Мы мир спасали!!!

В далёкие времена, лет пять назад, Николай Петрович мог поклясться, что больше никогда не пересечётся с самым нелюбимым классом, который гордо именовался буквой "В". Этот ужасный день учитель со стажем занёс в свой личный, духовный календарь, обведя его красным овалом и понадеявшись, что остаток своей жизни проведёт в спокойствии. Но что поделать - все учителя рано или поздно, как бы хороши они ни были, уходят на пенсию. Притараня в кабинет огромный чемодан, Николай Петрович принялся складывать в него свои драгоценнейшие пожитки, именуемые людьми ненужным хламом. Старые книги, исписанные блокноты, мелкие фигурки животных и пыльный череп динозавра учитель бережно сложил в свою кошёлку, прибрался и уже, было, собрался уходить, когда что-то привлекло его внимание. Из нижнего ящика рабочего стола торчал край красной папки. Руки бывшего преподавателя задрожали, колени затряслись, а на лбу проступила испарина. Петрович прекрасно знал, что находится в этой папке - объяснительные сбежавших учеников, после прочтения которых Николай угодил на больничную койку и не вылезал из неё полгода. То ли гормоны забушевали, то ли пожилой дядька решил хапануть адреналинчика перед пенсией, рискуя при этом откинуть копыта от сердечного приступа. Но как бы странно это не выглядело, Петрович всё же медленно приблизился к ящику и дрожащими руками вытащил из него злополучную папку. Наплевав на кричащую надпись "НЕ ЧИТАТЬ", мужчина открыл папку и принялся изучать её содержимое, водрузив очки на нос. "Николай Петрович! Уверена, что вы меня поймёте и простите, ибо сил моих больше не было терпеть выходки курицы Елены Гилберт, которая металась между двумя братьями, как баран меж двух тёлок. Собрав всю волю в кулак, я стащила у завхоза пилу, незаметно прокралась к дому Сальваторе, где в этот момент в пенной ванне нежилась Ленка, и просто, пардон за мой французский, на хрен спилила ей голову! Могу вас уверить, что жители Мистик Фоллс на руках всей толпой понесли меня на главную площадь, где поклялись поставить мне памятник. Вот такая я, Дарья Соколовская, способная и продвинутая ученица!" "Послушайте, уважаемый препод, я сейчас даже не в состоянии нормально написать вам объяснительную, не то, что на уроке биологии сидеть. Всё потому, что у меня, на фиг, всё тело липкое, как у курицы жопа. Эта сволочь, которая гордо именует себя Фиником Одэйром, поймал меня в каком-то тёмном углу и давай впихивать мне сранные наркотики. Этот блондинистый гад начал угрожать мне гарпуном, да так, что я чуть в штаны не наложил. Ну я и согласился. А чё? Мне моя жизнь дорога. Думал, выкурю щас косяк и спокойно на урок пойду. Так нет же. Финик высыпал на меня целый мешок сахара, мать его. И давай скакать по кругу с криками "Сахарку не хочешь?" На хрен мне этот сахар сдался, больше никогда его в чай добавлять не буду. Готов поспорить, я теперь болею сахарным диабетом. Пошёл сдавать анализы. Всегда ваш, Бублик Сладков." "Никол-ай, ик, Петтров-ик-ич, я, Анаста-ик-сия Мочалкина, хочу, ик, попросить у вас прощения за своё, ик, ужасное поведение. По дороге на биоло, ик-ик, гию, я зашла в какой-то дурно пахнущий кабинет. Там был человек, жутко, ик, напоминающий мне немытую ворону, хоть я и не знакома ни с одной мытой вороной. Так вот, ик, этим странным мужиком оказался Северус Срек, тьфу ты, Снек, млять... Кароч, этот скользкий тип из Хогвартса. Он варил, ик, какие-то зелья. Увидев меня, радостно захлопал в ладоши, подбежал и напоил вонючей настойкой. Я даже, ик, сопротивляться не могла. Уже через секунду пою... почевство... плохо мне стало! И сейчас у меня башка болит, словно по ней сковородой хорошо приложились. Так что пойду-ка я спать... z-zz-zzz..." "Ааааа! Я просто поверить не могу! Николай Петрович, вы вряд ли можете представить, на какой волне экстаза я сейчас нахожусь. Только прикиньте, ведь сегодня мы должны были проходить с вами это, нууу, взаимодействие пестиков и тычинок, скажем так. И это надо же мне было так подфартить! Перед школой я зашла к маме на работу, вы ведь в курсе, что она гинеколог. Смотрю, весь роддом на ушах стоит, все куда-то бегают, кричат, размахивают руками. Я давай искать маму, и, к моему огромному счастью, она нашлась быстро. Застала я её в самом эпицентре событий. Склонившись над истошно вопящей девушкой, маман вытаскивала из её утробы нечто скользкое и покрытое чешуёй. Настоящий дракон, вы только представьте, ДРАКОН! Ваш череп динозавра нервно курит в сторонке, Николай Петрович. Оказывается, к маме утром угодила одна, так сказать, роженица - Дейнерис Таргариен, ну эта самая, Матерь всех драконов... Кто ж знал, что она реально их рожала! В общем, можете считать, что на уроке я присутствовала, да ещё и наблюдала все опыты в 3D режиме, так что светлое будущее опытного гинеколога мне обеспечено. Ваша Маргарита Плосконосова". "Николай Петрович, вот скажите мне - как вы относитесь к филантропам? Или пьяным миллиардерам? Или к обкуренным плэйбоям? Спорю, вы таких ещё не встречали. А вот мне сегодня повезло познакомиться со всеми тремя в одном флаконе - по дороге в пивную лавку(не спрашивайте, что я там делал) я встретил Энтони Старка. Тони, что б его Халк задавил, Старка. В хлам обдолбанного Железного Человека, который сейчас тупо растекался лужицей по асфальту. Господи, да забери мою дебильную доброту к калекам. Наплевав на все правила гигиены, я помог подняться этому чудо-герою и потащил его в мед-пункт. Сколько я от него наслушался, одному хрену лысому известно. И про спасение Нью-Йорка от каких-то фигаури, и про его эксперименты со взрывоопасной шаурмой и бла-бла-бла. Этих историй мне хватит до самой смерти, ещё внукам их буду рассказывать. Подводя итоги, могу сказать, что сегодня я сделал доброе дело. Всегда и на веки, милосердный Дмитрий Медволков". Прочитав оставшиеся объяснительные, которые несколько лет пылились в его столе, Николай Петрович улыбнулся. Искренней, настоящей улыбкой, которая бывает лишь у полоумных. Теперь он знал, чем будет заниматься на пенсии.