Эгида

      В нашем доме всегда были рыбки. Отец очень любил свой круглый аквариум, постоянно заботился о нем и его обитателях. В отличие от него я всегда считал рыбок скучными животными, и ничего удивительного, что после его смерти не стало и рыб. Не то, чтобы я специально за ними не следил, скорее всего, они тоже считали меня скучным. После того, как аквариум опустел, я купил электрофильтр, насадил в аквариум живых водорослей и сделал подсветку, превратив его в дизайнерскую лампу.       Придя однажды домой, и бросив взгляд на свое творение, я вдруг заметил маленький светящийся блик. Я сперва подумал, что это какая-то соринка, или свет так падает, может быть, какие-то водоросли люминесцируют или я слишком устал. Но блик двинулся, словно живой, начал плыть по кругу, стукаясь время от времени в стекло аквариума. Я потер глаза, пятно не пропало. Желая понять, что это, я подошел ближе к стеклянному шару и присмотрелся, впрочем, кроме того, что это светящаяся точка, я не увидел ничего. А вот огонек, кажется, меня заметил и теперь тоже стоял на месте, словно бы смотря и изучая в ответ. От непонятного контакта стало как-то не по себе, но в то же время, взял азарт любопытства. Я побежал наверх, за биноклем, это единственный увеличивающий предмет в моем доме, но, когда я вернулся, аквариум снова был пуст. Никаких огоньков. На всякий случай я оставил бинокль возле аквариума, а сам занялся своими делами, время от времени поглядывая на свое маленькое водорослевое царство.       Последующие несколько дней все было в порядке, я начал думать, что мне и правда померещилось или вообще приснилось, как вдруг я снова увидел этот шарик. Увидел, как он выплыл из зарослей и медленно обплыл все пространство аквариума по окружности. Я скользнул с дивана на пол, прополз по нему, стащил с тумбы бинокль и приподнялся выше, уже приставив прибор к глазам. Светящийся гость, к счастью, не испугался, и снова приплыл посмотреть на меня в ответ. Я ожидал увидеть рыбку, рачка, медузку, но никак не ожидал, что смотреть на меня будет какое-то насекомое. Я даже не смог сообразить, на что это похоже, но крохотное тельце определенно было сегментировано, как и множество лапок. Я отодвинулся, немного подумал. Затем достал остатки рыбьего корма, который все никак не мог выбросить, но который и сам уже успешно умирал, и бросил «жучку» немного гранул. Гость слопал все и снова спрятался в свое жилище. Я выдохнул, только заметив, что все это время я едва дышал. Я не сумасшедший, я только что покормил что-то в своем аквариуме, и я был в этом уверен. Вместе с этим пришло осознание, что мне нужен корм посвежей.       Как только Жукоштука, как я его назвал, понял, что его будут кормить, то стал появляться чаще. Он чуть подрос, немного изменившись внешне, выучил время прихода с работы, выучил выходные, знал, когда я подходил к нему вне расписания, чтобы посмотреть на него в бинокль. У меня росло чрезвычайно умное существо, особенно для своих размеров. Папиным рыбкам и не снились такие интеллектуальные способности. Странно то, что как бы и где бы я ни искал, я не мог найти ничего о подобном существе: ни названия, ни примерного ареала обитания, ничего. Я гадал, есть ли у него пол, или есть ли другие в этих зарослях, менее смелые? Впрочем, эти вопросы одолевали меня недолго, я не мог нарадоваться на своего Жукоштуку, он стал мне новым маленьким другом, и тоже казался счастливым.       Через пару месяцев я стал замечать более глобальные изменения. Он не просто рос, он эволюционировал прямо у меня на глазах. Из беспозвоночного он стал превращаться в полноценное хордовое, а имя и вовсе утратило всякий смысл. В течение года я исписал 90 тетрадей убористым почерком, чтобы зафиксировать все его изменения. Сперва он вытягивался, затем снова округлялся, рос физически, терял лишние конечности, отращивал хвост, начиная быть похожим на амфибию, затем на рептилию. В один прекрасный день он просто выполз из аквариума и остался сидеть рядом, под лампой. Помню, это был первый раз, когда я потрогал его, и он снова меня удивил. Вместо шершавой кожи, которая так и не перестала светиться, я словно бы потрогал комок электричества. Рацион его менялся также стремительно, от рыбьего корма он перешел на крыс и жуков, которых сам иногда ловил. Он все еще понимал и узнавал меня, переползал теперь на руку, если я его куда-то звал, стал перемещаться по дому самостоятельно. Однажды я вернулся с работы и увидел, что кожа рептилии покрывается перьями, а два спинных шипа отросли и шевелятся. Если бы не два друга, тоже видевшие это, я бы решил, что спятил.       