Я - Усмирённый

Таверна «Покусанный дворянин» – одна из очень немногих таверн Денерима, расположенная на юге торгового квартала. Её трактирщик имеет связи с некоторыми криминальными авторитетами города, хотя таверна пользуется успехом у знатных горожан. Возможно, не слишком корректно говорить «хотя» и правильнее будет сказать «благодаря» – многие из «друзей» трактирщика имеют интересные титулы. Я зашел в хорошо освещённый обеденный зал и недовольно провёл языком по зубам – с разрушения Наковальни Пустоты прошла уже неделя, Собрание Земель начнётся через семнадцать дней, а я только избавился от привкуса крови. Полученные повреждения, несмотря на то, что я не отделял часть души, а лишь перераспределял её, давали о себе знать вспышками фантомной боли. Небольшая цена – если бы имело место дробление, я бы – буквально – сходил с ума от боли ещё когда помещал часть себя в живитель и навряд ли решился создать ещё один сосуд души. Я неторопливо прошелся мимо невысоких столов, окруженных мягкими диванами, пару раз разминувшись с проходящими мимо девушками-разносчицами, и свернул в один из боковых коридоров. Никто не стремился меня останавливать: очень немногие рискнут воровать на территории, принадлежащей одному из главных городских воротил, а если бы я пришел сюда, чтобы кого-нибудь убить… Начальник стражи Денерима – тоже друг трактирщика, а здание стражи находится за стеной. Всё везде схвачено, попилено и поделено, лишь один идейный капитан пытается действительно поддерживать порядок, а не «порядок» – да и тот остаётся на своём месте только потому, что полезен. Довольно мерзкое местечко, столица, если подумать. В Орлее говорят: «бард должен знать историю, так он не повторяет ошибок прошлого. Он рассказывает истории, но никогда не является частью их. Он смотрит, но остается выше того, что видит. Он вселяет страсти в других и управляет собственной». Но они далеко не единственные, кто стремиться «рассказывать истории, но не являться их частью». Антиванские Вороны – гильдия убийц, фактически осуществляющая руководство страной, вышедшая из одного почти безвестного аббатства на севере Тревизо, которому и обязана своим названием и «ареалом обитания». Я толкнул дверь в четвёртую комнату на первом этаже и неторопливо вошел внутрь, бегло глянув на пару телохранителей: не мясо из стражи, но и не Маржолайн. Несмотря на лёгкость, с которой мне удалось покончить с ней, я не обольщался: если бы не Кромешный Ад и тот невидимка, убить её было бы непросто. Не стоило барду становиться частью истории. – Ты здесь по поводу записки? Быть может, у нас найдётся о чём поговорить, – мастер Игнасио – седеющий мужчина под пятьдесят в костюме ривейского странствующего торговца – вежливо кивнул мне. – Ты представляешь для меня большой интерес. – И какого рода это интерес? – равнодушно поинтересовался я. – И не будет ли препятствием то, что я убил вашего эльфа? – Кого обвиняют в убийстве: меч или мечника? Вороны – лишь инструмент в руках тех, кто преследует свои цели, – ответил Ворон, а я позволил себе бледную усмешку – если бы они были просто инструментом, их боялись бы гораздо меньше. – Одному из наших мечей сделали заказ. Он и его подручные должны были выполнить свою работу или умереть. Но Вороны в целом здесь ни при чём. – Чудесно, – кивнул я: заранее просмотрев по диагонали часть воспоминаний того эльфа, я знал, что это не станет проблемой. Просто проверка… – Слушаю. – В Ферелдене сейчас так хлопотно: Мор, гражданская война и прочие катаклизмы, – бледно улыбнулся мастер Игнасио. – Многие могут не поладить друг с другом. Порой, им это никак не удаётся. И тогда они решают принять меры… И у тех, кто обычно улаживает такие вопросы, дел становится по горло. – Меня интересует исключительно финансовая сторона, – я равнодушно прервал поток изящных слов. Дело в том, что хозяева южных баннорнов разорились вследствие начала Мора чуть меньше чем полностью и свободные деньги им