Солнышко

Дела фирмы Этоу шли в гору, прибыль обещала быть довольно хорошей, а производство не предвещало никаких сбоев. Глава фирмы, расплачиваясь у кассы простенького магазинчика-забегаловки, размышлял, на что пустить прибыльные деньги. Выдать премии сотрудникам? Устроить корпоратив? А может, вложить в какое-нибудь дело?.. — Дядя, вы обронили! — мальчик в серой курточке с большими светло-карими глазами и чуть торчащими каштановыми волосами подергал его за штанину, вернув в реальность. Кассирша неловко улыбалась в ожидании того, что мужчина заберет уже купленный товар и сдачу. — Спасибо, — спешно и немного растерянно от возникшей неловкости протянул тот руку навстречу выпавшим из портмоне деньгам, а также, как оказалось, и визитке. — Не за что, дядя Этоу! — широко-широко улыбнулся мальчик. «Успел, что ли, на визитке прочитать?» — прищурился мужчина, удивленный тем, что парнишка знает его имя, и неожиданно заметил, что его лицо знакомо ему. Точнее, глаза. Большие, ясные и чистые, наполненные счастьем и желанием дарить радость другим. С каким-то незаметным блеском и искорками любопытства-радости. — Мальчик, а ты откуда меня знаешь? — склонив голову набок, поинтересовался Этоу. — А я на этой визитке прочитал, — рассмеялся он. — Ну и по телевизору как-то раз вас видел, вы глава крупной фирмы. Мама почему-то заставляла смотреть меня, говорила, что вы хороший человек, и улыбалась. Резко охватило пронизывающее чувство тоски, смешанное с ностальгией и каким-то странным счастьем. Брови мужчины невольно грустно нахмурились, а руки немного задрожали. Он знаком попросил кассиршу подождать немного и присел на корточки, чтобы ближе посмотреть в эти глаза. Да, такие же глаза, как у ангельской девушки, спасшей ему когда-то жизнь. — Как твое имя? — спросил в какой-то глупой надежде услышать что-нибудь связанное с тем ангелом. И, сколько бы себя не убеждал все эти годы, сколько бы не отрицал… в надежде услышать любую фамилию, кроме… — Акияма Макото! Остывшая за несколько лет боль с новой силой дала знать о себе. Этоу, конечно, никогда не был достоин Канзаки Нао — ангельской девушки с самым чистым сердцем. Когда она плакала от безнадежности, отдавая всю себя другим и получая взамен лишь презрение, он мог лишь молча стоять в стороне. И бояться. Он не мог ей помочь. А Акияма всегда спасал ее... И ненавидел Этоу, как и других участников матча-реванша, за то, что после того, как они с ней поступили, она все-таки спасла его, отдав двести миллионов, заработанных трудом Акиямы. Проедающий изнутри стыд. Тоска и беспомощность. Когда ангельская девушка улыбалась всем, кто ее обманывал, дарила им свои деньги, Этоу понимал, насколько труслив, слаб и ничтожен он был. Она улыбалась ему беспощадно искренне и разрывала сердце на куски. — Знаешь что, Акияма Макото? — улыбнулся Этоу, пересиливая боль от внезапно нахлынувших воспоминаний многолетней давности. — Если бы ты не сказал мне, что я обронил деньги, я бы не заметил и ушел бы. А ты мог бы их забрать себе, да? И купить много вкусного, ведь так? Мальчик задумался, моргнув два раза подряд и сжав губы. Затем нахмурился, слегка приподнимая губы к носу и наклонив голову чуть вбок. Канзаки Нао тоже часто так делала. — Вкусности были бы невкусными. Это же как-то нечестно. Этоу бы полюбил этого мальчика всем сердцем, если бы не был таким ничтожным. — Держи, — он протянул эти же самые деньги мальчику и улыбнулся. — Купи себе вкусного. Честно. — Правда можно? — обрадовался тот. — Да, можно… — Этоу погладил парнишку по волосам, привстал и забрал свой товар. — Передавай от меня привет матери. Да и отцу тоже, Акияма Макото. Прибыль фирмы будет потрачена на благотворительность.