Братья и сёстры

      – Мне нужна помощь, – глядя в сторону, пробурчало нечто в плохо подогнанных помятых рыцарских доспехах.       Да уж... Выпрямившись и поморгав, чтобы разогнать туман перед глазами, отвыкшими от дневного света, Беатрис оказалась лицом к лицу с тем, кто на время вернул её в мир из белого тумана небытия. Кем бы ни был этот путник, но раз он смог найти её знак призыва, спрятанный от посторонних взглядов в кустах, растущих у основания полуразрушенной башни – его визит не случаен.       Перед ней стоял, переминаясь с ноги на ногу, от чего сочленения старого доспеха слегка поскрипывали, какой-то странноватый воин: с виду щуплый, хотя в доспехах не очень-то разглядишь; ростом ей примерно по край полей шляпы, но при этом вооружённый клеймором, который, как известно, считается всё-таки мечом скорее двуручным. Прикинув на глаз вес меча, Беатрис взглянула на призывателя с любопытством и лёгким недоумением.       – Похоже, так и есть, – сказала она, стараясь не выдать интонацией своего скептицизма. – Смотрю я на тебя и не понимаю – как ты вообще сюда добрался-то? Да и щит у тебя... – она заглянула за спину рыцарю. – Хм, и правда, знаменитый травяной щит. Напитанный силой зеленоцвета. Полезная вещь. И, раз он при тебе, значит...       – Да, – рыцарь вздёрнул подбородок. – Значит. Я собственноручно убил Чёрного рыцаря на тропе к Озеру.       – А алебарду что же не позаимствовал? – удивилась Беатрис. – Отличная вещь, говорят...       – Он вместе с ней с обрыва свалился, – буркнул рыцарь. – Не везёт мне...       – Ну знаешь, то, что ты вообще сюда дошёл, уже само по себе есть свидетельство твоего везения. И какого рода помощь тебе понадобилась от меня? – Беатрис, конечно, знала ответ. Но ей хотелось послушать, как чудаковатый воин будет описывать цель своего визита в эту часть леса.       – Мне надо попасть вон туда, – коротко ответил рыцарь и указал на темнеющие на фоне предзакатного неба остатки древней башни – одной из двух, соединённых мостом. У подножия первой из них они как раз сейчас и стояли.       – И что тебе мешает? – Беатрис уже поняла, что рыцарь не относится к числу особо разговорчивых, и каждое слово придётся вытягивать как клещами.       – Магическая пакость, – снова пауза, но на сей раз Беатрис не стала подбадривать рассказчика, а только выразительно сложила руки на груди и склонила голову к плечу. Рыцарь быстро глянул на неё и продолжил: – Там наверху сидит большущая магическая бабочка. Говорят, её герцог Сит создал – то ли по ошибке, то ли как охранника. И она не даёт пройти по мосту. Да вам-то и так всё это известно. Вы же тут уже давно обитаете.       Беатрис вдруг стало зябко в лёгком плаще – униформе винхаймских магов. Вечереет, пора бы найти укрытие... Или это нехорошее предчувствие ледяной рукой гладит по хребту?..       – Давно, – хрипло казала она. – Я даже и не знаю, насколько давно. Меня... – она замялась и глянула в сторону. Их с рыцарем тени удлинились, вытянулись и почти коснулись друг друга «головами». Вот так бы и тем, кто их отбрасывает, найти взаимопонимание, объединиться ко взаимной пользе...       – Вас редко призывают, – понимающе кивнул рыцарь. – Всё дело в том, что для большинства тех, кто приходит сюда, бабочка не является опасным противником. Все как-то сами справляются. А я вот... – он развёл руками.       – Что – «вот»? – снова не выдержала Беатрис. Да, с таким медлительным собеседником можно до новой зари договариваться...       – У меня вообще нет защиты от магии. Она меня просто разносит в клочья. Я же не маг, я рыцарь! – в последнюю фразу паренёк попытался добавить героического пафоса, но вышло скорее жалобно.       – Вижу, – Беатрис слегка усмехнулась. – Ну, вообще-то ты прав. Бабочка не представляет из себя ничего сложного. Конечно, я тебе помогу. Как тебя зовут-то, рыцарь?       – Ох, простите, – парень смешался. – Как невежливо с моей стороны... Родрик Рейн из Асторы. Ваше имя, миледи Беатрис, мне хорошо известно. Прошу прощения...       – Ладно, этот мрачный лес – не место для демонстрации придворных манер, – отмахнулась Беатрис. – Давай-ка найдём укрытие на ночь, Родрик из Асторы, и обсудим наши дальнейшие совместные действия.       – Пойдёмте к костру! – оживился Родрик, указывая куда-то себе за спину.       – Пойдём, – кивнула ведьма, отметив, что изумрудно-зелёная фляга на поясе рыцаря почти пуста. – Тебе точно не помешает. Да и я... – она снова поёжилась и поплотнее закуталась в тонкий плащ.              – Так что тебе надо в той башне? – спросила Беатрис. Она сидела привалившись к стене у костра Нежити и впитывала всем телом тепло живого огня. Родрик сидел напротив и держал над пламенем флягу для эстуса.       – Уголь, – по обыкновению коротко ответил он, но, поймав на себе явно неодобрительный взгляд ведьмы, спохватился и пояснил более развёрнуто: – Небесный уголь для кузнеца, который живёт в поселении Нежити. Он, этот Андрэ, столько хорошего для меня сделал. Я хочу ему помочь. Он про этот уголь как-то раз упомянул, отличная вещь, говорит... Но сам он его ни за что не достанет. Он всё-таки кузнец, а не воин... Хотя, – парень хмыкнул, – слышал я истории о том, как он дерётся... Нашего Андрэ лучше не трогать!       Беатрис кивнула, пряча улыбку. Сколько лет этому «великому воину», рыцарю Асторы? Восемнадцать? Двадцать? Совсем мальчишка. И судя по интонациям, в которых слышались гордость и неподдельная теплота, Андрэ ему, похоже, отчасти заменил отца.       В носу вдруг предательски защекотало. Беатрис задержала дыхание, чтобы не выдать охвативших её чувств.       «Вы же тут уже давно обитаете...».       Да. Очень давно. Так давно, что...       А вдруг уже поздно?       Она быстро поднялась на ноги и отвернулась от огня. Уже совершенно стемнело, и даже её острые глаза ничего не различали за пределами круга света.       – Что с вами? – обеспокоенно спросил Родрик, тоже вскакивая на ноги – металл доспеха противно лязгнул по камням стены.       – Ничего, ничего, – не сразу отозвалась Беатрис. – Так... Подумалось кое о чём.       Она снова повернулась к костру. Родрик снял шлем, и ведьма наконец увидела его лицо. Ничем не примечательные черты. Соломенные волосы, курносый нос – больше ничего и не отметить. И только глаза, пожалуй, запомнятся надолго. Они сияли такими же чистыми изумрудами, как волшебная фляга с жидким пламенем костров Нежити – эстусом.       – Родрик, – Беатрис откашлялась. Она приняла решение, и теперь её дальнейшая судьба зависела от благородства этого смешного паренька. Этого асторского мальчика-рыцаря. – У меня к тебе просьба. Странная. И... Если ты мне не поверишь, не согласишься... Я пойму.       – Слушаю вас, – Родрик вытянулся в струнку – видимо, понял по интонациям Беатрис, что она собирается сказать нечто важное – и не просто важное, а жизненно важное. Судьбоносно важное для неё.       – Ты наверняка слышал о Винхаймской Школе Дракона, – начала Беатрис, стиснув руки на животе, – и о Мастере Логане, величайшем маге... – тут она запнулась и добавила шёпотом: – ...