нужны как воздух. Естественно, «помочь» всем невозможно, однако благоволение их представителя в Собрании Земель купить вполне возможно – он, не слишком скрываясь, назвал расценки. Естественно, Логейн тоже знает о меркантильном интересе южных баннов и уже купил южан. Но их «лидер» и формальный представитель на Собрании, банн Сеорлик, вполне конкретно намекнул, что перекупить его вполне возможно, а потому у нас в полный рост встал финансовый вопрос. В силу очевидных причин, нашим командором считается Алистер: сын Мэрика, друг эрла и одного из самых весомых в плане связей баннов. Всяко лучше, чем дикарка, вор, голем, «церковная собственность», кунари или мутная орлесианка со шпионским прошлым*. Хорошо, что «воссоединение с семьёй» прочистило ему мозги… Однако просить у его друзей денег для негарантированного результата он бы не стал. Да и не дали бы их: свободное золото во время Мора всем нужно, а пострадавшим от скверны – особенно. Почему результат не гарантирован? Потому что баннорн Сеорлика соседствует с землями тейрна Логейна и он вполне может взять деньги Эамона, а в нужный момент отказаться выполнять взятые обязательства: вдруг Логейн вывернется и навестит его земли? А вот кинуть «друга» Антиванских Воронов решится только очень недальновидный человек: такие вымерли от естественных причин ещё на заре существования гильдии. – Хорошо, – покладисто кивнул мастер Игнасио, отходя к стене и кивая на сундук. – В верхнем отделении находится информация о человеке, который расстроил кое-кого… Будет очень славно, если ты известишь меня, коль скоро с ним случится какая-то… Неприятность. – У вас есть какие-то пожелания по поводу характера несчастного случая? – поинтересовался я, бегло читая короткое досье на одного из солдат Хоу. – Нет, никаких пожеланий, – поморщился мастер. – Просто сообщи о случившейся с ним неприятности – и дело с концом. – Как пожелаете, – ответил я, пропадая в невидимости и перемещаясь через Тень. * * * Я задумчиво поднимался по ступеням на второй этаж поместья эрла Редклифа и вертел в пальцах кольцо из двух переплетённых стальных верёвок. Ровные узоры стали неожиданно приятно перекатывались под пальцами, но мысли мои были устремлены на того мальчика, которого меня отправил спасать мастер Игнасио. Несмотря на то, что наша роль свелась к отвлечению внимания, благородный наниматель не оставил меня без награды в виде этой вот безделушки. Нет, слово «благородный» здесь говорит о происхождении заказчика, а не о его моральном кодексе – в конце концов, он обратился к гильдии убийц. Хотя к кому здесь ещё обращаться-то? К единственному «идейному» стражнику, который не смотрит в рот – то есть кошель – Логейну и Хоу? Неожиданно мимо меня весьма забавной походкой пронёсся стражник и эльфийка: одоспешенный воин перебирал ногами, делая мелкие, но очень быстрые шажки, как будто ему не хватало сил делать широкие шаги… Или он не умел носить доспех. Я заинтересовался и, накинув невидимость, поспешил следом. Человек и эльф ввалились в кабинет эрла Эамона и одоспешенная женщина с трудом стянула шлем, открывая миру лицо, несущее не себе печать «высокого происхождения»: сразу видно, что если эта фея и держала в руках что-то тяжелее вилки и ножа, это были книги и формуляры. Лицо весьма миловидное, а его выражение могло бы одурачить меня, если бы я не подсмотрел в её эмоции… Дождавшись, когда наш союзник и пришелица начнут разговор, я аккуратно пристроился к стене рядом с Морриган и скинул невидимость... Тут же удивлённо вскинув бровь: к нам пожаловала королева! Не то чтобы в визите Её Величества было что-то необычное, но её наряд, срочность и причина появления… Я как мог мягко скользнул в разум ушастой нелюди, стоящей рядом с принцессой, и погрузился в череду видений, просеивая память служанки королевы. Честно говоря, я уверен, что за такую возможность любой бард или политик прозакладывает всё, что имеет: за десяток минут неторопливой беседы