Мы разделили мечту с тобой

Они опять пришли сюда. Из года в год в один и тот же день они приходят к могиле павших в битве за первую Синдорию. Синбад, Масрур, Джафар, Дракон, Сахель, Шарркан, Хинахохо, Пипирика, Спартос. Стоят и смотрят на небольшую каменную плиту с надписью: «Здесь покоятся герои, основавшие королевство Синдория». — Каждый год здесь собираемся и вспоминаем. — Ага, столько лет прошло. — Брат… — подал голос молчаливый Спартос, — Когда умер брат, я не мог перестать плакать. Я верил, что скорбь, которую чувствовал брат, когда умер, не защитив страну, навсегда останется в моём сердце. Синбад сочувственно глянул на Спартоса. Потерять любимого старшего брата, который всегда был для тебя примером… Который обещал, что вернётся… Это невыносимо больно. — Я не скорблю об этом, Спартос, — Син вздрогнул, глядя куда-то за спину рыцаря, откуда донёсся такой знакомый и такой забытый голос. За спиной Леоксеса стояла его точная копия. Ну, почти. На полголовы выше с кудрявыми волосами и грустной улыбкой. — Но в последнее время… Синбад уже открыл рот, чтобы прервать Спартоса и обратить его внимание на Мистраса, но старший брат лишь качнул головой, приложив палец к губам и грустно улыбнувшись. --…я вспоминаю только прекрасные моменты, проведённые вместе с ним… Мистрас протянул руку и положил на плечо младшего. — Я тоже помню только счастливые моменты… Прости, я… Я не сдержал обещание, — практически прошелестел рыцарь, чуть сжав полупрозрачной ладонью плечо брата. Спартос с лёгким недоумением лишь повернул голову и провёл рукой по плечу, словно что-то стряхивая, и со вздохом опустил голову: — Я не могу простить себя за это. — Тебя просто там не было. — Госпожа Пипирика… — почти в унисон произнесли братья, обернувшись. Несмотря на то, что они были такими разными… Они были братьями с невероятно крепкими узами. — Мне никогда не забыть… — Пипирика говорила непривычно тихо, широко распахнув глаза и словно вновь видя перед ними те страшные картины, — Запах обгоревших тел, их мёртвые лица… — по щеке женщины скатилась слеза. Конечно… Она не забыла, не может забыть. Никогда не сможет. — Брат… — практически всхлипнула Пипирика, и мужская ладонь легла ей на щёку, силясь стереть одинокую слезу. Не Хинахохо, приобнявшего сестру за плечо, а другая. В латном нарукавнике и полупрозрачная. — Не надо, пожалуйста, — прошептал Мистрас, утыкаясь лбом в лоб любимой девушки, которая так и не смогла забыть неловкого сасанского рыцаря, — Пожалуйста, — прошелестел Мистрас ещё раз, оставляя ладонь на щеке Пипирики. Женщина, словно услышав его слова, качнула головой и провела пальцем по слезе, задержав ладонь на щеке, которую словно обдал тёплый ласковый порыв южного ветра. — Как же больно было тогда, — басисто выдохнул Хинахохо, продолжая обнимать сестру. Синбад сжал челюсти до боли в зубах и кулаки до того, что ногти впились в ладони. Мистрас. Руруму. Виттель. Махад. Он… Это он погубил их. Он, одержимый мечтой, потерял тех, кого любил. Заставил их биться за его мечту. Тёплый ветер коснулся плеча Синбада, и тот поднял взгляд на полупрозрачного Мистраса, улыбавшегося ему и поддерживающе положившему руку на плечо.  — Мы знали, на что шли, — прошелестел рыцарь, улыбнувшись королю весело и широко, как при жизни. — Хинахохо! — Синбад тряхнул головой, сбрасывая оцепенение и скорбь, — Ты достойно пережил смерть своей жены. Спартос, — король положил руку на плечо рыцаря, — Ты был прекрасным генералом вместо Мистраса. Благодаря тебе, Масруру и Джафару в Синдории воцарился мир. Дракон, ты тоже хорошо поработал в ме… — Это ты, Синбад, — раскатисто прорычал Дракон, — Именно ты больше всех постарался и для страны, и для всего мира. Когда нас разбила армия Партевии, мы поклялись создать мир без войн. Уверен, что все погибшие тогда гордятся миром, которого ты добился. Мы тоже гордимся тобой. Мистрас, улыбаясь, кивнул, соглашаясь со словами Дракона и накрывая призрачной ладонью руку Пипирики. Синбад медленно обвёл взглядом всех генералов Синдории. Масрур. Джафар. Дракон. Сахель. Шарркан. Хинахохо. Руруму. Пипирика. Спартос. Мистрас. Виттель. Махад — Я… Да. Я добился всего вместе с друзьями. — Мы разделили мечту с тобой, — зашелестели крылья — и короля Синдории окутали тысячи рух, некогда бывшие призрачными фигурами. — Не скорбите о нас, — прошелестела трава, гонимая мягким ветром, и королю показалось, что в потоке рух он увидел лицо Серендины.