Убийственная любовь

Кутикула неподвижно стояла на краю пропасти, её бурую шерсть обдувал холодный, сырой сквозняк. Пустые болотные глаза были направлены вглубь мрачной тьмы. С мягких щек текли слёзы неразделенной любви. Маленькая молочная лапка вонзила острые когти в песок, часть которого вскоре посыпался в ущелье. Только теперь она почувствовала, как сильно ей жмёт в шею ошейник с колокольчиком и в душе невидимые цепи отчаяния, наложенные на полосато - медную шерсть в крапинку. В её голове крутилось множество вопросов, на которые есть один точный ответ, но слишком жестокий, чтобы она смогла принять его и смириться. - Почему ты так поступаешь!? Мы ведь так любили друг друга! - кричала в никуда, срывая голос, Кутикула. Светлые, небольшие ушки с мелкими кисточками мелко подрагивали, глаза уже болели от слёз, но она ничего не могла с этим поделать, ведь разбитое сердце невозможно собрать снова. Кутикула все ещё чувствовала запах любимого речного кота своим розово - серым носом и слышала сладкий голос, как карамель, её пушистый, полосатый хвост ещё сильнее разпушился от недавних, ласковых прикосновений Клыкастого. Подушечки на коротких лапках, в цвет носика, стерлись в кровь от долгого бега по камням к пропасти. Её тело ломило от боли, но она знала как прекратить все эти страдания. Спокойствие понемногу приходило к ней, захватывая ещё теплое и живое сердце леденящей волной безразличия. Уже ничего не имело значения, всё было пустым, бессмысленным и сама кошка уже была такой. Она снова посмотрела вглубь обрыва и, как в прошлый раз, ничего не увидела: тьма и тишина. Разбитая и пустая, она сделала всего один шаг и начала падать. Перед глазами мелькали моменты из прожитой жизни и чудесное время вместе, с навсегда любимым, Клыкастым. Тьму и тишину ущелья нарушил глухой стук и хруст костей... Всё, её больше нет и её не вспомнят. Один шаг навсегда стёр существование одинокой кошки. Лишь тихий звук колокольчика, потревоженный ветром, был еще жив на мертвом теле, звенел, указывая последнее пристанище убитого любовью существа. Её, всегда аккуратно вылизаная и немного кудрявая шерсть, теперь всегда будет лохматой, а невероятно красивый окрас на века останется лишь красным. Горе и отчаянье застыло на когда-то милой полосатой мордочке.