эрла и королевы о том, где бы могли находиться Стражи в лице Алистера и Давета я обнаружил такое количество компромата как личного, так и государственного характера, что мог бы легко разрушить репутацию обоих членов королевской фамилии и в довесок – Мак-Тира. Бесплодность обоих членов королевской фамилии, их явные и тайные попытки наплодить бастардов, причина странных для стороннего наблюдателя реверансов Кайлана в сторону Орлея, истоки отношения погибшего короля к его вернейшему слуге – длинноухая нелюдь и сама едва понимала, что носит в своей чёрноволосой головке. Вот уж воистину, если хочешь узнать всё о человеке – спроси его слуг. А я-то думал, что это просто профессиональная бардовская шутка… Внезапно я внутренне подобрался и незаметно накинул на королеву смертельное проклятие. «Несчастная вдова» пела красивые песенки о том, что она, де, изменила внешность, а эти глупые Стражи выдали её вернейшему слуге её отца и как ей с трудом удалось сбежать от этой самой слуги… Ага, так я и вижу: королева в доспехе, который не умеет носить, а потому двигается медленнее меня быстрым шагом, сбежала от одного из лучших рыцарей Ферелдена, мага и двух десятков стражников – которые, в отличие от неё, доспехи носить умеют. В столице, где вид бегущего по улицам заячьими шагами железного болванчика с выставленными перед животом руками совершенно не бросается в глаза. Ах да, ещё всё это действие происходит около здания стражи и торгового квартала. Достоверность так и хлещет… Интересно, зачем королеве нужен весь этот фарс? Она ведь не была в заключении у эрла – да и с какой бы стати Логейну запирать свою дочь, которая его, без малого, боготворит? Да ещё у не слишком порядочного слуги, недавно предавшего одного своего сюзерена? Да ещё известного в народе своими… Увлечениями? Даже если бы его и укусила какая муха, то он запер бы её где-нибудь во дворце. Или в своём поместье, под охраной сэра Коутрен. Может, решила остановить гражданскую войну, удовлетворив обе стороны: вроде как на троне осталась и наследница Логейна со всеми вытекающими, а вроде и жена законного монарха? Это объясняет её желание вытащить Алистера из застенков… Конечно, она говорит что надо спасти Стража – интересный момент, что в единственном числе – но думает бастарда: невинный вопрос сбоку, от «кого-то недостойного взгляда» прояснил мне этот момент вполне доходчиво. А что, очень удобно – тем более, уходя от сэра Коутрен, она поинтересовалась, куда Стражей поведут, а значит, когда Алистера пойдут выручать, она как бы окажет ему услугу, сказав, а где, собственно, его искать. Красиво… – Они в форте Драккон, – я поднялся на ноги и двинулся к выходу из зала. – Шейла, Морриган, Лелиана – пойдёмте. – Что?.. – непонимающе перевёл на меня взгляд эрл. – Они в форте Драккон, – повторил я, оборачиваясь к эрлу. – Мы идём вытаскивать их. – Вчетвером? – скептично поинтересовалась королева. – И что вы будете делать? – Сейчас там только верные Логейну бойцы, – я равнодушно перевёл взгляд на «зеркала души» его дочери, зажигая в глазах огоньки скверны и прикладывая её ужасом. – Мы войдём и выйдем с пленниками. – Но ведь они же просто… – начала, но быстро замолчала королева, явно не слишком стремящаяся терять людей. – Враги. Враг Ордена должен быть уничтожен. А сейчас – позвольте откланяться. Будет неловко, если пленников казнят, пока мы общаемся, – я дождался кивка эрла Эамона и вышел из кабинета вслед за всеми остальными, успев услышать, как королева спросила у него, что это за чудовище было. – Итак, что там с твоим пронырой? – спросил я у Лелианы, когда мы вышли из поместья и развернули вокруг себя отвод глаз. – Всё неплохо, – ухмыльнулась шпионка. – Всё заработанное уже отдала Морриган, а добытый компромат прижал представителя Центральных баннорнов. Ещё есть кое-что на Логейна – он продавал эльфов в рабство. Чуть помолчав, орлесианка продолжила: – И знаешь… Мне этого не хватало. Мы с Морриган