со мной история Империи перевернет еще одну страницу, начав третью по счету эпоху.       Так империей стали править трое.       Государство выросло до горизонта и даже дальше. Вообразить такое себе было невозможно. Империя давно уперлась в море, но не остановила свой рост. Узорчатые стены и своды прорезали морскую гладь, устремившись в темные глубины. Недры земли также пали под натиском расширяющегося города. Лишь небо еще не было полностью захвачено Империей.       Но случилось ужасное.       Из морских пучин, раздвигая волны и осушая дорогу перед собой, вышло великое зло. Ужас Бездны, Ужас Мертвого Моря, его называли по-разному. Союз безумия и смерти пришел из неизведанных мест и напал на Империю. Неизвестно, было ли это проклятием за убийство северных племен Ильей Всесильным или за посягательство на темную магию рун Михаилом Клятым, но Империю охватил ужас, паника и чума. Ужас мог менять обличие, принимать любую форму, его невозможно было отследить и истребить. Паника охватила государство. Линия истории Империи стала обрываться. Наше время подошло к концу.       Небо над площадью стало темнеть. Ранее серый, но спокойный небосвод заполонили черные тучи. Вдали послышались раскаты грома. Петр смотрел мне в глаза, но его собственных глаз не было видно. На их месте виднелись черные углубления, похожие на какие-то до жути страшные адские омуты. Петр исчезал.       – Нужно найти привратника. Мое время подходит к концу. Встреть свою судьбу. Ленин, забери меня.       Петр помелькал еще пару раз и окончательно испарился. Исчезла и статуя Петра, еще секунду назад стоявшая на постаменте. Безумный взгляд «одноглазого» Всесильного Ильи смотрел на меня.       Я заметил то, чьему отсутствию я ранее сильно удивлялся. Посреди площади стоял Александрийский столп. Он выглядел точь-в-точь также, как и во время моей последней зимней прогулки по центру Санкт-Петербурга, но одно обстоятельство могло добавить целый ряд новых вопросов. На вершине могучей колонны восседало что-то большое, жуткое и живое. Это было чудище с ярко-красными глазами и тремя рогами, один из которых торчал изо лба. Его крылья с перепонками раскинулись на фоне грома и молний, поразивших небо. Еще мгновение, и неспокойное небо окрасилось в кроваво-красный цвет, подул ураганный ветер.       Стены с одной стороны площади раздвинулись, часть здания быстро трансформировалась, открывая взор на гигантские железные ворота. Ворота со стуком приоткрылись. Я побежал, боясь оглянуться на монстра. Мне было неописуемо страшно. Я ощущал странное чувство. Думаю, его можно было бы описать, как страх не успеть или как боязнь быть нагнанным и съеденным заживо. В то же время добавилось и еще одно ощущение: будто меня начали поедать изнутри. Я рискнул и обернулся. Чудище ослепило меня яркой вспышкой из своих глаз. Ничего не видя, я все же достиг открытого для меня прохода, и последнее, что я услышал перед тем, как двери закрылись – душераздирающий, пронзающий крик в несколько голосов разных тональностей, громкость и сила которого сначала стремительно увеличивалась, а потом стала медленно спадать, эхом отдаваясь в голове.       Крик и раскаты грома затихали, пока не прекратились полностью. Послышался скрежет железа – ворота закрылись.       Это происходило здесь и сейчас. Все было реальным. Наркотики могут стирать разницу между выдумкой и реальностью, но для этого мира их явно было бы недостаточно. Мои ощущения реальны так же, как реален и я сам.       Разве что… Реален ли я?