Младший — старший

— Привет, Америка, как дела? — Все было хорошо, пока ты не пришёл. Какими судь..? — Я не один, — перебил русский, отходя в бок, чтобы показать двух гостей. — Хотя бы представь меня им, медвежонок, — немало удивившись, сказал Америка, чуть наклонившись к незнакомцам. — Лучше не надо, — прошипел Союз, украдкой глянув на Россию, — Что это значит? — Аме, пожалуйста, можно они побудут у тебя, по нашей с Германией просьбе? — четко сказал Россия, поймав непонимающий взгляд США, стараясь не обращать внимания на шипение отца. — Но... — Мне пора, буду должен! — пролепетал русский уже у двери. — Подожди! — как-то обреченно проговорил американец уже открытой настежь двери. Покашливание одного из ребят заставило повернуться лицом к детям. — Так, поехали. Нам всем нужно представиться. Я США, можно Америка. — СССР, Советский Союз, очень не рад знакомству, — прошипел мальчишка в забавной шапке. — Что? — стараясь сохранить невозмутимый вид, ответил Америка. Улыбка США стала немного кривой, а уголки его губ заметно опустились. — Ничего особенного, оставайся с ним, а я должен уйти отсюда и как можно быстрее, — сказал Союз, мельком посмотрев на США, после чего быстро направился из дома. Рейх немного осуждающе посмотрел на Америку. — Что? — заметив взгляд Рейха, спросил Америка. — Ты не догонишь его? — спокойно спросил немец. — Зачем? Не вижу в этом смысла, — в том же тоне ответил США, — Лучше я узнаю твое имя. — Меня попросили не говорить его, — вздохнул Рейх, изображая небольшую досаду. — Как скажешь, мальчик Икс. Пройдем в гостиную?

***

— Затем тридцатого октября закончился поход итальянских фашистов на Рим. — Ты хорошо знаешь историю, — сказал Американец, складывая очередные две чашки в раковину, — Если бы не два фингала на скуле и над бровью, то тебя можно было бы назвать отличным рассказчиком. — С жестикуляцией красочнее, — Ответил "Икс", обводя указательным пальцем край чашки с кофе. — Что есть — то есть. Уже полдвенадцатого, не хочешь спать? — Как скажешь, — согласился немец, направляясь на второй этаж. — Спокойной ночи! — Кинул вслед Мурик, начиная мыть гору чашек.       Вдруг со стороны двери послышался стук. — Уже второй раз за этот день, — устало пробормотал Америка, подходя к двери, — Кому вздумалось приходить так поздно? — Мне. — За дверью стоял Союз, неуверенно поглядывая вбок. — Что же, неожиданно, — Собрав все оставшиеся крошки гостеприимности и выдавив слабое подобие улыбки, Штаты всё же сказал одно довольно ёмкое слово, — проходи.       Союз с небольшой опаской зашёл в дом. Почему с опаской? Да он сам толком не понял. Наверное, атмосфера дома Америки немного давила на него. — Умывальная комната прямо и направо.       Еле-еле кивнув, гость направился в умывальню, попутно скользя взглядом по всему, чему только может.       Зайдя в небольшую комнатку, мальчишка мнительно уставился на собственное отражение. Конечно, не впервые ему было видеть свое «новое тело», но из-за нелюбви России к зеркалам — только в выключенном телефоне или в отражении в воде. Ни одного шрама, здоровый цвет кожи и два здоровых глаза — чего ещё ожидать от новой н... — быстрая мысль, которая растворилась в потоке себе подобных.       Тихо буркнув что-то невнятное, дабы отогнать незваные мысли, Союз всё ж таки вымыл руки, но на смену восторгу пришла растерянность. Мысли о том, что же теперь будет, погрузили его в смятение. Советский попытался себя успокоить воспоминаниями позитивных моментов их отношений со Штатами, но холодная война охотнее приходила в голову. — Всё хорошо? — голос американца выдернул СССР из мысленного монолога, который уже готовился перерасти в панику.       Выйдя с комнатки, Союз окинул взглядом Америку, сидящего за столом. Не долго думая, он подсел к американцу.