удивительно синхронно повернулись к ней и одобрительно улыбнулись: мы оба вполне допускали, что девушка продолжит скрывать себя от самой себя. – А что у тебя, Морриган? – я повернулся к ведьме. – У меня всё неплохо – «неизвестные заинтересованные лица» получили, что хотели… Точнее, один из них получил, что хотел, – недобро рассмеялась ведьма. – Банн Сеорлик получил деньги и был весьма недоволен, когда узнал, от кого он их получил. А у тебя как? – У меня… Спасти мальчика лично не получилось, но один голос в свою пользу мы можем засчитать. Плюс прежний эрл Денерима, которого выпустил Алистер. Плюс какой-то мальчишка из подземелий эрла – Давет не вдавался в подробности при наших «друзьях», – я кивнул на давно скрывшийся из глаз особняк. – Вроде как чей-то там сын. – Великолепно, – пророкотала Шейла сзади. – Но, кажется, мы пришли? – Верно, – я недобро ухмыльнулся, прошел через внутренний двор, толкнул створки дверей и, дождавшись, когда три дамы зайдут, запечатал форт. Снаружи это почти незаметно, зато вблизи и внутри… Я буквально почувствовал, как почти прозрачная поверхность барьера начала втягивать горячий эфир и жизненную силу находящихся внутри. Короткий пас – в часть-вампир включается дополнение: носители моей метки души больше не жертвуют прану на питание. Морриган сама о себе позаботилась, да и не подействуют на уже почти полноценного дракона такие балаганные фокусы, а из Шейлы вытянуть хоть что-то ещё надо суметь. – Вы кто таки… – стражник у дверей начал вытягивать меч, но ударивший в его грудь паралич заставил его замереть. Напарник парализованного попытался атаковать, но Шейла лёгким ударом кулака отправила его пораскинуть мозгами у стены. Я сосредоточился, сплетая заклинание, и сотворил два десятка призрачных людей в глухих латах с символикой Ордена – настоящий шедевр. Изящный сплав маскировки Духов Праха из Храма, чар призрачных легионеров из Храма Мёртвой Касты, того плетения двойников из последнего зала перед урной, подсмотренных словно в другой жизни, ещё в Круге, чар псевдоматериальности и огромного массива знаний об искусстве сражений, что я приобрёл благодаря Архидемону и встреченным мной воинам. Два десятка – по числу управляющих ими демонов плюс я, тянущий на себе управление двумя – латников неторопливо взяли нас в коробочку и двинулись, буквально вырезая всех встречных. В моём мече сейчас обитало всего восемнадцать демонов, но каждый из них мог бы скрутить встреченную в Круге Праздность в позу буквы зю. Однако я не собирался давать Логейну слишком много подсказок, кто и как вырезал его людей, а потому ограничил их действия фехтованием и рукопашной. Зачем мне вообще столь опасные подчинённые? Точнее, зачем они мне в мече? При убийстве Архидемона его половина уйдёт Морриган, а другая мне. При этом есть некоторая вероятность, что даже половинка Древнего Бога окажется слишком насыщенной для простого демона и моё нынешнее тело разрушится, а сам я буду пребывать в глубоко бессознательном состоянии, несмотря на то, что все мыслительные процессы у меня протекают в душе, как и у всех Усмирённых. В общем, я не хотел рисковать оказаться в новом мире без привычной поддержки моих демонов, а потому, на всякий случай, набирал мощных обитателей Тени, что последуют за мной, заключённые в артефакт, который буквально является частью моей души. Два десятка латников – это немного. Для огромного форта, в котором находится почти три сотни стражников** – невероятно мало. Но – только если бы это были люди. Сотворённому магией телу неведома усталость, страх, сомнение, а в случае смерти я просто создавал новое тело, что вновь устремлялось в бой. Проходи сражение на равнине или хотя бы в городе, у стражи были бы неплохие шансы прорваться, просто маневрируя и приближаясь к нам, устраивая засады и выполняя «лихой кавалерийский наскок», но здесь, в коридорах, где четыре воина в полном доспехе не смогут пройти плечом к плечу, а упасть сверху просто