***
С возвращением Гарри жизнь на Гриммо 12 возобновилась. Всё шумело, двигалось, двери хлопали, на кухне бурно готовились блюда, метла активно сметала пыль, горели факелы. Повеселевший старик Кикимер ковылял по дому, привычно ворча. На удивление ребят, он быстро нашел общий язык с нелюдимым гоблином и поселил его у себя в каморке. Крюкохват был окружен нехитрой заботой и потихоньку привыкал к теплу и еде. Первое время Гарри и Рон отсыпались в своих кроватях и спускались в столовую только к обеду. Но через три дня Гарри понял, что надо действовать. План был давно готов. — Мне нужно проникнуть в банковский сейф в «Гринготтсе», — сказал он однажды утром, придя к нему, когда гоблин уже проснулся и поел. Кикимер что-то громко уронил, а Рон посмотрел на Гарри, как на сумасшедшего. — Гарри… — начал было Рон, однако его прервал Крюкохват. — Проникнуть в сейф в «Гринготтсе»? — Гоблин чуть поморщился, устраиваясь поудобнее на кровати. — Невозможно! — Возможно, — тут же возразил Гарри. — Были случаи, когда проникали. В тот день, когда мы с вами познакомились, Крюкохват. Мой день рождения, семь лет назад. — Тот сейф был уже пуст, — огрызнулся гоблин. — Он не так строго охранялся. Гарри понял, что Крюкохват, хоть и не работает больше в банке «Гринготтс», все еще болеет за него душой. — А тот сейф, куда нам нужно попасть, — не пустой, и охраняют его, наверное, будь здоров, — сказал Гарри. — Это сейф Лестрейнджей. — Без шансов, — твердо сказал гоблин. — Абсолютно исключено. «Если пришел за чужим ты сюда»… — «Отсюда тебе не уйти никогда» — я помню, — сказал Гарри. — Только я не за богатствами туда собираюсь. Мне нужен этот сейф не ради выгоды — можете вы мне поверить? Гоблин искоса посмотрел на Гарри. — Если есть на свете волшебник, которому я мог бы поверить, что он не ищет для себя выгоды, то это вы, Гарри Поттер, — произнес наконец Крюкохват. Воцарилось уважительное молчание. Наконец гоблин спросил: — Что вам нужно в сейфе Лестрейнджей? Меч, который хранится там, — подделка. Настоящий — у вас. Да вы это и сами прекрасно знаете. Мистер Снейп, — и он поморщился как от боли, — попросил меня солгать о нем. — Но ведь в сейфе не только меч? — спросил вместо ответа Гарри. — Вы не видели, что там еще хранится? Сердце у него забилось еще сильнее. Гоблин опять нахмурился. — Правила «Гринготтса» не позволяют обсуждать содержимое банковских сейфов. Мы — хранители несметных сокровищ и обязаны оберегать то, что нам доверено, тем более что немалая часть этих драгоценностей создана нашими руками. — Вы поможете нам? — спросил Гарри. — Без вашей помощи у нас нет никакой надежды проникнуть в сейф. Вы — наш единственный шанс. — Я… подумаю, — произнес Крюкохват, словно испытывая их терпение. — Но… — сердито начал Рон. Гарри ткнул его локтем под ребра, и он замолчал. — Спасибо, — сказал Гарри. Гоблин в ответ наклонил громадную голову, потом согнул коротенькие ножки, снова разогнул и демонстративно разлегся на кровати. — Кажется, я утомился. Вы уж меня извините… — Да, конечно! — и друзья вышли из комнатки, в сопровождении ворчащего Кикимера. — Гарри, ты имеешь в виду то, о чем я подумал? Считаешь, у Лестрейнджей в сейфе — крестраж? — спросил Рон, когда они спустились в столовую. — Да, — ответил Гарри. — Видел, как перепугалась Беллатриса, когда подумала, что мы туда залезли? А почему? Что еще мы могли там взять? Она до смерти боялась, как бы Сам-Знаешь-Кто не узнал. — Так мы вроде искали в местах, связанных с ним, — озадаченно проговорил Рон. — Разве он когда-нибудь бывал в сейфе Лестрейнджей? — Я даже не знаю, был ли он когда-нибудь в банке «Гринготтс», — ответил Гарри, пускаясь в рассуждения. — В молодости он не хранил там золото, потому что никто не оставил ему наследства, а снаружи должен был его увидеть в первый же раз, как оказался в Косом переулке. Он, наверное, страшно завидовал тем, у кого есть ключик от сейфа в банке «Гринготтс». Считал это знаком принадлежности к волшебному миру. К тому же, он доверял Беллатрисе и ее мужу, — они были его самыми преданными слугами еще до падения, они разыскивали его, когда он исчез. Я слышал, он так сказал в ту ночь, когда вернулся. Но вряд ли он рассказал Беллатрисе, что это крестраж. Он ведь и Люциусу Малфою не говорил правды про дневник. Наверное, просто велел ей положить в сейф нечто необычайно ценное. — Знать бы, вот что… — с досадой произнес Рон. Гарри задумался. Что-то вертелось в памяти. Что-то неуловимое… Не просто так же Дамблдор весь прошлый год показывал ему воспоминания о Томе Реддле. Затем его взгляд упал на Кричера, который, кряхтя, подавал на стол, неуклюже передвигая больными ногами. Такую же старую домовиху он видел у Хэпзибы Смит, потомка Пенелопы Пуффендуй… — Это чаша Пуффендуй! — воскликнул Гарри, снова напугав Кикимера. — Что? Ты точно уверен? — спросил Рон. — Точно, Рон, точно! — и он обнял друга, радуясь удаче.***
Гермиона еще не спала, когда к ней в окно залетела записка-журавлик. Поймав её, она с удивлением и смущением узнала почерк Малфоя: довелось как-то читать его строгие и аккуратные эссе, написанные идеальным готическим почерком. «Грейнджер! Надеюсь ты в порядке. Лонгботтом сказал, что ты ему написала обо мне… И поэтому он чем-то двинул Уизли по голове. Теперь этот чудак уверен, что я на вашей стороне, еле отделался от него. А палочку мне вернули. Отныне я твой должник. Малфой.» Гермиона улыбнулась и сложила записку. На душе было необъяснимо легко.