История Аяме

Может, я хотела как-то загладить вину, но мне показалось, что если будет близость, мы отдалимся. Он не стал провожать меня домой, мы как-то молча условились пойти к нему. В душе все ещё было ощущение некой недосказанности, неуверенности. Я боялась спугнуть, кого не знаю. Но просто не хотелось опошлять этот момент. Он лёг на кровать спиной и разведя руки. Я легла рядом и долго не могла заснуть. Дышал в макушку. Никогда не любила, когда на меня дышат, особенно в макушку, но не с ним. Нет больше похоти, осталось только то, что еще не проговаривалось вслух. И это так волшебно, лежать с ним и молчать об этом. *** А утром проснулась очень рано, хотя это удалось мне нелегко. Он старался не шуметь, чтоб не разбудить. Но я все равно услышала и пошла за ним в прихожую. Он обернулся и тепло улыбнулся. Раскрыл свои объятия, и это было так душевно. Уже почти одетый, осталось только жилет застегнуть и сенбон достать. Я прижалась к нему всем телом. Он сказал, что мне привезут завтрак, а следом и обед. Вечером привезут ужин, и мы его поедим вместе. И на прощание поцеловал в нос. Отец, правда, не знает об этом и наверняка меня искал всю ночь. А теперь меня не будет целый день. Я пошла на поиски телефона и обнаружила телефон на кухне, на подоконнике вместе с меню дорогого ресторана. И слава богу, что посмотрела на часы: четыре утра. Завалилась обратно на кровать и легла туда, где лежал Генма, вдыхала его аромат с закрытыми глазами. Потом легла на спину и принялась рассматривать потолок. Беленький, с паутинками в углу. Пара трещинок. Какое-то пятно, почти выцветшее. Повернула голову и уставилась на прикроватную тумбочку. На ней были часы, бумаги и блокнот. Мое любопытство победило, и я решила посмотреть на его писанину. В блокноте шли какие-то непонятные записи. «АБВ триста рё», «У парикмахера замена», шестизначное число. И такой размашистый почерк, но буквы мелкие при этом. О, вот буква «О» слишком большая на фоне остальных. Я узнавала в этих буквах генмин характер. Строки неровные, летящие вверх почти всегда к концу. Даже строчка не помогала. Может, это шифры? Я полистала блокнот, потом отложила. И заснула. Проснулась как по часам, в семь ноль-ноль. Чуть не села на кровати. Надо звонить отцу. Ох, боялась. Не хотела получать новую порцию негатива, но он имеет право знать, где его единственная дочь. Я набралась храбрости и набрала номер. Трубку взяли почти мгновенно. - Алло? - послышался взволнованный голос отца. - Пап, это я. - О боже, Аяме, - в голосе послышалось облегчение. - Слава богу, ты жива. - Ну, конечно, пап. Я у Генмы. Знаю, ты не рад. - Нет уж, лучше у него. Я немного помолчала перед прыжком. - Прости пап, я наговорила лишнего. На том конце провода папа ненадолго замолчал. - Ты тоже меня прости. Я не должен лезть в твою личную жизнь. Просто я беспокоюсь, доченька. - Не нужно беспокоиться, если дело касается Генмы. Мы вместе, пап. - Я это понял. - Нет. Мы вместе. - Вместе? - в папином голосе сквозило удивление. - Да. Оказалось, мы важны друг другу. - Я очень рад это слышать, - сказал он с еще большим облегчением. - Не волнуйся только, хорошо? Я сегодня не смогу прийти. Он удивленно замолчал. - Он меня закрыл на ключ. - Вот хитрый... - Пап. Было очень рано. Он вообще будить не хотел. Бродить в такой час по улице? Лучше уж у него. Он ведь джонин, в его квартире безопасно. - Ладно, - выдохнул отец. - Сегодня тебя не будет? - Нет. - Когда мне тебя ждать? - спросил он так, будто знал, что дня мне не хватит. - Не знаю, - я улыбнулась. - Аяме, - начал поучать отец. - Ну, хорошо. Раз вы теперь вместе, будь с ним. Не уходи рано. - Как будто он меня пустит. Попрощались на минорной ноте. Как хорошо стало на душе. Я запорхала по квартире, изучая все и касаясь всего. Брала в руки предметы и рассматривала себя в зеркало в его одежде. Надела трусы и его потертую футболку. Таяла от мысли, что он ее все время носит и что я рассматривала его в ней