Освобождение

      2014 год       Черный мерседес бесшумно затормозил у крыльца изысканного здания в самом центре Загреба.       — Приехали, господин Пленкович — негромко обратился водитель к мужчине на заднем сидении.       — Подожди меня здесь, Горан, я ненадолго. — Андрей вышел из машины и уверенной походкой направился к дверям. Было уже довольно поздно, но он был уверен, что она еще на работе. Скоро выборы, сейчас отдых — непозволительная роскошь, особенно для одного из главных кандидатов на должность президента.       Фойе, лестница, второй этаж, третий, коридор, и вот он уже у дверей ее кабинета. Аккуратным движением мужчина достает из внутреннего кармана пиджака небольшую открытку. На белой тесненной бумаге, в обрамлении резного узора, переплетаются две элегантные буквы «А». Поправляя бордовую атласную ленту, перевязывающую этот небольшой, но действительно судьбоносный кусочек картона, Андрей на секунду теряется, ощутив огромное желание развернуться и уйти отсюда, но, набравшись решимости, с коротким стуком распахивает дверь.       В кабинете пусто. Судя по чашке чая, дымящейся на столе, его хозяйка вышла лишь на пару минут и вот-вот вернется. Андрей делает несколько шагов к дивану, намереваясь дождаться ее и лично вручить такой, наверное, долгожданный "билет в новый мир". Мир, свободный от него. Как давно она этого ждала, тысячи раз просила оставить ее в покое. И вот, спустя столько лет, до него наконец дошло, что она всерьез, и этого никак не изменить. В конце концов, он просто желает ей счастья, осталось только помочь его обрести. И вот он — первый шажочек в сторону того самого счастья. Андрей сжимает в руках не просто приглашение, это — освобождение. Наконец ничто и никто не будет ей мешать, а дальше дело за малым — выборы. Она победит, в этом он не сомневается, и будет лучшим президентом, потому что любит свою страну больше любого из возможных претендентов на эту должность.       Взгляд мужчины останавливается на одной из множества фотографий, висящих над диваном. Они вдвоем, улыбаясь, стоят на фоне сверкающей рождественской ели, в руках — бокалы с шампанским, он аккуратно придерживает женщину за талию… Андрей слишком хорошо помнил тот рождественский вечер. Шампанское лилось рекой, наверное, поэтому тогда она не была холодна с ним, много смеялась, шутила и танцевала…       Сквозь пальцы будто пропустили миллион электрических разрядов, и он, словно наяву, вновь ощущает ее талию в своих руках. Так и не дойдя до дивана, мужчина резко разворачивается и, положив приглашение на стол, стремительно покидает кабинет.

***

      Она вернулась спустя пару минут. Устало опустившись в кресло, потянулась за все еще дымящейся чашкой, как вдруг взгляд зацепился за бордовую полоску, контрастно выделяющуюся на фоне разложенных по столу белоснежных документов. Две сплетенные между собой буквы заставили сердце пропустить удар. Она аккуратно взяла белый прямоугольник в руки, в нос ударил до боли знакомый запах дорогого мужского одеколона. Пальцы задержались на атласном банте, не решаясь развязать. Она и так знала, что там, чувствовала, отчетливо осознавала, но не хотела верить. Он же не мог вот так вот взять и… Хотя почему нет? Колинда горько усмехнулась. Столько лет она умоляла его прекратить весь этот цирк, по сто раз повторяя, что любит мужа, никогда не оставит детей. Просила его успокоиться, смириться, жениться в конце концов. Жениться… Разве она могла предположить, что будет больно? Могла ли она вообразить, что сейчас, глядя на этот кусок бумаги, который, казалось бы, должен стать для нее долгожданным освобождением, поймет, что не хочет этой свободы? Грудь сдавило от нахлынувших эмоций, дрожащие пальцы потянули бордовый атлас…       «…приглашаем вас… наше бракосочетание…» взгляд цепляется за такую ожидаемую и пугающую фразу, и жгучие слезы застилают глаза, не позволяя увидеть остальной текст. А ей это и не нужно. Она всхлипывает, на секунду практически задыхаясь, и роняет голову на руки, давая волю слезам…       В это время мужчина на заднем сидении автомобиля, стремительно набирающего скорость, будто что-то почувствовав, поднимет глаза, всматриваясь в удаляющиеся окна ее кабинета, пытаясь разглядеть силуэт самой обожаемой и самой недоступной женщины в его жизни. Женщины, которую сегодня он совершенно точно потерял окончательно.