Готэм

Где-то под небесами слоеными, Да над водами грязными, сточными, Водрузившись стенами нестройными, Черный город стоит в одиночестве. Над главой его две луны светятся, Убаюканы черными тучами. Над одной космос вечностью чертится, Под другой мышь нависла летучая. За мостом, за воротами старыми, В безразличной бесстрастной клинике, Ухватившись за прутья ржавые, Воют горестно его призраки. Плачут жалобно, его голосом, Подзывают к себе отчаянно, Только дыбом поднимутся волосы, Коль в глаза им заглянешь нечаянно. Окна старые, стекла стылые, Их глаза — эти стекла в сумраке. Он живет в них, змеится жилами, Заражает своим безумием. Ядовитые газы вдыхает он, И своими детьми он питается. Он смеется, срываясь потом на стон, Словно сам над собой издевается. Город раненый, город брошенный, То любви просит, то отомщения, А над ним его рыцарь непрошенный — То ли Мышь, то ль козел отпущения. И стоит в тени и глядит он вниз, Челюсть сжатая, брови хмурые. То в кровавом бою он сойдется с ним, То закроет своею фигурою.