Вскоре он научился летать. Я думал, что теперь он улетит от меня, но он не спешил на улицу, напротив, сторонился окон и что-то курлыкал. О, да, у него появился голос! Ну, правда, на курлыкание он не был похож. Это было нечто среднее между пением кита и гудением проводов под напряжением. Я видел, что он развивается и интеллектуально. Он никогда не шумел, не доставлял мне хлопот, если что-то брал потрогать, то потом ставил на место. Криво, но пытался. Передние лапы со временем он перестал использовать для передвижения, передвигался либо на задних, либо по воздуху. Из-за смены назначения и они постепенно трансформировались в пятипалые антропоморфные конечности. Несмотря на все эти невероятные изменения, он все еще был моим соседом. Я имею в виду, что мы не сближались. Обычные животные привыкают к человеку, это всем известно, но он просто жил своей жизнью. Агрессии он тоже не проявлял, что не могло ни радовать. Пересекаясь со мной, он что-то приветственно пел, мог покататься на мне, покалывая своим электрическим тельцем, а как собирался уходить по своим, одному ему известным, делам, обязательно брал мою руку в свои и слегка тряс. К тому времени он был уже размером с взрослого мейн-куна, а вот вес совсем не менялся. Он все еще был из какой-то светящейся энергии.       Временами мне приходило в голову, что это отец, в месть за рыбок, вернулся ко мне и теперь делит со мной дом. Но он вел себя не как отец, как я уже сказал, не доставлял мне никаких хлопот, поэтому эту мысль я быстро отметал.       Из-за резких и кардинальных изменений я стал называть его просто Э. Потому что реакция на очередной скачок в развитии была примерно такая: «Э-э-э-э…». Это имя он выучил без труда, и даже умел различать, когда я его зову, а когда чего-то не понимаю.       Очередное такое «Э-э-э-э…» произошло еще примерно через год. В тот день я вернулся с работы пораньше, и увидел, что он читает книгу. Он сидел на моем столе, свесив ноги, книгу держал на коленях и увлеченно глотал страницы. Я спросил, понимает ли он, что читает, он оторвал от книги взгляд, кивнул, поприветствовал меня и уткнулся в книгу опять. Теперь он выглядел как энергетический купидон. Тело выросло до размеров двенадцатилетнего подростка, крылья больше не развивались, оставшись маленькими, хвост тоже, уши, стоявшие торчком с середины прошлого года, тоже никуда не делись, а вот длинная морда, которой он обладал с тех пор, как впервые пошел, стала заметно короче. Он не говорил на моем языке, хоть и прекрасно его понимал, общался теперь и вовсе странно, облекая китовое пение в витиеватые слова. Позже я узнал, что он читал Джека Лондона.       Всех странных моментов уже и не упомнишь. Мне было около 50, когда я понял, что Э закончил свой рост. Во всяком случае, физический точно. Он лишился крыльев, но научился переносить свое тело по воздуху без них, на руках остались когти, которыми он часто что-то вскрывал, например консервные банки, сильные ноги животного тоже остались такими же, разве что выросли. Видимо, они ему были зачем-то нужны, как и короткий плеть-хвост и торчащие уши, прибавляющие ему еще 10 сантиметров роста. Его голова стала еще больше похожей на человеческую, хоть и остались звериные черты, вроде горбатой переносицы и рта, как у диких кошек или у ребят из фильмов про оборотней, а энергия на голове то и дело собиралась в ирокез, шла вдоль позвоночника и оканчивалась «кисточкой» на хвосте. Еще я заметил, что даже став взрослой особью, он не приобрел никаких известных мне половых признаков, и я решил, что пола у него и вовсе нет.       После многих лет наблюдения меня вдруг осенило. Почему я никогда и ничего у него не спрашивал, кроме того, голодный ли он? Стало ужасно за себя стыдно. Рядом со мной столько лет жил новый, непонятный, может быть даже инопланетный разум. Он столько раз пытался мне что-то сказать, а я только пялился на него и писал. С другой стороны, ничего не мешало нам мирно существовать и дальше, но это звучало как оправдание собственной трусости. Я решил, что должен непременно перед ним извиниться.       