Что же я наделала?

Раскаяние. Почему я всерьёз задумалась о подобной вещи лишь сейчас, когда моё тело вот-вот поцелуется с асфальтом, и я разделю участь тех, кого ещё недавно истязала? Наверное, потому, что это является общей чертой тех, кто оказывается в подобной ситуации. Кому-то даётся побольше времени на то, чтобы исповедаться перед богом и самим собой, а кто-то, вроде меня и этого счастья лишён. Но сказать, что у меня очень мало времени я не могу. Почему-то само ощущение времени словно замедлилось в тот момент, когда я сорвалась и отправилась в свободный полёт, навстречу пустоте и неизвестности. Видимо мне всё же дали шанс оценить свою жизнь и свои поступки. Если призадуматься, то ничего хорошего в моей жизни и не было, хотя я бы лучше назвала этот процесс существованием. Похоже, моя бесконечная полоса невезения началась с самого рождения. Место главы семьи у меня забрала моя младшая сестра. И ведь всё из-за глупой ошибки. Меня же сослали в Окиномию, подальше от Хинамидзавы, и приставили телохранителя Касая. Он, конечно, иногда скрашивал мои серые будни, как и сеструха, но почему-то я всё равно чувствовала себя так, словно нахожусь в отчуждённом барьере, без какого-либо шанса снова познать что-либо, кроме одиночества. Но однажды этот шанс у меня всё же появился. И имя этому шансу было Сатоши, Хёдзе Сатоши. Этот вроде бы ничем не примечательный парнишка покорил моё сердце при первой же встрече. Да, он не смог дать достойного отпора приставшим ко мне хулиганам, но одно его поглаживание по голове, его слова, пропитанные искренней добротой и пониманием, стали разрушать мой барьер, помогая лучам надежды пробиться внутрь. Впервые я почувствовала себя живой и у меня появилась причина жить. Одна встреча с этим пареньком заставила меня на время позабыть большинство моих проблем. Я словно расцвела, подобно деревьям Сакуры. Но…судьба, похоже, сделала этот подарок только для того, чтобы вконец добить меня. Ведь если у человека ничего нет, то и отобрать у него нечего и самому человеку хуже от этого не будет, а если у него появляется что-то ценное и ты это отбираешь, то эффект прямо-таки противоположный. Сначала исчезновение Сатоши-куна, потом моя собственная семья решила подвергнуть меня пытке с вырыванием ногтей, что, по их мнению, было доказательством моих извинений. После этого я, наконец, поняла до жути простую истину: «Я совершенно одинока. Нет того человека, который мог бы защитить меня от несправедливости этого мира ». Не понимаю, почему же я раньше до такой простой вещи не додумалась? Будто сам мир отвергал меня, старался избавиться от самого факта моего существования. Но положение, в котором я была до встречи с Сатоши-куном и нынешнее положение отличаются ещё кое-чем, а именно тем, что у меня появилась цель. Цель эта заключалась в истреблении всех тех, кто причастен к исчезновению Сатоши-куна и тех, кто изводил его всё это время. Первой моей жертвой стала бабушка. Уж в чьём убийстве я точно не раскаюсь, так это в её. По рассказам Мион она одобряла мою любовь к Сатоши-куну и к его исчезновению была не причастна, но этот образ расходится с моим представлением об этой женщине. Для меня она была воплощением домашнего деспота, жестоко каравшего неугодных и к родным относилась очень холодно, хотя учитывая, что наша семья, мягко говоря, необычная, то чему тут удивляться. Мне даже трудно припомнить те случаи, когда эта ведьма проявляла ко мне хоть какие-то признаки заботы и любви. Вместо этого она просто сослала меня в Окиномию, подальше от семьи, а дальше живи, как пожелаешь малышка Шион, лишь бы не мешала. Да и ту пытку с выдиранием ногтей я не забыла. От одной мысли о ней в моём сердце вскипает чистая, неприкрытая ненависть. Кстати говоря, была ведь ещё одна жертва, погибшая по аналогичной причине. Этой жертвой была младшая сестра Сатоши-куна, Сатоко-тян. Это вечно хнычущая девка просто выводила меня из себя своим видом, а стоило мне услышать её писклявый голосок, как мозг уже вводил новую директиву, приказывающую мне показать этой мелочи её место. Из-за неё Сатоши-кун так страдал, так мучился, стараясь защитить её от жестоких опекунов и сделать её хоть немного счастливее. Она была номером четыре в моём списке. Самой интересной жертвой оказалась Рика-тян. Она была второй жертвой. С виду такая милая и во всём положительная девочка, а на самом деле оказалась опасным противником. Пожалуй, лишь благодаря удаче, которая не так часто ко мне приходит, я смогла остаться в живых. Но её отличие от остальных было не в этом. После окончания нашего противостояния