неоткуда... Без шансов. А когда мы освободили Алистера со Стэном, Огреном и Даветом, я просто снял барьер, в который всё это время пытались ломиться со внешней стороны, и попросил Шейлу уговорить камень кладки разойтись в стороны и сомкнуться за нашими спинами. Может быть, кто-то и мог заметить странное поведение камней, но сплетённый нами с ведьмой отвод глаз скрыл наши действия и позволил спокойно укрыться в поместье эрла Редклифа. Чистая работа. * * * Я неторопливо шел по небольшому каменному мосту, перекинутому через один из мелких притоков Драккона. До Собрания Земель оставался всего один день – ничтожное время. Я буквально кожей ощущал сгустившееся в поместье и центре города напряжение, но здесь… Здесь всем было безразлично, кто будет править Ферелденом: изменения коснутся только знати и, может быть, какой-то части крестьян. Странно, но едва ли не впервые в жизни я разделял настроение эльфов: помощь людской армии мы получим уже при любом развитии событий, на Ферелден мне наплевать, а значит Собрание Земель – пустая формальность. Как и смерть Логейна. Грязные улицы, покосившиеся, кое-как починенные домишки, окна в которых, в лучшем случае, забраны пузырём, грязные – буквально – эльфы, везде разруха и запустение. Я неторопливо шел по эльфинажу и буквально чувствовал прущую со всех сторон ненависть: ушастая нелюдь болела и ненавидела не болеющих вместе с ней людей. Впрочем, длинноухим не слишком-то и нужен повод для того, чтобы испытывать к людям столь яркую, хотя и ограниченную, палитру чувств: достаточно того, что, по легенде, мы украли их бессмертие, поселившись поблизости. Честно говоря, я и сам не понял, что именно зацепило меня в слухах, что гуляют по торговому кварталу – я несколько раз выходил туда за доспехами из чешуи дракона для себя и Морриган с Лелианой. Эльфы болеют? Так мы уже знаем, что «болезнь» заключалась в бизнесе одного тейрна и одного магистра, а конкретная реализация… Не слишком важна: ничего нового я, скорее всего, не узнаю. Вот какой-то эльф вырвал из рук человека медную монетку и принялся, вместе с собратьями, старательно избивать его. Зверёныши порскнули в стороны, как тараканы при ярком свете, стоило только показаться человеку с мечом на поясе. Если честно, мне кажется, что сравнение с тараканами оскорбительно для этих, неплохих, в общем-то, насекомых. Далеко ушастые не убегут – мне же надо чем-то кормить моих демонов***. Я провёл глазами по огромному дереву неизвестного вида, растущему на… Будем считать это главной площадью эльфинажа, и цинично хмыкнул: дерево, растущее посреди бедности и страдания. Прямо слезу выжимает. Я с иронией посмотрел на ждущих исцеления «больных» и учуял ауру магистра и нескольких магов послабее – они и не думали скрываться. Логично: сейчас почти никто не владеет навыком ощущения аур, храмовникам высших ступеней посвящения делать здесь нечего, а маги-отступники скорее пригонят ещё стадо длинноухих. Я резко остановился и повернул голову налево: моих ушей коснулась очень знакомая музыка, точно такая, как в Храме… Я медленно повернулся к человеку в латах и с интересом присмотрелся к его глазам. Замерший четырёхлистный сияющий водоворот – совсем как у Софии Драйден и у меня самого, когда я полностью отпускаю скверну. – Здесь кто-нибудь есть? – безошибочно повернулся ко мне храмовник, едва я приблизился. – Благослови тебя Создатель, дитя. Я едва заметно улыбнулся – кому как не мне знать, что Создатель уже никого никогда не благословит. Нет, в Тени ещё мелькает отзвук его Силы и называть его там может быть неосмотрительно – если ты не его ярый поклонник, конечно – но сам он давно мёртв, а душа его покинула этот мир. – Мир тебе, воин, – доброжелательно ответил я. Почему-то мне импонировал этот немолодой человек, хотя большинство членов их Ордена вызывали подспудное желание приложить какой-нибудь пакостью. – С тобой всё хорошо? – Не бойся, – со смехом в голосе ответил облысевший