Строптивость - сестра таланта

- … ты будешь моей. Рано или поздно, - после этих слов он ушел. Эта фраза отбивала ритмы в моей голове, заставляя сердце трепетать, кричать от счастья и в тоже время разрываться на куски от боли, которую мне причинили однажды, сказав почти такие же слова, а после - бесчеловечно бросив. Я уставилась в одну точку и смотрела туда до тех пор, пока меня не одернули. Это была Оля. - Ян… - начала она. – Ты это… не принимай все так близко к сердцу, слышишь? Никто ничего не видел, все были завлечены накалившейся обстановкой между Денисом и Антоном. Все будет хорошо… ну… а с Артёмом… ну, я поговорю, хорошо? Обещаю. И объясню ему все, что с тобой происходит, главное… - НЕТ! Ты не сделаешь этого! Он не должен ничего знать! – вышла я из транса, набросившись на сестру, что та даже отошла в сторону. - Ладно, - подняла она руки в знак примирения и улыбнулась. – Пойду я. Пока, Ян. Смотри, не заблудись, - и пошла в школу, где вскоре должен был начаться урок. От школы до больницы было около десяти, по моим меркам, минут ходьбы. Хожу я и без того медленно, а учитывая мое нынешнее состояние, то вообще, надейтесь, что дотопаю туда за полчаса. На улице было прохладно, дул северный ветер. Скорее всего с Финского залива, обычно оттуда дует ледяной ветер, который пробирает до костей. Хоть я и живу тут совсем недолго, все же часто ездила по всяким экскурсиям. Питер мне попадался дважды, но и тем не менее мне еще много всего придется посетить, особенно свои любимые места: Екатерининский дворец в Царском Селе и Петергоф с его знаменитыми фонтанами. Эти архитектурные памятники всегда поражали меня своей красотой и богатством. Съездите – убедитесь в этом сами. Пышность архитектурных памятников, короче говоря, стиль барокко типичен для центрального Питера: новостроек здесь нет совсем. Я втянула голову, как это делают некоторые птицы, засунула руки в карманы кофты и немного ускорила шаг. Ветер дул в лицо с такой силой, что возникало такое чувство, будто щеки у меня раздуваются на ветру. Ну, это я, конечно, образно. Глаза начали слезиться, и мне резко захотелось чихнуть, но чих все не шел. Я прошла мимо серого здания, которое должно было вот-вот развалиться, как вдруг: - Яна, ты ли это? – и кто-то положил мне руки на плечи. Блять, срань господня. Напугали. В голову ударил дурманящий запах одеколона. Кто это еще?! Не Артём же? Нет, не говорите, что это он, его мне сейчас только не хватало… я повернулась, и то что увидела там было… то ли самым ужасным за весь мой день, то ли… Но я готовила себя к этой встрече, долго готовила. Видимо, плохо подготовила, потому что не смогла сдержать дикого вопля. - О НЕЕЕЕЕЕЕТ! – заорала я на всю улицу. Интересно, откуда в моем и без того обессиленном теле, нашлись силы, чтобы выдавить из себя хоть слово? Скорее всего, такой прилив адреналина всегда посещал меня, когда я находилась рядом с этим типом. Черные, я бы сказала даже угольные, волосы, яркие зеленые глаза, которые подчеркивали густые ресницы, надменная, скорее даже похотливая, улыбка, которая всегда появлялась на его лице при виде особи женского пола. Да. В этом весь Тимур - человек, который заставил меня страдать в одиночестве, который вызывал во мне бурю противоречивых эмоций: злость, гнев, обиду и трепет, который обычно называют "бабочками в животе". Вот дура, наивная идиотка. - Что, так рада меня видеть? – изогнул он бровь в удивлении. Язык будто отказывался меня слушаться, а я просто стояла в ступоре, как истукан, не произнося ни слова. А что я могла сказать ему? «О, Тимур! Я так рада тебя видеть!» или «Ты, мудак, хуле приперся?» Нет. Кишка тонка, кто знает, что он мне сделает. Кстати, об этом. Откуда он здесь вообще взялся?! - От-т-т-куда… - еле выдавила из себя я. - Что откуда? – и снова его любимая улыбка. Моя любимая улыбка, которую, кстати говоря, я видела еще где-то. Наверное, на совместных фотках, которые я часто просматриваю. Да, наверное, именно они не дают мне забыть прошлое. - От-т-т-куда… ты здесь? – сформулировала я свою мысль; язык заплетался. Что ему от меня надо? - По тебе соскучился, - нагнулся ко мне парень и шепнул на ухо: - Ни за что не поверю, что ты не рада меня видеть. Не знаю, что произошло в тот момент: ноги подкосились, я упала на колени и начала рыдать. Почему? Что такого он сделал? Правильно. Ничего, это я самый настоящий псих, который только и знает, что рыдать. - А ты не изменилась, - присел он на корточки. – Все так же любишь поплакать, мелкая, - придвинулся ближе и вытер рукавом своей кофты слезы с щек. Я смотрела на него, как на умалишённого. Что он сейчас сделал? Что он сейчас сказал?! Что это все значит?! Что этому идиоту от меня нужно?! Пара глаз вылупилась на него в ожидании объяснений. - Что? Что ты на меня так смотришь? – удивленно спросил парень. Пф, он еще и спрашивает! Я взяла его руку, которая все еще находилась возле моего лица, и убрала ее. - Отстань, Тимур. Что тебе от меня надо? – я встала, отряхиваясь. – Я не такая, какой ты меня запомнил в последний раз. - Неужели? – фыркнул он. – Твое недавнее поведение доказывает обратное. - Ты уверен, что я плакала из-за тебя? Господи, Макаров, у меня и без тебя проблем достаточно! – уже более окрепшим голосом начала говорить я. Стоп. Что я сказала?! Макаров?! Черт, перепутала фамилию - теперь докопается, что за Макаров. Хотя нет, погодите-ка. Нееет. У него фамилия - Макаров. Все правильно: Тимур Макаров. Нет-нет. Совпадений таких не бывает. Я вылупилась на него. - А сейчас-то что не так? – прищурил глаза. - Неужто ты его брат? - Чей? – недоумевал парень. - Артём. Он твой брат? Не может быть… - Аааа… ты об этом. Да, Артём – мой самый настоящий брат. Правда, двоюродный. Но сути не меняет. Удивлена? Я тоже. - Ты удивился, что ты его брат? - Нет. Я удивился, что ты его закадрила. Странно. Что же ты не вешаешься ему на шею? - Не поняла… - Ах, она не поняла. Он популярный, крутой и все такое. Как ты любишь. Он такой же, как я. Ты ему нравишься, он тебе тоже, по идее, должен. Что же тебе мешает? Что?! Неужели он все знает?! Ну, держись, Макаров Второй! Получишь у меня за свой длинный язык! И что он сказал?! Это я вешаюсь на парней?! Я не стала высказывать ему свою гневную тираду, все что думаю о нем и о его брате, насколько они разные люди. Нет. Я замахнулась, и моя рука со свистом пролетела и залепила ему красную пощечину, а я развернулась и пошла в сторону этой злосчастной больницы. А про себя думала: «Яна, успокойся. Он для тебя больше ничего не значит.»