Строптивость - сестра таланта

POV Артёма. И вот я почувствовал землю. Режущая боль в животе, куда меня пнул Антон, гулом отзывалась в голове, будто сотни маленьких иголок впиваются в нее. От этого я зажмурил глаза и приложил руку к до сих пор кровоточащему носу. Жаль, что я никогда не умел держать язык за зубами и говорил все в лицо. Наверное, именно по этой причине в старой школе меня, мягко говоря, калечили. Сам по себе драться не люблю, но умею. Жаль, что Антон – мой друг, да и еще застал меня врасплох. Но с ним разберусь потом. Вдруг я почувствовал на лице чьи-то руки, а после под головой что-то мягкое, главное: это была не земля. - ... боже, что он с тобой сделал? – узнал я голос Яны. Пф, какая тебе к черту разница?! - Все нормально, - спокойно ответил я. – Отстань. - Нет, Артём. Открой глаза, прошу тебя… - тихо попросила девушка. От третьего лица. Он не мог не выполнить ее просьбу, не мог ей отказать. Понимая, что сейчас увидит ту, которая сама того не замечая, заставила влюбиться в себя. Что она делала? Нет, поцелуи тут были не при чем, Артём же целовал не только ее, но поцелуи для него ровным счётом ничего не значили. Тогда что же? Быть может, внешность, которая играла не малую роль в его отношениях, ведь у него был определенный фейс-контроль: не выше ста семидесяти см, не тощая, блондинка или брюнетка, с хорошей фигурой. Что можно сказать о Яне? Она не подходила ни под один из этих пунктов. Мало того, что она была худой и долговязой, вдобавок к этому у нее были кривые ноги и каштановые волосы. Быть может, это побочный эффект? Может, пора изменить свои принципы и приоритеты при выборе девушек? Возможно, если бы он не устанавливал таких жёстких границ – не было бы и проблем? Но думать об этом надо было раньше. Как так произошло, что он влюбился в нее? Кто знает. Произошло это все спонтанно. Наверное, привлекла его внимание девушка еще на линейке, как только пришла и попросила показать ей класс. Именно тогда, когда она начала отмахиваться от сигаретного дыма, который выдохнули на нее. Почему девушка не начала психовать? Почему не начала ругаться или нервничать? Или флиртовать? Так ведь делали многие, кто попадался в его ловушку. Кто говорил, что не курит и психовал – начинал курить, кто флиртовал – попадал в самую страшную ловушку: кровать, из которой он вылетал на следующий день, а «отношения», которых так долго добивались рушились через неделю. Яна же наоборот просто отмахнулась, сказала, что думает по поводу курения, и ушла. То, что произошло на лавке в парке в тот же день заставило Артёма спустится с небес на землю и понять, что существуют девушки намного лучше наштукатуренных шлюх. В ту незнакомку он влюбился, влюбился с первого поцелуя, так и не забыв его. И каково же было его удивление, когда выяснилось, что это Яна. Он и сам не смог передать это словами. Что же тогда? Наверное, тогда он проникся к ней симпатией, которая произвела на него незнакомка. Нет, тогда он еще не был в нее влюблен. А когда же? Когда Артём понял, что чувствует к ней? Ответить на этот вопрос трудно. Можно сказать лишь одно: когда они поцеловались на вечеринке у Кати, вот это и расставило все точки над «i». После этого парень решил, что добьется её, сколько бы она его не отшивала, как бы трудно это ни было, какими способами – не важно. На войне все методы хороши. А зацепила она его своим характером. К черту внешность! Это лишь обёртка от конфеты! Эти слова он запомнит на всю жизнь. Слова, которые перевернули его обыденную жизнь. Что же ты сможешь предпринять теперь? Что же будешь делать? Парню пришлось открыть глаза. То, что он увидел было просто поразительно. Склонившая лицо девушка была просто прекрасна. На ней не было штукатурки, которой пользовались все, и она в том числе. Но не сегодня. Выбившиеся пряди волос падали на глубокие карие глаза, которые ему так нравились и сводили с ума. Они были наполнены волнением и переживанием. Руки, которыми она держала лицо, тряслись. То ли от страха, то ли от ужасного самочувствия, то ли от злости на Антона. Смуглое лицо, ранее всегда живое, яркое и выразительное, сейчас было бледное, что сразу бросалось в глаза. Что же с ней произошло? POV Артёма. «Пора. Сейчас или никогда. Ты скажешь ей это, потому что она не бросит трубку. Она это услышит,» - крутился рой мыслей в моей голове. «Раз, два… Три!». - Рязанцева, ты будешь со мной, чего бы мне это не стоило. Я влюбился в тебя без памяти. И не зря. По ее лицу