человек. – У моих глаз ещё достаточно силы, чтобы разглядеть тебя. – Меня зовут Дайлен, я Серый Страж, – сказал я и тут же заинтересованно продолжил. – Кто ты? – Приятно познакомиться с тобой, – склонил голову храмовник. – Я – сэр Отто, храмовник. Я лишился зрения во время битвы с могущественным магом крови. Он призвал пламя из пустоты и обжег мне лицо. Шрамы постепенно вылечились, но зрение ко мне так и не вернулось. – Мне жаль, – ответил я, с удивлением уловив в себе сочувствие. – Не стоит. Многие мои братья погибли в той битве. Я жив и здоров… Ну, разве что чуточку слеп, – пошутил сэр Отто. – Что здесь делает храмовник? – поинтересовался я. – Обычно вы не заходите сюда. – До нас дошли слухи, что где-то в эльфинаже скрывается шайка малефикаров, – пожал плечами храмовник. – А ты в состоянии сразиться с ними? – скептично поинтересовался я. – Увы, больше нет, – с сожалением покачал головой сэр Отто. – Зато у меня есть накопленный с годами опыт. Порой сама охота не менее сложна, чем её финал, так что я тружусь во славу Создателя, как могу. – Ты нашел что-нибудь? – с интересом спросил я, желая узнать, насколько хорош храмовник. – Я не нашел никаких следов малефикара в эльфинаже, – ответил он, заставив меня испытать изрядную долю удивления… А в следующую секунду я уловил тщательно скрытый обман – не будь я столь сосредоточен на нём, мог бы и не заметить. Какая воля, инстинктивно почти подавить реакцию верхних слоёв ауры! – Но здесь есть кое-что ещё. Это место… Иссечено шрамами, так же, как я. Когда я пришел сюда, я тотчас же ощутил… Безнадёжность, отчаяние. Но с прошествием времени я почуял, что дело не только в этом. – Что ты имеешь в виду? – нахмурился я, не ощущая ничего необычного. Ненависть, боль, безнадёжность, отчаяние – всё вполне обыкновенное. – Не знаю, – как-то смущённо пожал плечами воин. – Но это ощущение не ослабевает, и потому я пытаюсь разгадать его источник. Наверное, я не смог произвести на тебя впечатление? – Чего ты хочешь? – поинтересовался я, прикидывая, как бы добыть немного крови этого человека, чутьё которого, очевидно, превосходило моё. – Мне пришлось запастись терпением, но некоторые эльфы поговорили со мной откровенно, и я узнал их печальные истории. Однако, я не нашел веского подтверждения своим страхам. Мои уши сделали всё, что смогли. Я надеялся, что ты послужишь моими глазами. – Что именно мне искать? – поинтересовался я. – Не знаю. Но чувствую, что что-нибудь найдётся, – я всмотрелся в ауру храмовника и не нашел в ней и тени сомнения: он действительно что-то ощущал… А я всё больше поражался его возможностями. Откуда же, Бездна его поглоти, тот маг крови призвал огонь, что он оставил такие следы? Или это «родные» способности, до поры дремавшие «за ненадобностью»? Я быстро погрузился в транс, начиная просматривать свои воспоминания: ни к чему лишний раз бегать по месту обитания остроухих. Толпа «больных», ауры магов, бедняк и эльфы… Стоп! Не открывая глаз я повернулся в сторону заброшенного приюта – я видел вывеску над дверью – и перешёл на теневое зрение. Секундное сопротивление – и маскировка спала, обнажая моему взгляду… Какую-то жуткую тварь. Демон явно понял, что я проник за его маскировку, но лишь злорадно захихикал, когда понял, что я иду к нему. Преимущества проецируемой ауры Усмирённого****… Я равнодушно подошел к двери и, отмахнувшись от местной сумасшедшей, толкующей про какой-то амулет, толкнул дверь. Последняя проверка – аурное зрение показывало, что дверь заперта, а с замком приключилось какое-то несчастие, однако дверь легко открылась, даже не скрипнув на петлях. Я вошел и заинтересованно принюхался. Передо мной соткался «призрак» ребёнка, быстро убежавший куда-то под весёлое предвкушающее хихикание. Я учуял вспышку магии за спиной, но не стал оборачиваться – демон запечатал дверь. Дверь справа сама собой распахнулась и я с интересом зашел внутрь. Вполне достойный был когда-то приют, так и