в прошлый раз. Сидела в его кресле. Импортном, такую отделку в Конохе днем с огнем не сыщешь. Чувствуется, очень дорогая вещь, дизайнерская. Боже, какие слова я оказывается знаю! «Дизайнерская». Кем я была в прошлом? Прежняя Аяме точно не выходила из вотчины отца, раз папа такой ревностный. Как она умудрилась потерять девственность и в каком возрасте? Этот мозг апеллирует такими выражениями и матершинными формулировками... как простая повариха могла знать это? Где я росла, чтоб это знать? Все равно. Не терпелось увидеть Генму. Я решила подготовиться к его приходу. Он сказал, еду принесут. Ну, хорошо. Что в его холодильнике? Сыр, пряности, докторская колбаса, домашние яйца, молоко, сметана, овощи и фрукты. Ничего себе. И он беспокоится о моем голоде? Наверняка, будет много мяса. Я достала кофе из навесной тумбочки. Турку обнаружила в посудомоечной машине. Да, у него такая есть. Не перестаю удивляться. Посмотрела ради интереса на потолок: вау, такие крутые, современные лампы! Кофе я пила, расхаживая по квартире и внимательно разглядывая все, что попадалось на глаза. С удовольствием обнаружила охренеть какую большую крутую колонку с полкой для дисков, слегка запыленный граммофон и кое-какие редкие пластинки. Приставку с видеоиграми. Хотя это не с таким уж диким энтузиазмом, но мне просто стало весело оттого, то Генма рубится в игры. В игры. Игры. Я ухахатывалась, думая над этим и изучая идеально чистую, сверкающую поверхность джойстика и приставки. Вот граммофон пылится, а тут я заметила винил «Мастера кабуки» в очень старом исполнении, явно из коллекции и оторванную от сердца, с мясом и кишками. А он не слушает! Капец! Весело! Такой мальчишка. Боже, Генма и мальчишка, это просто супер весело. Такой сильный озабоченный мужчина, который ест мясо килограммами, и играет в чертову приставку. Просто ужас, как смешно. Я взяла его джойстик в руки изучить поближе, и заметила отполированную до блеска поверхность от постоянных касаний, поцеловала и положила на место. *** Как доставили еду? Я задалась этим вопросом только постфактум, когда шиноби постучал по стеклу с фирменным пакетом, который он, стоило мне открыть окно, сразу же протянул. - Ой. Здравствуйте, - робко сказала я, открывая окно и забирая еду... в единственной генминой футболке. Он кивнул и испарился, точнее его смазанная тень уплыла куда-то влево. Я решила оставить окно открытым. Поэтому когда в обед зашла на кухню, увидела еще один заказ на подоконнике. Сечёт. *** - Да, Генма, я, пока не принесли еду, не задавалась вопросом, как они ее доставят, если ты меня закрыл, - сказала я Генме, сидя у него под боком и поедая пиццу вечером. Мы сидели на его диване и смотрели фильмы по телевизору. Он не ответил, только вытянул ноги и потянулся, загребая меня под себя. - Мм! - пришлось жевать аккуратно под его натиском. - Что? - с усмешкой спросил он, кидая взгляд в мою сторону. - Ты меня сдавил. Медвежьи лапы, - недовольно пробубнила я, роняя крошки. - Тебе же это нравится, - нагло и самоуверенно заявил он, глядя на меня и улыбаясь. Ненавижу таких мужчин. Тот с праздника сакур такой же был, самоуверенный. Думала я и возбуждалась под его натиском. - Ай! - возмущенно воскликнул он и нахмурил брови. - Вот тебе, - сказала я, махая перед ним кулаком (стукнула его своей ручонкой по макушке). - За что? - он спросил с усмешкой. - Не отпускай меня, - заявила я. - Тебя не поймешь. То не стискивай, то не отпускай. - Ну, так и делай. Не стискивай и не отпускай. - Останешься еще на день? - спросил он с надеждой в голосе, когда мы проснулись и ушли в спальню одевать его. - Не знаю. Может быть. Он явно очень обрадовался, но старался не показывать. - Только не заказывай еды, умоляю. Я сама что-нибудь приготовлю. - Хорошо. Поцеловал еще раз. Сунул руку в неположенное место. А потом ушел, закрыл на ключик. - Генма. - Что? - послышался голос с той стороны. Я не помню, что сказала ему. Но он ответил: - Скоро буду.