Я нашел его смотрящим 19-часовой выпуск новостей. Его обычно не притащишь силой к телевизору, но тут он заинтересованно слушал про летящие на Землю астероиды. Он все еще впитывал всю информацию как губка, прочел всю мою библиотеку, всю городскую (я приносил ему книги), а теперь вот взялся за интернет и познавательные передачи. Когда я подошел, он обратил свои большущие миндалевидные глазищи на меня. - У-у-утррр – провыл он, на что я приветственно кивнул и сел рядом. Но так и не смог ничего спросить. Он выжидающе смотрел, я перебирал в голове вопросы, думая, с какого лучше начать. Наконец ему надоело бездействие, он пожал мою руку и вдруг направился на улицу. У меня сердце застучало от мысли, что он сейчас уйдет. Неужели, он так долго ждал разговора, а теперь, поняв, что я полный олух, просто найдет кого-нибудь поумнее?       Э стоял на заднем дворе и смотрел на небо. Сегодня и правда должны были падать астероиды, но СМИ заверили, что наш район в безопасности. Стало зябко, я укутался в свой махровый халат, а вот Э, казалось, не чувствует температур. - Э, идем в дом, - я позвал, совершенно не задумываясь о том, что кроме меня и пары моих друзей, его ведь никто не видел. Ни один сосед не знал, что у меня живет и растет подобное чудо. И почему-то сейчас было ощущение, что и после никто не узнает. Удивительно, просто удивительно. Э повернулся, но в дом не пошел, остался стоять. И тут я услышал знакомые слова. Это действительно были слова, хоть и звучали гортанным рычащим басом, но наши, человеческие. - Если бы я знал, кто я и что я, я бы сам тебе сказал. Я прочел столько книг, проглотил столько информации, но даже не нашел молекул вещества, из которых я состою. Пока я тебе не мешал, я был в безопасности, нам обоим было комфортно. Скажешь нет? - я опешил, открыл рот, в котором застряли слова. Он мое молчание принял за согласие и снова поднял голову вверх, – Ты мне помог, человек разумный, а теперь могу помочь я. И он стал меняться, расти, нет, раздуваться, как огромный шар, как аквариум. Он превратился в полупрозрачный купол, испещренный потоками энергии. Э обволок мой дом и я, было, подумал, что теперь он будет выращивать меня, как я его, что теперь я в аквариуме, я точка, по сравнению с масштабами его могущества и даже не свечусь. Но тут я почувствовал мощный толчок. Земля вибрировала, где-то что-то вспыхнуло, взорвалось, но все это было так приглушенно. Наверняка из-за купола. Я повернул голову на свет и … вот теперь испугался по-настоящему. От соседнего дома ничего не осталось, кроме гигантского кратера. В воронку унесло и несколько соседних домов, но только не мой. Там, где начинался купол, круг воронки словно отсекало. Не успел я отойти от этого зрелища, как такие толчки посыпались градом. Я упал на колени от тряски, шокировано наблюдая, как мир рушится вокруг, а моему спасителю хоть бы что. Раскаленные камни летели прямо на меня, на него, а попадая в купол рассыпались в пыль. В пыль! Даже современное оружие не может превратить метеорит в пыль! А он мог. В те минуты мне казалось, что он мог все. Метеоритный дождь длился около 20 минут. За это время вся земля вокруг купола превратилась в поверхность Луны после очередной космической бомбежки. Я плакал. Плакал, что жив. Плакал что все вокруг теперь мертвы. Плакал от того, что теперь я не знаю, что мне делать, ведь начнутся вопросы о нем, об Э, а я не хочу ничего рассказывать. Когда он возвращается в свой исходный вид, то изучает меня на предмет ранений или пошатнувшейся психики, это видно по его глазам. Кажется, он читает мои мысли. - Тогда собери свои вещи, а я уроню что-нибудь. – Он снова меняется, обволакивает кусок камня, поднимает его в воздух. Боже, спаси меня! Я бегу в дом, хватаю все необходимые документы, вещи, выбегаю с ними. Несусь, падаю в ближайший кратер, пытаясь уберечься от взрыва, слышу тяжелый вопль, ему очень трудно, но он старается, старается … Толчок и меня накрывает землей.       Проснулся я от того, что чьи-то руки меня откапывают. Это руки в перчатках, и я не понимаю, сперва, что происходит, но потом все становится ясно. И горько одновременно. В район прибыли спасатели, кажется, кроме меня выжил кто-то еще. Но я ищу глазами Э. Моего спасителя, моего Эгиду. Его нигде нет, он словно бы… испарился. Или исчез. Закончился. Боже, это ведь из-за меня. Из-за моей трусости. Я так боялся, что его у меня отберут, что вынудил его убить самого себя, лишь бы у меня не было проблем. Я начинаю рыдать, опять, взахлеб, на грани с истерикой. Продолжаю рыдать и в медицинской машине, как вдруг замечаю легко покалывание у себя под халатом. Слезы мгновенно высохли, я приподнял запах, чтобы посмотреть… И увидел его, маленький ушастый шарик, но теперь полностью черный, сконцентрированный. «Я здесь», - слышу я в своей голове его рычащий голос, - «Кажется, нам нужен новый дом, да?».