вместо того, чтобы принять смерть от моей руки она решила совершить самоубийство, причём такое, что даже у меня прошли мурашки по коже. Сначала многочисленные удары кухонным ножом в шею, а потом разрыв горла голыми руками. Воистину, внешность обманчива. Пострадавшим номер три стал Кимиёши оджи-тян. Он также стал жертвой моего вспыльчивого характера. Когда я узнала из его уст, что пытка, которую мне пришлось перенести, оказалась бесполезной, ведь Сатоши-куна в списке прощённых не было, то не смогла совладать со своими чувствами. По этой причине я и атаковала старикана, но окончил свою жизнь он несколько позже, в комнате пыток. Далее по списку идёт моя любимая и в тоже время ненавистная сеструха. Моё отношение к ней, как и её ко мне было двойственное. С одной стороны мы были любящими сёстрами, которые частенько менялись местами, чтобы разыгрывать людей, но с другой стороны наши взаимоотношения были холоднее льда, особенно в последнее время, когда её отношение ко мне менялось, подобно направлению ветра. Сначала Мион была на стороне бабушки во время моего наказания, а потом оказалось, что она сделала с собой то же самое. Вроде бы всё хорошо, но после я стала всё чаще замечать враждебность с её стороны. И в итоге моё терпение лопнуло. Убивать её сразу я не стала, ибо ненависть по отношению к ней ещё не затмило остальные чувства. Потому-то лучшим решением было просто изолировать её, но ничто не вечно. Ситуация стала потихоньку выходить из под контроля и поэтому мне потребовалось избавиться от Мион, дабы я могла без проблем вернуть свою личину. И именно сеструха сказала мне то, что я никак не могла принять. Из её уст донеслись слова, которые утверждали, что семья Сонодзаки была не причастна к исчезновению Сатоши-куна, но это ещё не самое неожиданное. Оказывается, бабушка одобряла мою любовь к Ходзё старшему и простила его после того наказания. Всё в моей голове просто перемешалось. Что было правдой, а что ложью? Могу ли я ей верить? Но тут меня спасла из этого положения истина, которую мне удалось познать. Я одинока, а значит, и доверять кому-то другому смысла не было. После этого Мион Сонодзаки отправилась на тот свет. Сейчас же, в последние секунды своей жизни, мне кажется, что стоило прислушаться к её словам. Может всё пошло бы по совсем иному сценарию, и я смогла бы узнать правду об исчезновении Сатоши-куна. На этом список моих жертв окончен, но пострадавших было чуть больше. Последним человеком, которого я истязала, был Кей-тян. Этот парень в моих глазах являлся реинкарнацией Сатоши-куна. У них были схожи многие черты характера, и потому я не могла его убить, пока не услышала его слова. Он считал Мион, которой я в то время притворялась, другом, несмотря на все те зверства, что она якобы совершила. Кей-тян призывал её бороться с демоном, которого собственно и не существовало, хотя сам находился в очень незавидном положении. И тут я подумала: «Правда ли, что Мион для него только друг?». И эти мысли вызвали у меня приступ зависти. Стал бы он говорить такое мне, если бы знал моё истинное лицо? Скорее всего, нет. Как и Сатоши-кун, который заботился в основном только о благополучии Сатоко, так и Кей-тян заботился сейчас больше о Мион, нежели о себе. И в жизни обоих этих парней мне не было места. Сатоши-кун думал, что я Мион при нашей встрече, и Кей-тян также считал меня сеструхой. Сонодзаки Шион же будто бы являлась отражением главной заводилы этой деревни, простой тенью, не имеющей права на индивидуализацию. Осознание этого породило новую волну ненависти и отчаяния, которые я вложила в нож, поразивший Кей-тяна при нашей второй встрече. Жив он сейчас или нет мне неведомо, но я бы хотела, чтобы он всё-таки выжил. Что ж, подводя итог всего этого, можно со смелостью утверждать, что я опустилась ниже плинтуса. Если раньше меня можно было назвать нулём, то сейчас я опустилась до отметки с отрицательным значением. И ведь ничего теперь не исправишь. Я лишила жизни людей, которые в большинстве своём пережили не меньшие трудности, но смогли сохранить свою доброту. Они смогли сделать то, на что мне не хватило сил. Аж слёзы накатываются на глаза от такого бессилия. Единственное, что мне сейчас под силу, так это попросить у них прощения. Конечно, грехов это моих не искупит, но, тем не менее, немного ослабит груз моей вины. «Сатоши-кун. Прости меня. Я не выполнила твою просьбу. Простите все…простите. В этот раз я не повторю той же ошибки. Это точно» - Протянув руку к небесам, я принесла свою извинения и после этого со спокойной душой отправилась туда, откуда нет возврата.