Древности.       – Слышал, – кивнул Родрик. – Говорят, он отправился в Архив к Герцогу Ситу за тайными знаниями – и там и сгинул. Неудивительно. По слухам, это мерзкое местечко.       – Это одна из версий, – кивнула Беатрис. – Я... Проверяла её когда-то. Но, по моим сведениям, до Архива Мастер так и не добрался. Путь туда лежит через Анор Лондо, а в сам город богов можно попасть...       – Только через крепость Сен, – перебил её Родрик. – Да, я знаю. Я хотел туда сходить, но ворота были заперты. Сир Сигмайер сказал, что...       – О, Сигмайер, – улыбнулась Беатрис. – Рада слышать, что это ходячее бедствие ещё в своём уме.       – Ещё как, – ухмыльнулся Родрик. – Правда, засыпает иногда не вовремя, а так – он один из самых разумных немёртвых из всех, что мне попадались. Так вот, он сказал, что в Чумном городе есть колокол, который открывает ворота. Но туда я ещё не ходил. Если честно, хотел сперва насобирать тут побольше фиолетового мха, – он махнул рукой в сторону зарослей кустарника, похожих в темноте на спины сбившихся в стадо гигантских чёрных овец.       – С этим я могу помочь, – улыбнулась Беатрис. – Мха у меня целый мешок. И простого, и цветущего.       – Ой, здорово! – обрадовался Родрик, но тут же спохватился и уставился на ведьму. – А вы...       – В этом и состоит моя просьба, – Беатрис прямо и твёрдо посмотрела в зелёные глаза рыцаря. – Понимаешь, если мы с тобой сейчас пойдём и убьём бабочку, я вернусь в то... Место? Пространство? В мир теней, где обитают такие, как я – те, чей век на земле закончился. И неизвестно, сколько времени мне придётся ждать очередного призыва. А время идёт... – она не выдержала и судорожно вздохнула-всхлипнула. – А вдруг он уже...       – Мастер Логан? – понимающе спросил Родрик.       – Да, – прошептала Беатрис сквозь слёзы. – Он и так немного... Неуравновешенный... Был. А если прошло много лет, а он где-то в плену... Заперт в полном одиночестве или с какими-то... – она не договорила и отвернулась, поднеся руку ко рту.       – Понимаю вас, – тихо сказал Родрик. – Хорошо. Ладно. Тогда, как рассветёт, возьмём ваши запасы мха и вернёмся в церковь к Андрэ. Тут недалеко. Я уверен, он не обидится, если я принесу ему уголь чуть позже. Андрэ – он хороший, добрый, всё понимает... Он и вам поможет. Посох – это, конечно, хорошо, но вам бы какой-нибудь лёгкий меч... Или хоть кинжал. Чумной город – весёленькое местечко, говорят. Да и дорога туда через городскую канализацию – тоже не очень-то приятная прогулка... – Он уселся, скрестив ноги, подтянул к себе заплечный мешок и принялся в нём энергично рыться, приговаривая: – Так-с, душа... Хм. Мелковата, но ладно... Их две. А вот и титанит. Андрэ не будет против поменяться, думаю...       – Спасибо, – тихо сказала Беатрис. Парень вскинул на неё искрящийся весенней зеленью взгляд.       – Да не за что, – он тепло улыбнулся. – Я же понимаю. Отец – он главная забота. Остальное всё потом. Не убежит. Не улетит эта бабочка и уголь не сожрёт. Вернёмся ещё. Найдём вашего Мастера и вернёмся.       – Спасибо, – ещё раз сказала Беатрис и тоже уселась на землю, с улыбкой глядя сквозь пляшущие языки пламени на сосредоточенное лицо немёртвого.       На лицо настоящего рыцаря и настоящего человека.       Да, это сильнее времени, сильнее проклятия – чувство сыновнего долга и почтения к наставникам. И пока люди – не нежить, люди! – как братья и сёстры, бок о бок сражаются за жизнь и честь отцов и учителей – у этого мира и у Пламени есть шанс.