не скажешь, что для эльфов строили. Крепкие кровати, матрасы из чьего-то пуха, пол явно в декоративных целях покрыт слоем деревянных плиточек… Конечно, сейчас всё это присыпано слоем грязи и не сворачивающейся крови, от которой пахнет сероводородом и, весьма неожиданно, розами, но никакой пыли и рядом нет. Очень интересно… Чистоплотный демон? Я вышел в коридор и, поскольку прямой путь был завален балками рухнувшего потолка и ещё какой-то дрянью, шагнул в левое помещение. Демон, очевидно, никогда не встречал Усмирённых и не смог проникнуть под мою маскировку: он попытался испугать меня вспышками треска Завесы – безвредным явлением, однако, весьма пугающим крестьян и всякий сброд. Согласитесь, если посреди залитого кровью полутёмного помещения у вас за спиной начнёт что-то шуршать и искриться без видимой причины, вы будете удивлены. – Сэр Вильгельм, ты меня слышишь? Сэр Вильгельм! – разнеслась в воздухе детская считалочка. – Сэр Вильгельм, я падаю, сэр Вильгельм, я сегодня! Сэр Вильгельм, я дева, сэр Вильгельм! Но я умираю, сэр Вильгельм, умираю, ухожу… Я усмехнулся – в оригинале никто не умирал. Да и в принципе, только весьма осведомлённые личности называют смерть «уходом». Смертных среди таких немного… Я неторопливо шел по центру извилистого коридора, с интересом прислушиваясь к движениям Завесы. Очень интересно – этот демон достаточно разумен, чтобы приготовить «консервы», которые, в принципе, можно спустить на пришедшего в его дом гостя. Кровавая рана буквально вскипятила кровь в жилах дворовых собак, а Завеса дрогнула и исторгла из себя видение того, что иногда в роли «консерв» выступали эльфы. Демон буквально высасывал их разум и чувства досуха, превращая во что-то на подобие вурдалака но без физических мутаций, и спускал на случайных гостей… Но потом сюда перестали приходить, демон не смог покинуть окрестностей круга призыва и стал использовать собак – их в эльфинажах много и даже полуголодные городские ушастики не едят тех, кто похож на Ужасного Волка. Хотя, например, котов вполне себе едят… Я толкнул дверь, расположенную между двумя зажжёнными, горящими, но не сгорающими факелами, и впечатал в сплётшийся перед ней призрак волшебную стрелу. Подчинённый главного демона замедлился, но намёку не внял… Не внять телекинетической темнице у него не вышло: пусть задушить, например, призрака нельзя, эти чары сдавливают и дробят не только плоть. Порча уязвимость и вытягивание жизни добили существо и я, не слишком заморачиваясь, посадил его в одну из ловушек душ на поясе. Следующая комната порадовала меня ещё одной, на этот раз не искажённой, детской считалочкой, жизнерадостным детским смехом и четырьмя призраками – совсем слабыми, которые прекрасно были съедены обитателями моего меча. – Раз, два, три, Мэрик удери, – промурлыкал я, используя приёмы бардов для нагнетания обстановки. – Четыре, пять, и война опять. Шесть, семь, мёртвый ты совсем! Я перескочил через лужу крови, что натекла из какого-то обгоревшего трупа, и, смахнув попавшую на лицо паутину, вошел в последнюю комнату. То есть, комнаты здесь были и ещё, но конкретно здесь было самое сосредоточение демона. Здесь когда-то его призвали – я вполне мог различить на полу выгоревший охранительный контур и прочитать в Завесе параметры, по которым призывали демона. Забавно, но призывали его чтобы поиграть… Нда, дети и магия крови – не лучшее сочетание. Только эльфы настолько безумны. – Уходи, смертный, тебе не место здесь! – раздался утробный голос откуда-то из под упавшего шкафа с книгами. – Благословен будь Создатель и Пророчица Его Андрасте… – насмешливо начал я, однако гость из недремлющего мира не понял иронии. – Твой жалкий Создатель ничто перед моей мощью! – пророкотал он, заставив меня усмехнуться. Я вышел на середину комнаты, продолжая нести возвышенный бред одухотворённым голосом: – Велю тебе, демон – явись! Более не таись во тьме! – мои глаза скосились на резко запахнувшую