пробежали сотни эмоций, и ни одну из них я не смог уловить. Единственное, что я увидел: шок и удивление в глазах. Через секунду она вскинула голову и закричала: - СКОРУЮ!!! Что?! Зачем скорую? Кому-то плохо? Что-то я не понял. А, нет. Скорее всего она попросила вызвать скорую, потому что я выгляжу не айс. Похуй. - Рязанцева, - опёрся я на локти. Вот сейчас. – Эу, ты меня слышишь? - Тебе надо лежать, у тебя сотрясение мозга, скорее всего, - начала лепетать Яна. – Ты бредишь, Тём. Я все понимаю. - В смысле брежу? Почему? – не догонял я, хотя тут все было ясно, как дважды два. - Тём, - она серьезно посмотрела на меня. – То, что ты сказал. Это последняя глупость, которая не может быть правдой, понимаешь? У тебя сотрясение, точно тебе говорю,- закончила свою тираду девушка. Стоп, что? Что она сказала?! Я брежу?! Да моя голова ясна, как небо в солнечный день! Вот дура, блять. - Почему? – сразу же спросил я. – С чего ты взяла, что я брежу? Почему это не может быть правдой? – сел я на корточки напротив девушки и пристально смотрел ей в глаза. - Артём, ляг, как лежал, живо! - пыталась перевести девушка тему разговора. Я опустил голову и вытер рукавом рубашки кровь. Посмотрев на нее снова, сказал: - Не переводи тему разговора. - Да кто ее переводит? – удивленно взмахнула она руками. - Кто? Ты ее переводишь. По-моему, я тебе сказал нечто важное, нет? – вот тут-то она и попалась. Отвела взгляд и, вздохнув, снова повернулась ко мне: - Я не… Артём, не усложняй все до такой степени. Прошу тебя, - казалось, что ее загнали в угол, но почему? - Что не усложняй?! Что не усложняй, блять?! Ты мне нравишься, даже больше того! А ты берешь и мягко посылаешь меня. Просто скажи, что ты ко мне ничего не чувствуешь, и я успокоюсь! – уже перешел на ор. Я даже не заметил, как встал. Она смотрела на меня со слезами на глазах, а после моей последней фразы на ее лице я прочитал противоречие самой себе. - Артём, - встала она с земли. – Успокойся, пожалуйста. Я… - Просто скажи, что ты ко мне чувствуешь? – уже спокойнее спросил я. - Я… ничего, - было видно, что эти слова давались ей с большим трудом, что она даже отвела глаза. - А теперь посмотри мне в глаза и скажи это. Еще раз. И более уверенно, - надменно сказал я, понимая, что Яна врет. Она посмотрела на меня. - Не заставляй меня делать этого, - уже тверже сказала девушка. - Потому что ты не умеешь врать, - хмыкнул в ответ. - Я. К. Тебе. Ничего. Не. Чувствую, - отрезала она каждое слово, что звучало это чересчур жестко. - Врешь, - не верил ей я. - Нет, - ответила девушка. - А зачем тогда было меня целовать? - Когда? - ага, попалась. - Мы несколько раз целовались, и ты не понимаешь, что я имею в виду? - Что? Нет, конечно! Только у Кати. - Опять врешь, - сказал я. Ненавижу, когда люди врут! Я тебе этого так с рук не спущу! - Что?! Нет, конечно, нет! Как я могу врать, если мы с тобой целовались всего… - ну все! Этого я уже не смог стерпеть! Надо же. Врать мне прямо в глаза и не краснеть. Прирожденная актриса: если бы не знал правды – поверил бы. - То есть ты утверждаешь, что мы с тобой целовались всего лишь раз, так? - Да… - осторожно ответила Яна и взглянула мне вкрадчиво в глаза, пытаясь найти подвох в моих словах. Ужас понимания того, что я все знаю, исказило ее лицо. Ну что ж, я тоже с тобой поиграю. Я резко подался вперед, что между нам оставалась всего пара миллиметров. - Интересно, если я тебя сейчас поцелую, ты все равно будешь утверждать, что между нами ничего нет? – она закрыла глаза и вздохнула. - Да. Потому что между нами ничего не может быть. - Это мы еще посмотрим, - с вызовом сказал я. И взяв ее подбородок рукой, поднял ее лицо к себе, а после поцеловал. Нет, это не был поцелуй взасос или французский. Это был простой, нежный поцелуй, который обычно ничего для влюбленной пары не значит, но мы-то не влюбленная пара, ведь так? Между нами только односторонняя связь. Оторвавшись от ее губ, прошептал: - Я никогда не бросаю слова на ветер, запомнила? Ты будешь моей. Рано или поздно. С этими словами я отошел от шокированной Яны, которая, кстати говоря, даже не сопротивлялась мне, взял портфель и направился в школу, заодно решив прихватить с собой озверевшего Дэна, который устроил бедному Антону разбор полетов. Когда я подошел к ним, сказал: - Пойдем, Дэн, - взял его за рукав рубашки. – Нечего с ним разбираться. Он псих, помешанный на своей девушке, которой нет, - и потянул его в школу. Я не бросаю слова на ветер.