фиалками лужу крови, рядом с которой из пола высунулась рука. Я весело фыркнул – появившийся демон Гнева не впечатлял, даже не смотря на его свиту. – Ты смеешь приказывать мне? Поглядим, защитит ли тебя тво… Не прислушиваясь к тому, что хотел сказать этот Гнев, я перекинулся в форму духа и выпустил во все стороны мощнейший поток холода – увы, применять стихийные чары у меня получается только во время трансформации. А трансформация требует целой секунды времени… Я задумчиво колупнул длинным когтем замёрзшую магму тела мёртвого демона и, хмыкнув, вернулся к человеческой ипостаси… Тут же уловив вспышку гнева откуда-то слева. Я повернулся и увидел доселе сокрытую маскировкой дверь, за которой оказался длинный коридор, в котором стены, пол, потолок – всё было запачкано замершей на месте кровью, одуряющее пахнущей сандалом и розмарином. Целую минуту я стоял посреди залитого кровью помещения и принюхивался к дивному аромату… Интересно, демон подготовил это чтобы задержать меня или случайно получилось? Наконец, я отвлёкся на тихий плач в углу и, вздохнув, пошел дальше, невольно задаваясь вопросом, откуда здесь такое количество оружия: несколько мечей были буквально воткнуты в пол, пронзая доски на полу – здесь они были совсем не декоративными, а вполне обыкновенными, да и двери с косяками стали более грубыми… Новое здание? В следующей комнате я буквально на секунду замер от удивления: зачем нужны мясницкие крюки для подвеса туш посреди приюта? Эльфы больные… – Ты мне не нравишься! Уходи! Г-голоса защитят меня! – плаксивый голос девочки, что когда-то провела ритуал призыва, разнёсся по помещению, отвлекая меня от разглядывания интерьеров бывшего приюта. Я толкнул очередную дверь, явственно ощущая, как надоедает мне эта глупая игра. – Думаешь, тебе ничего не грозит? – заинтересованно спросил демон откуда-то слева-сверху. Я прикрыл глаза, оживляя в памяти нужный отрывок Песни Света: раз уж начал играть, стоит закончить… – Хотя Золотой Город пал, я видел твой лик и твой свет и твой… – Прибереги свою занудную песнь для проповедей, священник, – устало прошептал демон. – Ты убил моих сородичей. – Создатель велит тебе – покажись! – я вновь вышел на середину комнаты и гордо вскинул подбородок. – Создатель? Нет никакого Создателя. И Золотого Города нет. А вот демоны ессссть… – демон заливисто рассмеялся… И замолк, едва я поддержал его тихий смех. – Верно, нет, – кивнул я. – А Чёрный Город – лишь немая просьба спящих людей о защите. Они почему-то все ассоциируют города с безопасностью и стабильностью… Но не могут поверить, что могли бы возвести его где угодно, а потому их желания проявляются на самом горизонте. – Что?.. – удивлённый демон сформировал физическое вместилище… Что стало его последней ошибкой. – Твоя душа – моя! – проревел я, вонзая материализовавшийся в руке меч в аморфное тело демона Гнева. Рукоять в моей руке затряслась и нагрелась, а я тихо ругнулся сквозь зубы: демон был силён, хотя и явно не концентрировался на боевом аспекте. А в чём силён – узнаю, когда подчиню. Амулет, буквально светящийся Силой от ограничивающих и сдерживающих конструктов, я эльфийке вернул… И посоветовал больше с призывами не играть. * Не ошибка. Стражи-претенденты ничем не выделяются среди остальных людей (в глазах этих самых остальных) и имеют равные права с почти всеми членами Ордена (кроме Первого Стража, Командоров и прочих более равных). Командором же может быть любой Страж, так что... ** Под стражниками понимаются вооружённые противники, с кухарками/поломойками/посыльными/интердантами никто воевать не собирался. *** Вообще-то не надо – в поглотителе они и так неплохо себя чувствуют. Фигура речи, ушастикам станет плохо, чтобы демоны откормились. **** Усмирённые для демонов не имеют ауры, но ГГ проецирует то, как она выглядит для смертных, на себя. Поэтому Ниалл сразу опознал то, как он закамуфлировался, а любой демон, если ГГ не против, может его видеть.